Читать книгу "Будет больно: история врача, ушедшего из профессии на пике карьеры - Адам Кей"

1 мая 2010 года, суббота

Закончив прием в женской консультации, я обсуждал с моей коллегой Падмой случай одной пациентки, как вдруг в разговор встряла акушерка со словами: «На самом деле мы больше не используем это слово». Пока мы пытаемся сообразить, какой же такой устаревший термин мы случайно употребили в разговоре (чахотка? золотуха?), она объясняет, что мы сказали «пациентка». На самом деле мы должны называть их клиентами. «Пациент» звучит патерналистски и унизительно, а сама беременность к тому же является нормальным и естественным, а не патологическим процессом. Я просто улыбаюсь в ответ, помня мудрые слова насчет споров с акушерками, сказанные мне мистером Флитвиком, одним из моих первых врачей-консультантов: «Не веди переговоров с террористами».

Падму же никто, очевидно, сдерживаться не учил. «Я понятия не имела, что слово «пациент» такое унизительное, – говорит она. – Мне так жаль, я больше никогда не стану его употреблять. Клиенты… Клиенты – гораздо лучше. Это как у проституток».

9 мая 2010 года, воскресенье

Сидел в туалете родильного отделения, как вдруг сработал сигнал экстренного вызова, и уже через несколько минут я принял роды через кесарево. Как только пейджер заголосил, я тут же наспех вытерся, из-за чего моя задница ужасно чесалась, пока я готовился к операции. Во время операции можно попросить кого-то, кто не оперирует – акушерку, например, или медсестру – поправить маску или очки, когда те спадают, или даже почесать нос. Это считается совершенно нормальным. Не будет ли с моей стороны наглостью попросить их быстренько почесать мне задний проход?

24 мая 2010 года, понедельник

Я никогда никому не навязывал своего мнения по поводу домашних родов, однако когда пациентка, как это было сегодня, сама спрашивает меня, что я об этом думаю, как бы я поступил на ее месте, то я говорю все начистоту. Я выдаю им 5-минутную тираду приблизительно со следующим содержанием.

Я не сомневаюсь, что домашние роды, протекающие строго по плану, проходят более спокойно, расслабленно и приятно, чем роды в больнице. (Хотя лично я не уверен, что смог бы расслабиться, зная, что в любой момент околоплодные воды вперемешку с кровью могут хлынуть прямо на диван. Как их потом вычищать?)

Я также говорю, что всегда уважаю выбор пациентов и что они обязательно должны чувствовать себя хозяевами ситуации. Я объясняю, что меня беспокоит растущая популярность так называемых естественных родов, а в демедикализации беременности и вовсе нет ничего такого уж хорошего – нам следует гордиться достижениями современной медицины, объективно спасающими людям жизни, а не страшиться их.

Я говорю, что мне не раз доводилось быть свидетелем критических ситуаций, чуть не закончившихся катастрофой. Однажды мы были в нескольких секундах от того, чтобы потерять ребенка, доставленного в родильное отделение после того, как домашние роды пошли наперекосяк. Я также описываю случаи, когда во время родов у женщин, чья беременность не была связана с повышенным риском[126], возникали непредвиденные осложнения, из-за которых они или их дети непременно погибли бы, предпочти они рожать за пределами больницы.

Я всячески поддерживаю специализированные отделения, где всем заведуют акушерки. Там у женщин могут быть волшебные, чудесные роды с сопутствующим дополнительным медицинским контролем. Красивые светильники, пуфики, кто-то поющий на заднем плане песни «Radiohead» на шведском – в общем, все, что вашей душе угодно, при условии, что всего в нескольких сотнях метрах находится настоящее родильное отделение со всем необходимым оборудованием и специалистами.

Я признаю, что когда речь заходит про домашние роды, то я вижу только катастрофы, в то время как успешные роды проходят мимо меня, что некоторые люди назвали бы роковым недостатком в моей аргументации. Наверное, эти люди то же самое бы заметили и спасателям, рекомендующим пристегиваться за рулем, потому что они видят только водителей, которых вырезают из груды столкнувшихся на трассе машин, а не большинство поездок, прошедших без происшествий. Положа руку на сердце, я говорю своим пациентам, что заклинаю всех близких мне людей дважды подумать, прежде чем рожать дома.

К сожалению, сегодня мы особенно отстаем от графика приема пациентов в клинике, а у меня заказан в ресторане столик, так что я выдаю сокращенную версию: «Лучше уж домашние пирожки, чем домашние роды».

2 июня 2010 года, среда

Сегодня утром занимался со своими студентами – они так и горят желанием освежить свои навыки докладывать результаты рентгена. Я хватаю с тележки парочку снимков и размещаю их на негатоскопе. Перед нами нормальная флюорография пациента, сделанная перед операцией. Слово берет первый студент.

«Перед нами рентгеновский снимок грудной клетки в передней проекции пациентки 64 лет по имени Н.В., дата рождения 03.01.1946, сделанный вчера. Изображение резкое, контрастное, пленка не повернута». Он хорош.

«Трахея расположена по центру, средостение не смещено, сердечные контуры в норме. Очевидной патологией является образование неправильной формы в верхней доле правого легкого, занимающее…»

Погодите-ка. Патология? Какая еще, на хрен, патология? Я осматривал снимок ранее и не заметил опухоли – я отправил пациентку на операцию и ее верную смерть. Я подхожу ближе, чтобы лучше рассмотреть рак. Затем я слегка двигаю снимок, и образование смещается. Как оказалось, это была наклейка «Сдавайте кровь», прилепленная на негатоскоп[127].

5 июня 2010 года, суббота

Моя жизнь начинает мне напоминать сериал «Квантовый скачок». Я то и дело резко просыпаюсь, не отдавая себе отчета, где нахожусь и что нужно делать. Сегодня меня разбудил громкий стук – я заснул в машине, пока стоял на светофоре, и какой-то парень постучался в стекло ручкой своего зонтика, чтобы узнать, все ли у меня в порядке.