Читать книгу "Злые ветры Запада - Дмитрий Манасыпов"

Огрызок ружья щелкнул и не выстрелил. Патроны ли виноваты, или сам изношенный механизм… какая разница? Дуайт не стал ждать, просто швырнул обрез в голову ближайшего, замахивающегося топориком на длинной рукояти. Тот отмахнулся, но сбился с шага, встретив головой удачный удар прикладом. Глухо треснула кость черепа, и огочи упал.

Дуайт подхватил топорик, наотмашь, снизу, ударил следующего по колену, вбил сталь по самый обух. Краснокожий кхекнул и завалился на него. Дуайт ударил локтем в горло, в кадык, вбивая и ломая его. Успел подставить карабин под удар длинного тесака еще одного. Металл зазвенел, клинок, спружинив, отскочил. Сзади ревел джаггер, неукротимо приближаясь.

Мойра мелькнула сбоку, выстрелила, сбив с потолка ллос. Дуайт вбил ствол карабина огочи в раскрытый рот, ломая зубы и нёбо. Выхватил тесак и рубанул, заметив движение, влево. Сталь погрузилась в плечо полностью, заскрипел разваливаемый сустав.

До «Ориона» оставались последние ярды. Дуайт, плюнув на застрявшее лезвие, ногой отшвырнул индейца-мутанта, надеясь добраться быстрее и ловя взглядом Изабель. Где она? Где?!

Черная макушка, сливающаяся с темнотой, вынырнула неподалеку, над одним из ящиков. Дуайт выдохнул, на ходу считая патроны. Сколько их там, в обойме, осталось? Три? Где-то так, не больше. Черт, быстрее, Дуайт, быстрее. Ллос и огочи точно не дадут тебе лениться. Не говоря о джаггере.

Путь до «Ориона» выпал вроде бы простой. Мимо двух багги, темневших дугами через разорванные выстрелами чехлы, и заправщика, длинного высокого «Питербилта». Изабель, перетянувшая новую кровоточащую дырку куском сорочки, замерла сбоку. Мойра торчала впереди, у самого носа грузовика. Треск ллос нарастал сзади, становился ближе. Огочи попритихли, уложенные точными очередями «браунинга» броневика.

Чертовы твари, чертов ангар. Дуайт злился. Морриса придется вытаскивать, пробиваясь к нему. Вроде несложно, да… Вот только ведьмы так и незаметно. А пока эта дрянь не помрет, шансов у них не так много. Если только не разнести ее в клочья, переехать сверху одной стороной «Ориона» и потом сжечь. В этом Дуайт почему-то был уверен полностью.

Джаггер зарокотал, запыхтел котлом «Малыша Билла», паровоза, последние три года ходившего между Заливом и Вегасом. И рванул вперед. Такой же мощный и страшный, как черно-красный локомотив, виденный Дуайтом несколько раз. Даже пар в стороны так же, даром что джаггер живой.

Ящики, уложенные в несколько рядов покрышки, мертвые огочи, два иглоспина и раненая ллос не успели свернуть в сторону. Понятно, от деревянных коробок и старой резины ожидать такого не стоило, но вот ллос и иглоспины? Неужели им на собственные жизни наплевать так же, как джаггеру, обезумевшему от ярости и боли в простреленных глазах? Живому танку точно плевать и на них, и на собственную шкуру.

Шустрый иглоспин успел метнуть пару копий, одна игла даже осталась в джаггере. Только тот совершенно не обратил на это внимания. Совсем. Пронесся по завизжавшим зверям, хрустя, раздавил обоих, добрался до ллос, по дороге разнеся целый ряд ящиков. Щепки, куски досок, несколько стальных скоб, ошметки панцирей и плоти, алые густые брызги во все стороны… И над всем этим рев и топот громады, несущейся к Дуайту и его дамам. Громады, безошибочно ведомой широко раздуваемыми ноздрями, идущей по запаху Изабель, как моряк по компа́су.

Три патрона. Три долбаных патрона. И у Изабель сколько-то в «шарпе». Только ей есть чем заняться. Ллос потянулись к ним, едва джаггер бросился топтать и выдавливать его кишки. Чертовы ублюдочные люди-пауки. Им только бы слабину заметить и кровь почуять. И сволочная ведьма, где-то еще и она!

Дуайт слышал выстрелы Изабель. Слышал стрельбу Мойры. Видел качающиеся и близящиеся силуэты ллос и оживившихся огочи и даже уловил движение труса-шарпшутера, прячущегося на балках под крышей. Стреляйте, девочки, убивайте всех. А ему нужно уложить только одного. Зато какого одного!

Выстрел! Запах сгоревшего пороха иногда такой… вездесущий и глубокий. Проникает повсюду, едкий и острый, знакомый до самых печенок. Его невозможно забыть, его невозможно не любить, если хотя бы раз стрелял в кого надо.

Джаггер споткнулся, когда пуля вошла точно в колено. Вошла, закручиваясь на огромной скорости, пробивая толстую кожу с торчащими из бородавок волосками, плавя плотный слой жира, идущий по всей туше джаггера, раздирая мускулы и пленки соединительной ткани, разнося в крошку вязкие хрящи, сустав и кость.

Выстрел! Приклад толкает плечо. Толкает, как сотни, тысячи раз до этого. Каждый выстрел – как оказаться с женщиной. С любимой женщиной. Ведь с любимой женщиной всегда как в первый раз. Щелчок, грохот, толчок в плечо. Простейшая механика и химия. Но только они могут поспорить с любимой женщиной. Если, конечно, вы настоящий джентльмен.

Джаггер уркнул, поперхнулся в самом начале рокота, шедшего из широко раззявленной пасти, блестевшей слюной. Кашлянул, выплюнув кровь. Кашлянул еще раз, теперь уже выплескивая на раздувающуюся грудь целый ручеек темного и блестящего. Зарычал низко и тоскливо, двинулся вперед, сбавив скорость. Нога скользнула, и джаггер вздрогнул, заметно завалившись в сторону.

Дуайт выдохнул, успев остановиться. Палец только лег на мокрую от его пота скобу. Лишь надавил, заставив сталь двинуться назад. Лишь дрогнул ствол, старательно выцеливая покатую, вросшую в плечи голову. Света не хватало. А у джаггера лобная кость толстая, крепкая, не каждая пуля возьмет. И целиться надо ниже. В точку, где у человека переносица. Прямо между глазами. Попадешь в глаз – будет, как у Изабель. Пуля завязнет и стукнет в почти стальную перегородку, защищающую его мозг. И все. Джаггер, почти мертвый, доберется. И ему не надо будет напрягаться. Просто упасть сверху. Задавить весом. Сломать кости и позвоночник, вбить голову внутрь и заставить ребра проткнуть на хрен легкие. А уж на кого упадет тварь, на него или на Изабель, черт знает.

Стрелять надо на выдохе. Спокойно и аккуратно. Так говорил дед. Так говорил Токомару. Так знал Дуайт. Джаггер рыкнул и выпрямился.

Выстрел. Последний патрон. Грохот его чертова «ремингтона». Всплеск темного перед мордой джаггера. Низкий утробный рокот из груди махины. Тяжелый низкий стук и треск попавшегося ящика. Дело сделано.

– Дуайт!

Командор выступил из-за морды «питербилта». Вооруженный пулеметом. Его, Дуайта, дополнительным бортовым пулеметом, судя по всему. Черт, они смогли отбиться? Где Хави? Почему командор оставил «Орион»?

– Дуайт!

Хавьер обнаружился там же. Он орал, чертов усатый cucaraches, аккомпанируя себе на его же, Дуайта, личном «упокойнике». Ллос, замершие после гибели джаггера и огочи, остановленные Мойрой и Изабель, ринулись вперед. В безумном самоубийственном порыве. Желая дотянуться до людей и не дать им двинуться дальше. Ведьма точно приближалась. Гнала свою стаю вперед, бросая ее прямо на выстрелы. Выстрелы, превратившиеся в очередь.

Гнев Господень может быть любым. Новая Церковь являла его разным. Огненными плетями, ледяными копьями, свистящими клинками ветра. Сейчас командор Марк явил его хлещущей волной стали и свинца, плавящихся в пылающей пулеметной ярости.