Читать книгу "На подступах к Сталинграду - Александр Филичкин"

Насколько помнил Павел, трёхколесный «зверь» жрал более десяти литров на сто километров. А судя по спидометру, они уже отмахали больше пятидесяти. Тридцать километров от станицы до батальона, а остальное по пути на восток. Так что вот-вот придётся встать в укромном местечке и перелить горючее из запаски в машину.

Ближе к вечеру они подкатили к очередному зелёному острову. Павлу показалось, как что-то мелькнуло среди тонких стволов. Он сильно насторожился. Повернулся на полоборота назад и сказал командиру о своих подозрениях. Услышал приказ: «Притормози!» и сбросил газ до такой степени, что мотоцикл стал двигаться не быстрей пешехода.

«Можно, конечно, объехать скромную рощицу по длинной дуге, – думал парень, – но если начнут стрелять из кустов, то вряд ли удастся уйти по степи. Это с виду она ровная, словно столешница, а на самом деле там полно разных ям и бугров. Поэтому на мотоцикле по ней не сильно разгонишься.

Это тебе не конь, который сам выбирает, куда ему наступить. Да и он может попасть ногой в нору на полном скаку и переломать себе кости, а то и шею. Пока будешь ковылять по ухабам, в тебя успеют прицелиться, пальнуть пару раз из винтовки, и этим всё дело закончится. Уж коли попали в подобную ситуацию, то лучше встретить смерть с открытым забралом».

Командир размышлял так же, как парень. Дождавшись, когда мотоцикл сбавит ход, он спрыгнул на землю. Снял оружие с шеи и быстро откинул стальной приклад. Передёрнул затвор и взял автомат на изготовку. Обогнал «BMW», ползущий, как черепаха, и пошёл впереди, напряжённо глядя в редкие пожухлые заросли.

Приблизился к краю реденькой рощицы. Посмотрел на просёлок, ныряющий под полог ветвей, и замер как изваяние. В десяти метрах от него на дороге лежал сухой ствол упавшего дерева.

Идти дальше Олегу вдруг расхотелось. «Ведь там может быть всё, что угодно, – мелькнуло у него в голове. – Наши, фашисты, а то и те мародёры, которым всё равно кого убивать. Скорее всего там или мины зарыты под этой преградой, или в кустах сидит пара солдат, что держат нас на прицеле.

Если их было бы больше, то они уже давно открыли стрельбу. А сейчас они боятся промазать и упустить такую добычу, как мы. Но как бы то ни было, один лишний шаг – и конец. Лучше всего вернуться назад и поехать по другому пути». Он осторожно попятился. Сделал один шаг, второй и услышал:

– Олег, это ты?

К радости командира, крик прозвучал на русском, а голос показался знакомым. Вместо того чтоб удрать со всех ног и петлять, словно заяц, сержант снова замер на месте. Немного помешкал и громко ответил:

– Я, Олег Комаров. – И тотчас спросил: – Кто со мной говорит? Ты, что ли, Семён? Ковалёв из третьего взвода?

В кустах кто-то облегчённо вздохнул и весело заявил:

– Конечно, Семён, а кто же ещё?

Послышался шорох ветвей, и на дорогу вышел боец с одной жёлтой лычкой в петлицах. Ефрейтор пехоты закинул винтовку за спину. Обернулся и сказал тем, что сидели в кустах:

– Я же вам говорил, что это свои. Я вместе с этим сержантом уже полгода воюю.

Он подошёл к командиру. Красноармейцы обняли друг друга и легонько похлопали по плечам. От каждого прикосновения рук от грязных гимнастёрок поднимались маленькие пыльные облачка.

Павел понял, что опасности нет. Перевёл дух, вытер мокрый лоб рукавом и переключил передачу. Прибавил немного газу. Въехал в рощу и встал в тени редких ветвей.

«Не стоит торчать у всех на виду. Вдруг пролетит фашистский разведчик и бросит вниз бомбу или даст очередь из двух пулемётов?» Парень подумал об этом и вдруг понял, что сегодня почти не видел самолётов врага.

«Куда они все подевались?» – мелькнуло в его голове, но тут из кустов появились ещё пятеро солдат, и мысли пошли в другом направлении. Парень заметил, что у четверых были повязки из несвежих бинтов. Кому-то попало в руки, кому-то в плечи, одному даже в голову.

Судя по бодрому состоянию всех рядовых, их зацепило легко, но всё же рана есть рана. Болит, кровоточит, а может и загноиться. Тогда дела совсем будут плохи. Медсанбат далеко, и медицинской помощи никто не окажет.

Винтовки оказались лишь у троих, да ещё у ефрейтора. Видно, двое бойцов потеряли оружие при отступлении. Ни вещмешков, ни скаток шинелей ни у кого не видать.

«За такие большие потери с них могут очень строго спросить», – невольно подумал пушкарь, но снова отвлёкся.

– Ты где мотоцикл надыбал? – спросил повеселевший Семён. Глядя на сослуживца своего командира, Павел вдруг понял, что ефрейтор очень рад тому, что встретил кого-то ещё, кто выше по званию. Теперь вся ответственность лежит на сержанте, он тут вроде уже ни при чём. Мол, пусть теперь болит голова у начальства.

Все остальные тоже немного расслабились. Всё-таки, как ни крути, а два автомата и дюжина магазинов в подсумках – это немалая сила для их небольшого отряда. Теперь легче будет отбиться от фрицев. Да и мотоцикл всегда пригодится. Можно сгонять в разведку на большее расстояние и быстрее найти советские военные части.

– Вчера на рассвете нас послали в станицу, лежащую в тридцати километрах от батальона, – ответил Олег. – Добрались до места, там наткнулись на фрицев. Началась перестрелка, а всё кончилось тем, что ты сейчас видишь. Из моего отделения уцелел только я, да вот остался ещё один паренёк из девяти пушкарей.

Олег не хотел хвастать тем, что небольшой группе солдат и одной «дивизионке» с расчётом пришлось сражаться против колонны немецких танков и транспортёров. Чем больше он думал о том, что случилось возле реки, тем отчётливей понимал, им просто невероятно, фантастически повезло. Выбрались живыми из такой передряги.

Не будь место настолько удачным для устройства засады, они не смогли бы там простоять больше десяти минут. Ну подожгли пушкари парочку танков. Ну убили бы пехотинцы десяток фашистских солдат. Вот, пожалуй и всё, что смогли бы сделать они при других обстоятельствах. Фрицы прошли бы сквозь хлипкий заслон, словно трактор по придорожным кустам. Уничтожили горстку противников и двинулись дальше без особых потерь.

По здравом размышлении сержант не стал вдаваться в детали прошедшего боя у переправы. Ведь всё, что случилось возле станицы, казалось настолько чудесным, что ему могли не поверить. Поэтому он прервал короткий рассказ и задал встречный вопрос:

– А вы как здесь оказались?

– Вчера после завтрака, – начал ефрейтор, – над батальоном появилась немецкая «рама». Покрутилась немного над нашей позицией. Разглядела наши окопы и улетела обратно. Минут через сорок всё завертелось по обычной схеме фашистов. Сначала ударили из дальнобойных орудий. Потом появились «лаптёжники» и обработали нас по полной программе. Да так здорово, что от лесочка, где стояла пехота, остались только пеньки и мелкие щепки.

Не успели мы прийти в себя после обстрела, слышим рокот моторов. Смотрим, прямо на нас катятся танки и транспортёры. Пушкари подпустили их метров на сто. Врезали прямой наводкой и сожгли несколько бронемашин. Что было дальше, я уже не смотрел. Фрицы пёрли дуром, мы стреляли по ним, они били по нам. В общем, сам знаешь, как это бывает.