Читать книгу "Зло - Виктория Шваб"

Серена помнила, как сидела на кровати, подтянув под себя ноги, и смотрела новости, а подруги сжались на пледе вокруг нее, но не прикасались к ней, потому что их от нее отделяло нечто вроде тонкой стенки – страх или, может, благоговение, и в этот момент Серена поняла, что она не призрак и не божество.

Она – чудовище.

* * *

Эли рассмотрел голубую карточку, которую та девица засунула ему в карман накануне вечером. На одной стороне она написала название кафе при главной библиотеке (оно называлось «Легкий пост») и время, два часа дня. На другой – «Шехерезада», и даже не сделала в этом слове ни одной ошибки. Конечно, Эли понял, что она ссылается на «1001 ночь». Там женщина рассказывала султану истории, никогда не заканчивая их в тот же вечер, чтобы он ее не казнил. Вместо этого она переносила окончание истории на следующий раз.

Пробираясь по университетской территории, он впервые за десять лет чувствовал себя похмельным: тяжелая голова, замедленные мысли. Почти все утро у него ушло на то, чтобы полностью освободиться от принуждения этой девушки, снова счесть ее объектом. Просто объектом.

Он убрал карточку обратно в карман. Он знал, что Серена не появится. Надо быть дурой, чтобы приблизиться к нему после вчерашнего вечера. После того, как он признался в своих намерениях. И все-таки она там оказалась: сидела на летней площадке кафе в темных очках и темно-синем свитере, с распущенными светлыми волосами.

– Ты самоубийца? – спросил Эли, останавливаясь у ее столика.

Она пожала плечами:

– Один раз через это прошла. Наверное, жизнь начала приедаться.

Она приглашающе махнула на пустой стул напротив. Эли взвесил варианты, но убивать ее прямо посреди университетской территории было нельзя, так что он сел.

– Серена, – представилась она, сдвигая очки на макушку. При свете дня глаза у нее оказались даже еще светлее. – Но ты мое имя уже знаешь. – Она отпила немного кофе. Эли промолчал. – Почему ты хочешь меня убить? – спросила она. – И не надо говорить, что просто потому, что можешь.

Мысли соскальзывали у Эли с языка, едва успев оформиться. Он нахмурился, недовольный собственной словоохотливостью.

– ЭО неестественны.

– Ты это уже говорил.

– Мой лучший друг стал таким, и я увидел перемену. Как будто в его тело забрался дьявол. Он убил мою девушку, а потом попытался убить меня.

Он прикусил язык и сумел остановить поток слов. Что его принуждает: ее взгляд или ее голос?

– И потому ты ходишь и обвиняешь всех ЭО, каких только можешь найти, – сказала Серена, – наказываешь их вместо него?

– Ты не понимаешь, – возразил он. – Я пытаюсь защитить людей!

Она улыбнулась из-за чашки. Улыбка получилась невеселой.

– Каких людей?

– Нормальных.

Серена фыркнула.

– Естественных, – не отступал Эли. – ЭкстраОрдинарности не должно существовать. Такие люди не просто получают второй шанс – они получают оружие без инструкции. Без правил. Само их существование преступно. Они ущербны.

С алых губ Серены сбежала улыбка.

– Ты о чем?

– Я хочу сказать, что когда человек оживает в качестве ЭО, он возвращается не целиком. Что-то теряется. – Даже сам Эли, несмотря на благословение, знал, что и в нем что-то исчезло. – Важные вещи, такие как сострадание, равновесие, страх и понимание последствий. То, что может сдерживать их способности, – оно отсутствует. Попробуй меня переубедить. Скажи, что чувствуешь все то же, что и раньше!

Серена подалась вперед, поставив кофейную чашку на стопку книг. Она не стала ему возражать. Вместо этого она спросила:

– А какая способность у тебя, Эли Эвер?

– А почему ты решила, что она у меня есть?

Он старался выплевывать слова как можно быстрее, заполняя потребность ответить. Это была очень маленькая победа – такое парирование, но он видел, что собеседница ее подметила. И тогда ее улыбка стала резче.

– Назови мне свою силу, – потребовала она.

На этот раз он ответил:

– Я исцеляюсь.

Она захохотала – настолько громко, что кое-кто из студентов уставился на нее из-за своих столиков.

– Так вот откуда такое самодовольство!

– Ты о чем?

– Ну, твоя способность не затрагивает больше никого. Она направлена на тебя самого. Так что, с твоей точки зрения, ты не опасен. А остальные – да. – Серена постучала пальцем по стопке книг, и Эли увидел, что среди книг по языку и литературе есть и работы по психологии. – Угадала?

Эли Серена не слишком нравилась. Ему хотелось поведать ей о Божьем Завете, но вместо этого он спросил:

– А как ты догадалась, что я – ЭО?

– Все об этом говорит, – ответила она, снова надевая очки. – Ты переполнен отвращением к себе. Я не осуждаю. Это чувство мне знакомо. – Ее часы пискнули, и она поднялась на ноги. Даже это простое движение было красивым и текучим, как вода. – Знаешь, наверное, мне бы надо было дать тебе меня убить. Потому что ты прав. Хоть мы и возвращаемся обратно, что-то остается мертвым. Пропадает. Мы забываем, кем были. Это страшно, удивительно и чудовищно.

В это мгновение она казалась невероятно печальной, окруженная ореолом света, так что Эли с трудом подавил желание броситься к ней. Что-то в нем дрогнуло. Она напомнила ему Анджи, или вернее – то, что он чувствовал рядом с Анджи, пока все не изменилось. Пока он не изменился. Десять лет он взирал через пропасть на то, чего лишился, и теперь, когда он смотрел на эту девушку, пропасть словно стала сужаться, провал затягиваться, так что его пальцы почти (почти!) коснулись другой стороны. Ему хотелось быть рядом с ней, хотелось сделать ее счастливой, хотелось протянуть руки через разлом и вспомнить… Он прикусил внутреннюю сторону щеки с такой силой, что почувствовал вкус крови, и опомнился. Эти чувства – не его, не естественные, навязанные. Пути назад нет. Он стал таким не случайно. У него есть предназначение. А у этой девицы, у этого чудовища, есть опасный, сложный дар. Это не простое принуждение. Это притяжение. Желание угодить. Потребность угодить. Это ее чувства текут по нему, а не его собственные.

– Мы все – чудовища, – сказала она, собирая свои книги. – Но и ты тоже.

Эли почти ее не слушал, но все равно эти слова начали проникать в него, пока не завладели его разумом. Он резко встал, но она уже отворачивалась.

– Сегодня меня убивать нельзя, – бросила она через плечо. – Я опаздываю на занятия.

* * *

Эли сидел на скамейке рядом со зданием факультета психологии, откинув голову назад. День был отличный: облачный, но не серый, прохладный, но не ледяной, а ветерок, дергавший его за воротник, не давал задремать. Теперь, когда Серена ушла, в голове снова прояснилось, и он понимал, что у него проблема. Ему необходимо убить эту девушку так, чтобы ее не видеть и не слышать. Если она будет без сознания, прикидывал он, то…