Читать книгу "Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков"

Теперь вернемся ко вроде бы не числящимся среди пассивных силам советской опергруппы, тем, что на внешнем фронте блокады угранской группы «Хаазе». Есть в действиях штакора и лично П.А. Белова малоизвестный факт, заставляющий по-иному взглянуть на внезапный успех врага в апрельском прорыве через Вертехово. Напомгош, именно район Вертехово — важнейший участок деблокирующей группу «Хаазе» вражеской операции. Именно овладение Вертехово позволяло немцам без боев лесным районом Дачи Станкевича вдоль железнодорожной линии быстро подойти к группе «Хаазе». От Вертехово для противника кратчайший путь с юга к группе «Хаазе», кроме того, именно Вертехово — центральный пункт горловины для выведения группы «Хаазе» с выступа. Любознательный читатель, пожелавший узнать о положении дел на вертеховском участке до апрельских боев, нашел бы из книг советской эпохи очень немногое. Вот, вероятно, единичный пример упоминания собственно Вертехово: «28 февраля… противник двинул… Под воздействием… огня эшелоны уйти назад. То лее повторилось 1 и 2 марта. После длительных боев гитлеровцам все же удалось занять Вертехово, но ненадолго». Без конкретики датировки и частей, однако раз ненадолго — это про апрельскую операцию. Кто-то скажет — в постсоветские годы пробел восполнен. Да, но для нас важна именно странная поверхностность советских формулировок — как индикатор. И в данном случае то же самое, начинаем разбираться и — срабатывает. Станция Вертехово, взятая и закрепленная за собой отрядом «Северный медведь» на рубеже февраля—марта 1942 г., удерживалась подразделениями этого отряда весь период до конца марта. В начале апреля здесь уже оказались вместо подразделений «Северного медведя» совершенно другие части и подразделения, им и довелось попытаться держать Вертехово …недолго. Немаловажный психологический аспект на войне, имеющий множество подтверждений: кто взял пункт, кровью заплатив и победив, тот держит зубами, до последнего патрона, ведь это «свое», и друзья погибшие — тут рядом, под еловым лапником в воронках… А вот смена частей на обороняемом участке, да еще перед самым вражеским ударом — не к добру. Сменившим здесь неизвестная, «неродная» местность, непонятны ни конфигурация линии фронта, ни угрожаемые направления возможной вражеской атаки, ни оборонительное значение того или иного участка с учетом, например, прохождения дорог в свой тыл. Система организации обороны оставляет желать лучшего и восстанавливается далеко не сразу. Следствие — неизбежное качественное ослабление обороны данного участка. Так вот, генерал П.А. Белов со своими штабными помощниками не придумали ничего лучшего, как заменить державшие месяц Вертехово подразделения отряда «Северный медведь» своими конниками, и это на оси кратчайшего пути удара к группе «Хаазе», и это всего за несколько дней до немецкого здесь удара, и это на стыке с 4-м ВДК. В рамках выполнения приказа командования 1-го Гв. КК 3-я рота отряда «Северный медведь» по состоянию на 25 марта 1942 г., сдав 2-й гв. кавдивизии свой участок обороны под Вертехово, выступила в глубину тылового района, на Зевыкино (9 км западнее села Хватов Завод). Роте предстояло пройти от Вертехово около 30 км — ровно столько, сколько от этой станции до участка предстоящего удара отряда Завадовского под Знаменкой. С той разницей, что не на северо-восток, а на северо-запад, в тыл.

Так разве формирование отряда Завадовского решило судьбу апрельских боев на линии Вертехово — станция Угра? Разве «Из-за образования еще одной ударной группы и без того слабая группировка партизан и кавалеристов вокруг группы “Хаазе” …была еще больше ослаблена»! Бывает, целостность конструкции зависит от одного болта — в нужном месте надлежаще закрепленного. Рота, конечно, — не много, но ее, как тот болтик, убрали из-под Вертехово зря. «Знатоки» в своих книгах почему-то не уточняют, когда подразделения беловских кавполков перед вражеским деблокированием группы «Хаазе» расположились в Бол. и Мал. Мышенках, в Вертехове? За сколько дней до сдачи ими врагу этих пунктов? Располагаем документальным подтверждением, что за два (Б. и М. Мышенки), три (Вертехово) дня. Это, что ли, назвать неослаблением, усилением обороны участка? Да в случае стремительного вражеского удара «конногвардейцы» единственной в тыл дороги для отступления не нашли бы, не ознакомились они еще толком с местностью. Давайте теперь кивать на вынужденное для Белова «ослабление ослабленных». Жуков с Булганиным виноваты. А сам-то Белов — ни при чем?!

П.А. Белов снял с обороны и вывел с фронта отряд «Северный медведь», конечно, не предвидя обострения боевой обстановки на Угре. Немцы захватили врасплох. Не зная о действительных целях противника, советское командование расценивало активные наступательные действия милятинской группировки как попытку отрезать от группы Белова 4-й воздушно-десантный корпус. Именно так, в частности, описывает происходившее и сам генерал П.А. Белов:

«Десять дней, со 2 по 12 апреля, продолжались бои, достигавшие крайнего ожесточения. Немцы стремились во что бы то ни стало отрезать от нас и уничтожить парашютистов. Дело дошло до того, что мне пришлось ввести в действие резерв группы, 6-й гв. кавалерийский полк подполковника Князева. С помощью резерва удалось наконец отразить наступление гитлеровцев».

Приятно, конечно, отчитаться перед молодым поколением: мы наступление отразили. Читай — победа, очередная победа! На деле же — совсем не та война, что в мемуарах.

Как свидетельствует текст дневниковых записок П.А. Белова, лишь после получения 11 апреля 1942 г. известий о выводе немцами своих сил из района станции Угра на юг Павел Алексеевич сделал наконец верный вывод о целях противника в той операции: «Я делаю вывод, что страхи Казанкина об опасности со стороны гарнизона немцев близ ст. Угра напрасны, и что противник проводил частную операцию по освобождению окруженных гарнизонов в Вознесенье и Сенютино». Именно такой, подлинной своей цели — враг достиг. Потому части группы Белова и смогли «наконец отразить наступление».

Заметим: понятную П.Л. Белову с 11 апреля 1942 г. цель вражеской операции он в мемуарах читателю не афиширует и сознательно искажает. Не «мы тогда считали, что…», а конкретно и однозначно: «Немцы стремились …отрезать от нас и уничтожить парашютистов. Почему так — мотив понятен: раз эту псевдоцель противник не достиг, значит, мы, сорвав его планы, победили. В мемуарах, естественно, для советского читателя победили. А как победили? 6-й гв. кавполк помог: мне пришлось ввести в действие резерв группы, (…) С помощью резерва удалось… отразить наступление!» Вот тут стоп, — врать, так меру знай. Ведь люди жизнями платили, и никакого не из резерва, а многострадальные фронтовики поредевших эскадронов 2-й гв. кавдивизии. Именно они остановили врага, не откатились к Дворищу и Роще, не пустили немцев к берегу Угры. 6-й гв. кавполк беловского любимца А.В. Князева в боях здесь совершенно не участвовал — с 8 апреля по приказу П.А. Белова этот полк имел задачей лишь «…занять рубеж по реке Угра в тылу 2 Гв. КД, в том числе надежно закрепить Всходы».

Хуже того! Именно неучастие 6-го гв. кавполка в боях повлекло с собой вражеский успех в этой локальной операции. Именно так, но обо всем по порядку. Казалось бы, командир 6 Гв. КП подполковник А.В. Князев при описании апрельских событий упомянут в мемуарах в позитивном ключе по причине беловской враждебности командовавшему 2-й Гв. КД полковнику В.Д. Васильеву. Подтверждения таковой есть в дневниковых записях П.А. Белова (например, от 9 апреля 1942 г.). Логика рассуждений генерала, допустим, такова: Васильева героем в книге не распишу, и все тут. Но раз «победа», значит, кого-то надо… Князева! Однако нет — таково лишь поверхностное объяснение. На самом деле «Князев» — индикатор к поиску. Упоминая на Угре Князева, Белов думает не только об этом славном командире. Немножко — и о …себе. Исследование деталей событий приводит нас к неожиданному выводу, что птичка (вражеская группа «Хаазе») выпорхнула из клетки именно вследствие ошибочного решения П.А. Белова о применении подразделений 6-го Гв. КП.