Читать книгу "Император, Бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде - Бруно Глогер"

Фридрих, который должен был физической расправой покарать правителей, если те не захотят вернуться на путь истинный. До недавнего времени этот свод реформ, доступный оценке лишь по описанию их открывателя (Г. Гаупт, 1893), считался выражением разраставшейся радикализации широких слоев населения перед большой Крестьянской войной, но анализ Цшебицем всех исторических источников доказывает, что известный «спаситель народа» был бы в первую очередь представителем новой власти аристократии. «Таким образом раскрывается хилиазм верхнерейнского революционера, который в значительной степени деактивировал народные массы, как субъективный продукт общественной беспомощности» (Цшебиц). Если посмотреть так, то укоренившееся в науке имя «верхнерейнского революционера» является неправильным по сути. Если в 15 веке множество надежд в предсказаниях опирались на грядущее вскоре царство божественного мира, в котором все власти, виновные в социальных и политических неурядицах, должны были понести заслуженную кару, то социально-революционное вдохновение императорской легенды Иоганна фон Винтертур никогда более не было воплощено в реальность. После 1350 года легенда о Фридрихе лишилась социальной остроты и была идеализирована. Это можно увидеть на примере отпечатанной в 1519 году в Ландсхуте народной книги об «императоре Фридрихе с длинной рыжей бородой». Здесь Фридрих Барбаросса впервые однозначно перенимает функцию императора-спасителя Фридриха. О нем говориться, что он якобы все еще живет в полой горe и однажды вернется назад, чтобы наказать священников и повесить свой щит на сухое дерево. Это дерево он должен затем основательно охранять. Уже одно это добавление ново. Неизвестный автор рассуждает еще более удивленно меланхолически: «Это правда, что дерево будет охраняться.., однако какой из императоров повесит на него свой щит, это знает лишь Бог!» Не кажется ли такой конец выражением неизвестности, содержащейся в новой легенде о Барбароссе?

Сильнее, чем эта народная книга, о старинных надеждах на возвращение врага священников Фридриха напоминает созданная в этот же период народная песня, пусть даже и в «веттинском варианте», которая видела его воплощенным в потомке с тем же именем. Особенно в Саксонии и Тюрингии появление Лютера под покровительством Фридриха Мудрого без сомнения вызвало воспоминания о старинных пророчествах. «Новая прекрасная песнь о пророчествах сивиллы», напечатанная в 1531 году в Саксонии, появившаяся на десятилетие раньше, чествует «герцога Фридриха Саксонского» как покровителя Лютера и в целом как защиту от проклятья Папы. В 18-ти строфах поэт агитирует за актуальные тогда политические цели. Легенду о Фридрихе он использует как благодатную историческую почву:

...

те письмена удивляют нас

сказанные Фридрихом, который должен завоевать Гроб Господень,

при том стоит дерево без листов;

свой щит он должен на него повесить.

Папа вырвал дерево,

Обманул нас – его больше нет,

...

Он – Антихрист. Упомянутая в названии «сивилла» присутствует только в первой строфе, а именно в качестве провозвестницы пророчества о Карле («о нем она много сказала...»), которое не описывается подробнее, но явно направлено на императора Карла V. Еще более путанным является указание на то, что Антихрист, то есть папа, должен быть отмечен крестом. Однако золотой крест считался отличительным знаком «Фридриха III», с которым некоторые представители династии Веттинов с тем же именем якобы родились на свет. Связанные с этим псевдоиоахимитские пророчества могли подойти как для императора мира, так и для Антихриста.

Такие темные противоречивые предсказания еще долго бродили в умах людей, пока век просвещения не покончил с такими представлениями. Между тем, настоящая народная легенда о возвращении Фридриха II на Киффхаузен была действенная и в конце концов осталась единственной.

12. Легенда Киффхаузена

Предыстория легенды Киффхаузена снова уводит в сферу ранних иоахимитских ожиданий конца света, в которых Фридрих II «или один из его потомков» исполнял роль Антихриста, превратившуюся под влиянием дружественных Штауфену интерпретаторов в роль императора-мессии. Когда в 1268 году вместе с Конрадином умер последний законный наследник трона Штауфенов, надежды непреклонных иоахимитов сконцентрировались на втором сыне единственной оставшейся в живых законной дочери императора, Маргариты, а позднее, как уже говорилось, на сыне дочери короля Манфреда, Констанции Арагонской. После того, как Маргарита двенадцатилетним ребенком была «брошена» ее женихом, Германом II Тюрингским, через три года она была обручена с двухлетним (!) Альбрехтом Тюрингским, за которого вышла замуж в 1256 году, когда ему исполнилось шестнадцать. В 1262 году Альбрехт стал ландграфом. Брак с представительницей рода Штауфенов, старше его на одиннадцать лет, был весьма выгодным для него из-за солидного приданого в 10000 марок серебром. Так как Гогенштауфены ко времени заключения брака вряд ли могли располагать такой суммой наличными, на приданое были пожертвованы земли по реке Плейсе и свободный имперский город Альтенбург. После десятилетнего брака Альбрехт влюбился в юную фрейлину и из-за своего в высшей степени нерыцарского отношения к жене и их четырем детям получил прозвище «испорченный», то есть «невежественный». В 1270 году Маргарита вынуждена была бежать из Вартбурга, так как на нее планировалось покушение. В горе от разлуки с мужем она укусила своего второго сына, Фридриха (род. 1257), в щеку – во всяком случае долгое время он звался «Фридрихом с укусом»; однако в историю он вошел как «Фридрих Смелый». Маргарита бежала во Франкфурт на Майне, который выказал себя особенно дружественно по отношению к штауфенскому дому. Через несколько недель ландграфиня все же умерла в возрасте 41 года. За год до этих событий, вскоре после казни Конрадина, итальянские гибеллины выдвинули кандидатуру Фридриха Смелого на сицилийский трон. Соответствующий литературно стилизованный «манифест» был обращен к его деду, Генриху Сиятельному Тюрингскому. Там содержались указания на «предсказания» и «оракула пророков», в соответствии с которыми «Фридрих III» был призван уничтожить Карла Анжуйского и его род, чтобы возродить империю Фридриха II. В это время ко двору Веттинов по достоверным источникам действительно прибыли итальянцы. Возможно, «пророчество» 1269 года в Эрфуртской хронике можно свести к такого рода пропаганде. Это предсказание гласило, что Фридрих III должен раздвинуть свое правление до границ мира и лишить власти Папу. В 1269 году Фридрих Смелый появился в грамотах, составленных в честь двенадцатилетнего Веттина, как «Фридрих III, король Иерусалима и Сицилии, герцог Швабии, ландграф Тюрингии, пфальцграф Саксонии».

Хотя в 1271 году в борьбе за германскую корону интересы Фридриха были ущемлены вмешательством курии в пользу Рудольфа Габсбурга, даже после выборов его (1273) продолжали жить ожидания народа, связанные с именем Веттина. Эрфуртская хроника приписывает ему в 1308 году – подхватывая распространенное в народе мнение – амбиции касательно диктатуры, ставшей в то время снова брутальной, а родившийся в 1278 году хронист Петер фон Циттау рассказывает в хронике Кёнигзаале, что в его детстве всем было известно пророчество: Фридрих Смелый будучи могущественным императором когда-нибудь совершит «чудеса» с церковниками. Какого рода они должны быть, объясняет политический писатель Александр фон Роэс. К 1280 году он рассказывает: «давным- давно» в Германии существовало пророчество, что «корень греха» из рода Фридриха II по имени Фридрих унизит церковь, будет мучить и унижать священников. Эта менее конкретная ссылка заставляет, во всяком случае, задуматься о другом Штауфене с тем же именем. Только когда Фридрих Смелый умер в 1323 году, не осуществив ни одного связанного с ним предсказания, пророки, ни в коей мере не удрученные своими ошибками, обратились к другому «исцелителю». Насколько живучи были эти не связанные больше напрямую с Фридрихом II обетования и происходящие от них политические интерпретации, демонстрирует бюргерская народная песня 16 века из конца предыдущей главы.