Читать книгу "Вечный двигатель маразма - Дарья Донцова"

Глава 38

Степан сделал паузу и продолжил:

– Лев Николаевич принадлежал к плеяде людей, которые исповедуют принцип: цель оправдывает средства. Если такой человек решил изучить, как правильно разжигать костер, то он, ничтоже сумняшеся, бросит спичку в дом, где спят люди. Они его не заботят, ученый радеет исключительно о своих научных идеях. Косточкин обменял свою московскую квартиру на дачу и перебрался в деревню. Он все хорошо продумал, нашел маленькое село, где жили три глухие бабки. Участок и дом, которые приобрел Косточкин, находились в лесу. Ранее земля и строение принадлежали известному летчику, очень любимому властями. Ему выделили аж пятьдесят соток и помогли построить трехэтажный особняк. Невероятная роскошь по тем временам. После смерти авиатора его вдова, еще молодая женщина, еврейка, решила вместе с маленькими детьми уехать в Израиль и выставила все свое имущество на продажу. Но после того как она объявила о своем желании покинуть СССР, ее статус вмиг изменился. Из вдовы героя она превратилась в предательницу родины. Дачу никто покупать не хотел, но идейные принципы никакого отношения к сделке с недвижимостью не имели. Просто не было людей, которые хотели бы жить в месте, куда Макар телят не гонял. В конце концов цена на дом и сотки упала ниже плинтуса, и тут появился Лев Николаевич, которому все досталось по дешевке.

Помещение для «научного центра» гинеколог получил, но где взять оборудование? Поверьте, в СССР из-под полы можно было купить все. Косточкин быстро нашел тех, кто согласился поставить ему аппаратуру. Маленькая загвоздка! У Льва не было денег!

Степан усмехнулся.

– Кто ищет, тот всегда найдет! Льва Николаевича посетила идея. Часто в отсутствии ребенка в семье виноват мужчина. Причины женского бесплодия многообразны. А с сильным полом проще, надо сделать один не самый сложный анализ, и вмиг станет понятно, может ли мужик стать отцом!

До того как увлечься идеей получения ребенка из пробирки, Лев был опытным доктором, вернул здоровье многим женщинам, кое с кем из пациенток дружил. Косточкин попросил Веру, одну из своих бывших пациенток, которая работала гримером в театре, шепнуть кому-нибудь из известных актеров о том, что она знает гениального ученого, способного помочь бесплодной паре. Верочка принялась осторожно рекламировать врача, и ко Льву приехали два знаменитых артиста с женами. И в обоих случаях проблема крылась в мужчинах.

Долго рассказывать не стану. Итог: у пар родились здоровые дети. Лев Николаевич смог начать исследования и вдобавок получил верных друзей, которые шептали на ушко богатым, но бездетным людям адрес волшебника Косточкина. Доктор вел себя осторожно, не наглел. Проводил «процедуру» только с парами, где бесплоден был муж. Лгал, что умеет активировать сперматозоиды. И все шло хорошо, пока один из супругов не написал на него заявление. Думаю, все ясно. И возникает вопрос.

– Да, возникает, – защебетала Фунтова, – Косточкин, по вашим словам, не умел делать ЭКО!

– Нет, – согласился Степа, – у него была только идея! Он работал над ее воплощением. Теперь, спустя годы, когда на самом деле проводят ЭКО, стало ясно: мысли Льва Николаевича текли в неправильном направлении. Его научная деятельность не могла привести к успеху.

– Тогда как малыши получались? – изумилась Марина.

– Старым дедовским способом, – хихикнул Юра, – как у большинства людей на Земле.

– То есть, – пробормотала Фунтова, – вы хотите сказать… что он… сам… и пациентка…

– Точно, – кивнула я, – женщины понятия не имели, как происходит «процедура». Им вводили снотворное.

– Льву невероятно повезло с женой, – объяснила я. – Серафима Ивановна могла за супруга в воду прыгнуть, в огонь шагнуть. Она так восторженно рассказывала следователю о гениальности мужа, о жертве, которую тот приносил ради науки. «Левушка любит меня всей душой, процедура не имеет ни малейшего отношения к измене. Это всего лишь способ заработать и продолжить исследования. И не забудьте, что родились прекрасные дети. Они все получили генетику Левы, я уверена: они стали гениальными. Наблюдаю за детками издалека. Они потрясающи. За что судить Леву? Кому он плохо сделал? Только радость принес. И все ради науки». После этих слов Серафимы следователь отправил ее на экспертизу. Думаю, он просто пожалел женщину, которая обожала мужа, и пошептался с кем надо. Серафиму признали пострадавшей, попавшей под влияние преступника, и отпустили. Льва отправили в колонию, где он и скончался. Серафима Ивановна хранила верность мужу, замуж она более не выходила, следила по-прежнему за детьми, которые родились вследствие «процедур». Она была намного моложе мужа. Жила все на той же даче. Правды про научную работу супруга она никому не говорила. Лично мы ее узнали из материалов дела.

– Вот врунья! – возмутилась Анастасия.

Я покачала головой.

– Думаю, Серафима Ивановна искренне верила в то, что говорила. Про суд она постаралась забыть. В психологии это называется вытеснением. Жертва насилия не помнит, как на нее напали, уверена, что она просто упала и поранилась. Участники ДТП ничего не могут сказать об аварии, очнулись в больнице и удивляются: как они сюда попали? Есть люди, которые, потеряв члена семьи, убеждают себя: он уехал, живет в другой стране, а не пишет, не приезжает, потому что работает на высоком посту, некогда ему туда-сюда летать. Это не ложь, а искренняя вера в свои слова, нежелание осознать действительность, уход от нее в мир иллюзий, сказок, выдумок. Но возникает вопрос: откуда взялась Соня?

В комнате воцарилась тишина.

– Информация к размышлению, – сказал Юра. – Софья Викулова реальная женщина. И вот что интересно, в детстве она училась с Виолой в одной школе, ходила в параллельный класс.

– Соня принадлежала к элите, – подхватила я, – была членом компании Любы. А я в ней не состояла. Гасконина, правда, меня несколько раз приглашала, но у меня хватило ума понять, что мне предложат роль рабыни, велят носить портфель Любы, делать за нее уроки. Все ребята из нищих семей, которых в свое время обласкала дочь балерины и режиссера, превращались в слуг, над ними насмехались, их унижали. Я этого абсолютно не хотела. С Викуловой я дружбы не водила. Мало кто помнит всех, кто учился с ними в одной школе в параллельных классах. А у нас их было аж пять: «А», «Б», «В», «Г», «Д». И, как я на днях узнала, Софью к нам перевели в девятом классе из другой школы. Понимаете теперь, почему упоминание о Викуловой никак меня не взбудоражило? Я ее почти не знала. И вмиг забыла, получив аттестат.

– Девочка появилась в нашем не самом лучшем учебном заведении из-за своего дурного поведения, – махнул рукой Степа, – после того, как сменила четыре школы. Она была грубой, резкой на язык, могла послать матом учителя, не хотела учиться. В приличную школу ее брать не хотели. А к нам приняли. Директриса жалела и любила всех детей. В классах учились ребята из элитных семей, увы, эти дети отличались не самым примерным поведением, к нам они попадали после того, как вылетали с треском из другого образовательного заведения с очень плохой характеристикой.