Читать книгу "Это по-настоящему - Эрин Уатт"

Тай отводит взгляд, явно раздраженный необходимостью разгребать проблемы, порожденные моей любовью к различным выходкам. Раздумываю, не сообщить ли ему о том, что проблемы только начинаются, потому что сегодня я планирую хорошенько надраться.

Но нет, пожалуй, не стоит. Скоро сам узнает.

ОНА

– И что, он может ни с того ни с сего заявиться к тебе домой и трахнуть тебя?

Мы стоим в гостиной и смотрим друг на друга. Окли ушел несколько минут назад. Лицо УУ приобрело пугающий багровый оттенок, и вена у него на лбу пульсирует так сильно, как будто сейчас лопнет.

Стоило бы сказать ему, чтобы он не орал, потому что мы не одни в доме, но я не могу выдавить ни слова. Я до сих пор в каком-то ступоре. Зачем Окли приезжал? Как я допустила, чтобы они с УУ поругались?

– Отвечай!

Я вздрагиваю от его окрика. Затем тяжело вздыхаю и смотрю ему в глаза:

– Я не занимаюсь с ним сексом.

– Тогда зачем он явился? И часто он так заходит? – с горечью спрашивает УУ.

– Никогда. Вернее, был один раз, но тогда было собрание пиар-команды, целая толпа народа. А просто так он никогда не приходил. – Я снова вздыхаю. – Слушай, понятия не имею, что Оку было нужно, но…

– О, так ты теперь называешь его Ок? Это прописано у тебя в контракте?

Я даже этого не заметила.

– Нет, но… – Господи, как это вообще объяснить? – Просто все его так называют.

– Это что, для тебя развлечение? – рычит УУ.

– Нет, конечно.

– Что ты ему обо мне говорила?

Меня удивляет этот вопрос.

– Ничего. Мы обычно о тебе не говорим.

В его глазах вспыхивает ярость.

– То есть ты делаешь вид, что меня не существует? Что у тебя никого нет? Вот, значит, чем ты занимаешься, когда фотографов нет поблизости? Ты что, меня стыдишься?

Да что же это такое! Мне хочется закричать и не умолкать, пока не охрипну. Все мои слова он выворачивает по-своему. Если я о нем не говорю, значит, забыла, а если говорю – то предала.

– А о чем вы тогда говорите? – сердится УУ.

– Ну, о всяких глупостях, – выпаливаю я.

– Например?

– Я не знаю. О музыке. О его родителях. О моих родителях.

– То есть о том же самом, о чем мы с тобой говорили. О чем обычно говорят пары, – рычит он. – И ты продолжаешь утверждать, что все это не по-настоящему и ты любишь меня?

Я потираю лоб. Каждое слово УУ – обвинение в мой адрес. Мне хочется ответить ему тем же.

По крайней мере, Окли Форд не заставляет меня заниматься с ним сексом! Он не считает все это каким-то дурацким соревнованием. И не целуется с другими девушками.

Но я не говорю ничего подобного, потому что, в отличие от УУ, я никогда не болтаю, не подумав, всего, что приходит мне на ум.

– Все это полная чушь, – продолжает возмущаться он. – Ты вообще понимаешь, что испортила мне первый год в университете? Все надо мной смеются. Я просыпаюсь утром, а вокруг только и разговоров о том, как Окли Форд пялит мою девушку. Ты вообще понимаешь, что я чувствую? Каково быть парнем, которого девчонка бросила ради рок-звезды?

– А какая разница, что думают окружающие? – в отчаянии возражаю я. – Помнишь, после смерти матери и отца я вдруг ни с того ни с сего расплакалась на классном часе и убежала из класса? Все стали говорить, что я сумасшедшая, и только ты сказал – совершенно неважно, что они обо мне думают. Важно только мнение тех, кого ты любишь.

Но моя попытка его утихомирить проваливается.

– Я люблю своих друзей, – огрызается УУ. – А они считают меня неудачником. И я даже не могу им ничего объяснить из-за этого дурацкого соглашения, которое подписал.

Я в панике говорю:

– Вообще-то я тоже его подписала. И с этим ничего нельзя поделать. Джим Толсон нас убьет, если мы…

– О, ты хочешь теперь поговорить о Толсоне? – елейным голосом произносит УУ. – Ну что ж, давай его обсудим. Почему он до сих пор ничего не сказал про наше шоу?

Я замираю на месте.

Ох, черт…

Возможно, я выгляжу убедительно на фотографиях с Окли, но у меня нет никаких шансов скрыть свои истинные чувства от человека, с которым мы вместе два года.

УУ немедленно подходит ко мне и подозрительно прищуривается:

– Что ты теперь от меня скрываешь? Ему не понравилось?

– Нет, – быстро отвечаю я, – не в этом дело. Он…

Но я не осмеливаюсь сказать правду – что Джим еще ничего о нем не знает.

– Что? – требовательно спрашивает УУ.

Черт! Черт!

Может, УУ прав и я самая ужасная девушка на планете? Как иначе можно объяснить то, что я абсолютно забыла отправить в «Даймонд» его видео?

– Он его еще не смотрел, – неуверенно говорю я.

Очень неуверенно, потому что УУ видит меня насквозь. Я даже понимаю, в какой именно момент ему все становится ясно. На его лице появляется презрительное выражение.

– Ты ему не показывала.

Сперва он говорит тихо, даже задумчиво, но очень скоро его ярость прорывается наружу:

– Черт побери, ты ему даже не показывала, да?!

Я пячусь, напуганная этой вспышкой гнева.

– Вонн? – доносится сверху встревоженный голос. Это Пейсли, и она, похоже, всерьез обеспокоена.

– Убирайся к черту, Пейсли! – кричит УУ.

Я в ужасе открываю рот.

– Не смей так разговаривать с моей сестрой!

– Буду разговаривать с ней как захочу! – Он пошатывается, словно злость почему-то повредила его вестибулярный аппарат, и так злобно смотрит на меня, что кажется – сейчас я превращусь в пепел.

– Не могу поверить, что ты могла так со мной поступить, Вонн.

Мне дурно от страха.

– Я забыла. Прости меня, пожалуйста. Совсем из головы вылетело…

– Вылетело из головы? – взрывается он. – Моя карьера, мое будущее? Ты очень любишь обнадеживать! Все время обещаешь. Говоришь, что меня любишь. Что поможешь пробиться на телевидение. Но все это пустые слова. И знаешь что? С меня хватит!

Он идет к двери, а затем поворачивается, еще раз злобно смотрит на меня и повторяет, как будто одного раза было недостаточно:

– С меня хватит.

Никогда не пойму, как мне это удается, но я не плачу, а просто смотрю на него, не мигая и даже не двигаясь с места, пока он, наконец, не уходит прочь.

И только тогда начинаю рыдать, одновременно прокручивая в голове все события этого вечера.