Читать книгу "Горничная особых кровей - Агата Грин"

— Аркадий, — позвала я. — Не переживай. Все нормально.

— Нормально? — как-то странно выговорил ученый. — То, что здесь произошло — это не нормально!

— И что теперь? Впадать в панику и рвать на себе волосы? Лучше о Гримми расскажи, герой-любовник.

Ветров глянул на меня очень нехорошо, так, как смотрят на человека, которому хотят хорошенько врезать, да воспитание мешает. Дав мне в полной мере почувствовать, что он обо мне и моих затеях думает, мужчина отвернулся.

Ну, чисто обиженная девочка.

— Что за реакция? Регина виновата, да? Но ведь это ты решение принял — врать и помогать, а не я. С себя и спрашивай.

Землянин обернулся, я с удовлетворением отметила, каким грозным и страшным дядей он кажется. Ну же, Аркаша! Покажи мужика! Покажи ярость! Докажи, что ты не святоша!

— Знаешь, ты кто? — прорычал землянин, делая шаг ко мне. — Ты… — вежливость не позволила Ветрову сказать ничего плохого. Он взял себя в руки и продолжил спокойно: — Напоминаешь мою сестру. Она тоже сумасбродка и придумывает идиотские планы. А мы переживаем из-за нее.

— Кто «мы»?

— Помимо сестры, у меня еще двое братьев.

— Так у вас большая семья, — с завистью проговорила я. — Это здорово. Я всегда хотела братьев или сестер, но у родителей больше детей не получилось. Оба сильные психокинетики, в таких семьях даже если один ребенок рождается, это уже радость.

— Лирианцы тоже не отличаются плодовитостью. Чем больше срок жизни, тем сложнее зачать ребенка. — Аркадий совсем оттаял, и посмотрел на меня уже без желания убивать.

— Так что вы придумали с Лили? — спросила я.

— Мы? Мы ничего не придумали. Это я наговорил всего.

— Чего именно?

— Сказал старосте, что давно ухаживаю за Лилиан, но она не подпускает меня к себе. Сказал, что хочу, чтобы все было по правилам. Нам пришлось пойти к главе рода Лилиан… то есть, к ее деду, и просить благословения. На английском наречии.

Это была отвратительная лживая сцена.

— Вам дали благословение?

— Слава Звездам, нет.

Я протянула:

— Молодец, Аркадий. Выручил девушку.

Он кивнул, снова начал копаться в приборах.

А я подавила тяжелый вздох.

Ну и дурак! От него всего-то требовалось изобразить авторитетного мужика, приближенного владетеля, и дать всем понять, что Лили под его защитой. А что сделал Ветров? Наговорил всякой чуши и пошел получать благословение. Может, как студент и ученый Ветров очень хорош, но в бытовом плане он недалекий. Но хуже то, что он еще и рафинированно-правильный. Всегда, даже когда хочется рвать и метать. А ведь есть в нем что-то дикое, бесконтрольное, нечто сугубо мужское, опасное, пикантное, на что иногда отзывается моя возрождающаяся женственность. А он свою натуру держит в узде.

Как и Лили, впрочем. Она тоже горячая страстная дама, но сковывает себя рамками и приличиями. Вот потому их с Ветровым и тянет друг к другу; они похожи во многом.

Мне захотелось сейчас же сказать Аркадию: «Будь мужиком! Женись на Гримми!» Но я сдержалась. Сами должны додуматься.

— Приборы не переставляли?

Мы с Аркадием подскочили.

Малейв вернулся в еще более плачевном состоянии, чем уходил. Но даже в разодрано-расплавленном костюме, в паутине, с чем-то вязким на лице, он умудрялся источать властность и спокойное достоинство.

— Н-ну? — справившись с удивлением, спросил Ветров. — Что?

— Я нашел, что искал.

Несколько указаний по планшету, и в родную деревушку Гримми прилетели центавриане — не те люди из охраны, а другие, более высокого «ранга»; аэро-площадка была загружена машинами. Приборы ни Ветрову, ни Малейву больше не были нужны, эти железяки и цилиндры сложили в ящики.

Все чувствовали: происходит что-то важное. Я сидела в коридоре у двери комнаты, где альбинос со своими доверенными лицами и Ветровым уже несколько часов что-то обсуждали. Давно стемнело, однако мужчин такие мелочи не волновали. Как и еда, сон.

Наконец, центавриане начали выходить, вышел и Аркадий с уставшим, но довольным лицом. Только я хотела спросить: «Ну?

Чего?», как меня позвал владетель:

— Регина!

Он назвал меня по имени, или мне послышалось? Я вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Малейв — представитель старшей расы, поэтому на его лице усталость не отразилась. Наверное, он неделю может прожить без сна и еды, и не чувствовать неудобств.

Я замерла, ожидая указаний.

Владетель поднялся со своего места, отложил в сторону планшет и подошел ко мне. Он переоделся, но по-прежнему выглядел потрепанным. Удивительно, но ему даже неряшливость шла.

— Зачем ты бросилась на сгусток энергии? — сразу перешел к делу альбинос.

— Он на вас напал, светлейший.

— Я неуязвим, если ты не забыла. Он был мне не страшен. А тебе — был. Так что же помутило твой разум?

— Мой разум ничего не помутило, светлейший. Нельзя ни в чем быть уверенным на сто процентов. Может, не так уж вы и неуязвимы? Вот я и решила взять удар на себя. На всякий случай.

— Зачем?

— Если б вы умерли, что стало бы с Дарном? — ответила я и поняла, что сказала слишком откровенную неправду. — Ладно, забудем про Дарн. Что стало бы со мной? Какой бы еще владетель платил бы мне за задания и обещал бы выпустить с этой планеты?

А вот этот ответ владетелю понравился.

— Что я вижу? Маленькая горничная, наконец, перестала считать владетеля монстром, и увидела реальные перспективы.

— Я никогда вас монстром не считала, светлейший. Вы обыкновенный интриган.

— Не такой уж и обыкновенный, — он сделал вид, что обиделся. — Я говорил уже, что положение в обществе легко покупаются. Но настоящую свободу могут дать только деньги. Я хочу сделать тебе подарок, Регина. Решай, чего ты хочешь больше: титул или деньги.

— Титул, — без раздумий ответила я. Деньги, конечно, в сто раз нужнее, но я обещала маме, что верну титул. А кроме альбиноса ни один владетель не сделает меня «светлейшей». Для энгорцев я распутная девка и обманщица.

— Тогда вам следует на следующей неделе явиться ко мне в кабинет и уладить вопросы с вашими новыми правами и привилегиями.

Владетель обратился ко мне на «вы». Упомянул про права и привилегии.

И это не шутка.

В моей жизни так давно не случалось ничего хорошего, что происходящее просто не укладывалось в голове. А еще у меня никак не получалось отвести от владетеля взгляда. И он, к слову, смотрел на меня, не отрываясь. Что-то было новое в этом взгляде. Владетель раньше не смотрел на меня так.