Читать книгу "Мистика древних курганов - Евгений Яровой"

Изображения двух повозок эпохи бронзы из Швеции

Костяк мужчины зрелого возраста лежал в скорченном положении на спине с согнутыми ногами. Согласно обычаям того времени, он был равномерно окрашен ярко-красной охрой и находился на тростниковой циновке. Под его голову, видимо, положили подушку из древесной коры, так как здесь был отмечен коричневый тлен овальной формы, толщиной до двух сантиметров. Здесь же лежал комок ярко-красной охры, которым было натерто тело погребенного. Вероятно, над ним был натянут полог из ткани или кож, так как вдоль стен и по углам ямы мы обнаружили восемь круглых ямок от деревянных колов, вбитых в дно под небольшим углом. Показательно, что в столь сложном и крупном захоронении практически не оказалось находок: лишь на уступе лежал невыразительный кремневый скребок, который вполне мог попасть в яму и случайно. Данное захоронение оказалось синхронным этулийскому и отличалось от него лишь тем, что повозка здесь была уложена на уступ.

Подобные находки в курганах встречаются достаточно редко, но не являются исключением. Скорее наоборот. К началу 90-х годов XX века в Северном Причерноморье и Предкавказье было обнаружено около 250 погребений раннего и среднего бронзового века, в которых находились целые и разобранные повозки или их детали. Зачем же было помещать в захоронение целые кибитки? Зачем было копать громадные ямы, разбирать эти массивные конструкции и оставлять их под курганами? После десятилетий исследований и накопления новых материалов наука сумела ответить на эти вопросы.

Степи Северного Причерноморья характеризуются умеренно теплым и засушливым климатом с непродолжительной мягкой зимой и жарким летом с малым количеством осадков, частыми суховеями и засухами. Существенное влияние на климат оказывает море, в прибрежной полосе которого летом несколько прохладнее, а зимой теплее по сравнению с другими районами. Здесь всегда были огромные естественные запасы типчаково-ковыльной растительности, пригодной для разведения лошадей, коз, овец и других домашних животных. Как известно, типчак является для них хорошим подножным кормом. Разветвленная сеть водоносных балок с луговой растительностью представляла собой отличные пастбища для крупного рогатого скота, а растительность водоразделов степи удовлетворяла кормом мелкий рогатый скот. Без сомнения, наличие значительных источников воды было обязательным условием для развития скотоводческого хозяйства и в данном регионе степей существовали все необходимые для него условия.

С другой стороны, анализ древних почв, законсервированных под курганами, показал, что на протяжении IV–II тысячелетий до нашей эры климат здесь был более сухим и холодным, чем в настоящее время. Природная растительность в этот период отличалась скудностью, и один квадратный километр пастбищ обеспечивал не более 50 овец. Уже к концу мая степь выгорала, поэтому пасти скот было возможно лишь в поймах крупных и мелких рек. Несмотря на огромные запасы корма в степи, они были не одинаковы в разных ее частях и резко менялись в зависимости от времени года и климатических колебаний.

Ситуацию, несомненно, усугубляли и результаты человеческой деятельности: выкашивание и отчасти распашка степей, освоение водоразделов, а также рост численности стад, приводивший к эрозии гумусного покрова. Таким образом, благоприятные природные факторы, с одной стороны, стимулировали в степи развитие скотоводства, а суровые погодные условия — с другой, приводили к необходимости постоянных поисков новых, еще не истощенных районов корма.

Многие исследователи пришли к выводу, что значительное изменение климата в середине IV тысячелетия до нашей эры определило подвижную форму скотоводческого хозяйства. Основным косвенным доказательством этого является отсутствие здесь поселений эпохи ранней и начала средней бронзы. В глубинных степных районах, вдали от морского побережья, больших рек и пойменных почв, исторически закономерен подвижный характер жизни скотоводов. Именно его и отражают сотни курганов и тысячи курганных захоронений. Важным аргументом в пользу данного заключения служат находки однотипных колес от повозок или их остатков. К этой же категории следует отнести и еще более редкие находки глиняных моделей колес.

Устойчивое положение колес на перекрытых деревом уступах позволяет интерпретировать эти комплексы как имитацию повозки с погребенным внутри. Практически всегда колеса были уложены на углах захоронений. Если же их было меньше четырех, то они укладывались плашмя или стоя над короткими стенами погребальных камер. Здесь они образовывали единое целое с деревянным перекрытием. Во всех случаях повозка разбиралась на части. Иногда на уровне перекрытия, как в Петрештах, удавалось зафиксировать и другие детали ее конструкции — дышла, остатки платформы и менее массивные фрагменты кузова.

Имитировать повозку могла сама погребальная камера.

Для этих целей ее перекрывали циновками, а стены иногда обкладывали тростниковыми матами. При этом в подавляющем большинстве случаев циновки укладывались под деревянным перекрытием, что не могло надежно изолировать основную яму от грунта насыпи. Никакими конструктивными целями нельзя объяснить и установку вертикальных кольев по периметру ямы. Из-за своего небольшого диаметра они не могли серьезно укреплять деревянный или каменный настил над захоронением, но вполне способны были удерживать растительную обкладку стен, напоминающую внутренность повозки. В ряде случаев удалось зафиксировать, что они вбивались в дно ямы под углом — под стенки. Таким образом, с их помощью в погребальной камере создавалась своеобразная конструкция в виде шалаша, которая могла покрываться тростником или тростниковыми матами, корой, грубой тканью или кожаными шкурами.

По мнению некоторых исследователей, само могильное сооружение соответствует заупокойному жилищу-повозке, а остатки деревянных конструкций над погребальными ямами напоминают платформу кибитки. Новые материалы подтверждают эти предположения — достаточно лишь виртуально перевернуть подобные захоронения, чтобы получить имитацию этого транспортного средства. Согласно различным мифам, кибитка (как и позднее колесница) служила средством для души совершить путь из земной сферы в сферу небесную, а весь погребальный обряд можно представить в виде проводов умершего. Последнему предстоит «путешествие в повозке» в потусторонний мир, где основные занятия душ и окружающая обстановка напоминают прижизненные реалии скотоводческих обществ.

Интересен и еще один аспект, связанный с конкретными функциями повозок и их символическим значением. Большинство археологов склонно выделять захоронения с повозками (и заменяющими их колесами или черепами и ногами запряжных животных) из общей массы погребальных памятников, так как видят в них погребения родовой знати. Повозками, по их мнению, сопровождались только представители военно-родовой верхушки или жрецы.

Однако говорить о каких-либо принципиальных отличиях указанных погребений от общей массы памятников вряд ли возможно. Они не выделяются ни богатством и количеством инвентаря, ни особыми конструктивными отличиями. Показательно также, что половина из них вообще не содержала каких-либо находок, а в остальных были обнаружены немногочисленные и стандартные изделия. Мнение, что повозки сопровождали захоронения вождей, не подтверждается рядом антропологических определений: они перекрывали как мужские, так и женские и даже детские погребения. Практически невозможно представить, чтобы женщина принадлежала к сословию «вождей и военной верхушки» в патриархальном обществе.