Читать книгу "Половинка - Ольга Гусейнова"

Оглядев высокую брюнетку с чуть раскосыми карими глазами, одетую в голубое шерстяное платье, поверх которого красовалась лисья шубка, и хорошенькую голубоглазую блондинку, беременную, кстати, нарядившуюся в синее и подбитый кроличьим мехом с серебряной вышивкой сюртук, я совсем растерялась. Ведь одежда эта мне хорошо знакома… до боли…

Не успела я высказаться, что нехорошо мародерствовать, тем более, как в Дармаше говорят, хозяйка объявилась, у блондинки из волос будто черная тоненькая змейка выскользнула. И сразу исчезла, растворившись на виске. У меня дар речи пропал! Только я попыталась обогнуть этих жутких гостий, чтобы убежать, — по лицу брюнетки забегали юркие черные «ручейки», а темные глаза почернели, прямо как у Хейго. Тьма!

Сердце сначала оборвалось, а затем громко забухало в горле!

— Здравствуйте, леди Оливия, — пропела высоким звонким голосом блондинка, делая шаг ко мне. Она явно волновалась, когда продолжила: — Мы счастливы приветствовать вас в нашем…

Из уголка ее глаза вынырнул очередной черный «ручеек» и спрятался под воротником, потом показался на бледной коже запястья, окрасил ногти. «Бум-бум-бум…» — теперь грохотало у меня в голове, оглушая, мешая связно мыслить. Женщина подняла руку в черных разводах и протянула ее мне. Как зомби, когда те синюшные руки тянули… Я сделала шаг назад, другой, а она продолжала тянуть ко мне черную ладонь. Дальше я не выдержала и с криком кинулась в купальню, в надежде укрыться там от кошмарных визитеров.

Захлопнув дверь перед опешившими незнакомками и нахмурившимся Хейго, я метнулась к комоду и лихо придвинула его к двери. Хотя, помнится, раньше этот комод две горничные с трудом сдвинули с места, когда за него что-то свалилось. Мой панический вой перешел в хрип и наконец оборвался — воздух кончился. В дверь вопреки моим «стараниям» никто не ломился, поэтому я бухнулась на лавку: ноги подкашивались.

Огляделась. Все осталось на прежних местах, как мне запомнилось: большая медная ванна, мягкая мебель для отдыха после омовений, огромное зеркало и фаянсовый таз с водой. Поплескала себе в лицо водой, свежей, кстати. Неужели мой темный побеспокоился? Но ясности мыслям вода не принесла. Может, я просто схожу с ума? После той проклятой инициации? Может, я все еще сплю? Вот это было бы самым лучшим выходом, а не то… Нет, нет и еще раз нет!

Судорожно вздохнув, я встала, оперлась ладонями о холодную мраморную поверхность подзеркальника и замерла, ощущая, как сердце вновь заходится в неистовом ритме — руки продолжали «радовать» черными ногтями. Мои собственные руки! Решила поскрести, убеждая себя, что это всего-навсего грязь въелась за три недели путешествия. И тут же вспомнила, что вся, целиком, тоже давно нуждаюсь в воде и мыле, особенно волосы. Сказано — сделано. Тем более в родных стенах мой резерв быстро восстановился, и я с удовольствием воспользовалась возможностями магии для чистки тела и одежды.

Боги, как же давно я об этом мечтала — ощутить себя чистенькой. Конечно, это не в воде искупаться — полного ощущения комфорта не появилось, но стоило силе улечься, пряди черных волос с сухим треском разметались по рукам и спине. Затем, затаив дыхание, проверила ногти, но они так и остались темными.

«Нет! Нет! Нет! Только не это…» — простонала я.

Внезапно между пальцами блеснуло черное пятнышко, стремительно вытянулось в ленточку-змейку, которая, пробежавшись по пальцам, собрала всю «грязь» с ногтей. Запаниковав еще больше, я трясла рукой, пытаясь стряхнуть эту омерзительную гадость, но она юркнула под рукав рубашки. Я с воплем попыталась задержать «змейку» у локтя, даже собралась разодрать рукав, чтобы добраться. Но в этот момент поймала свое отражение в зеркале: взлохмаченная, испуганная, с круглыми безумными глазами — как затравленное животное! Не успела «полюбоваться» загоревшим, обветренным лицом, как по нему тоже побежали черные «змейки».

Вопя на все лады, я сбивала эту пакость с себя, впустую шлепая по голове, пытаясь выдрать из волос, стряхивая с одежды. Крутилась вокруг своей оси в бесплодной попытке избавиться от ползающего по мне безобразия. В дверь начали громко стучать жуткие незваные гостьи, о чем-то просили, повергая меня в еще большее безумство. Им вторил Хейго, призывая успокоиться.

Мой вой оборвала стремительно закрутившаяся прямо посреди комнаты воронка. Пока я, отшатнувшись к стене, удивленно хлопала глазами, из нее вышел Хейго в ипостаси хорошо знакомого черного «плаща». Тьма развеялась, а он принял человеческий вид. На мое счастье, Хейго выглядел настолько невозмутимо спокойным, что в надежде на скорое спасение я вытаращилась на него, как на воплощение надежности и тепла, продолжая судорожно стряхивать с себя «змеек», подергиваясь всем телом, словно больная или безумная.

Между золотистых бровей риирца залегла виновато-грустная морщинка, когда он, наконец, попросил:

— Оливия, Ягодка моя, успокойся! Я с тобой, все будет хорошо. — Его голос шелестел ласково, нежно. — Не бегай от меня больше. Мы протопили и защитили пока только одно крыло!

Значит, я точно не сошла с ума! И мне это не привиделось, потому что по его лицу тоже скользнула черная «змейка», впилась в бровь, исчезла, а он даже глазом не моргнул, будто не заметил. Выходит, я стала, как они, — темной?! О нет, я так не хочу!..

— Хейго, что происходит? — заплакала я, больше не в силах справиться с жестокой действительностью, отчаянно, по-детски надеясь, что этот мужчина, большой и сильный, как всегда, развеет мои страхи.

Я обняла себя руками, словно так могла защититься от темной напасти. Хейго приблизился ко мне вплотную. Взял за руки, поднес их к своим губам и поцеловал кончики пальцев, затем осторожно, словно фарфоровую, обнял, не обращая внимания на мои жалкие попытки оттолкнуть его.

Дело в том, что я привыкла, слишком привыкла за время похода полагаться на его силу, защиту, а последние три дня млела в его объятьях, даривших столько тепла и приятных ощущений. Вот и сейчас, стоило ему сомкнуть вокруг меня руки, неосознанно расслабилась и тотчас согрелась. Не разумом, а именно сутью и, быть может, душой признала, что Хейго прав: раз он со мной, все будет хорошо. Слезы высохли. И тем не менее я обиженно стукнула его в грудь кулаком, один раз, второй:

— Это ты виноват! Ты! Я превратилась в исчадие подземного мира! По мне ползают… неизвестно кто…

Невольно заглянула в зеркало и нашла тому подтверждение: по мне продолжают лазать всякие «гады».

Хейго прижался щекой к моей макушке, заставив уткнуться ему в грудь лицом. Как обычно зарылся пальцами в волосы у меня на затылке, тут же напомнив, что я лохматая, нечесаная просто до неприличия, и прошелестел виновато:

— Прости, родная! Если бы ты узнала обо всех особенностях нашего союза раньше, боюсь, сбежала бы в ужасе, забыв о цели кампании. Мы уже сталкивались с подобным…

— Да-да! И не раз! — донесся из-за двери задорный голосок блондинки.

Они там что — остались и подслушивают? А, ладно, пусть их! Даже на почерневшие ногти посмотрела как на неизбежность. Ну… тоже не смертельно. Наверное, я немного успокоилась, и эта гадость вновь обосновалась на кончиках пальцев. Но проверять догадку в зеркале не отважилась.