Читать книгу "Магия моего мозга. Откровения "личного телепата Сталина" - Вольф Мессинг"

«Точно».

«А вы можете сказать, будет ли Советский Союз воевать с Америкой?» — неожиданно спросил Козлов.

«Если сейчас обойдется без войны с американцами, — опередил меня Хрущев, — то ее никогда не будет! Может, до них дойдет, наконец, что СССР — это не бесхребетная Англия!»

Тут я почувствовал, что сильно устал, да и встреча, похоже, заканчивалась — руководители подуспокоились…»

— Да, — сказал я, — такие записи в тот год были опасны.

Вольф кивнул.

— Когда я встречался со Сталиным, — проговорил он, — я писал отчет о каждом визите, и его, под самыми страшными грифами секретности хоронили в сейфах у Берии. Семичастный[79] докладов не требует, и на том спасибо…

— А будущее СССР ты знаешь?

Вольф неохотно кивнул.

— Лет двадцать Союз еще протянет, — сказал он и вздохнул: — До грустной поры распада СССР мы с тобой, друг мой Витя, не доживем. И слава Богу.»

Документ 49

Из записок Л. Ф. Невлера[80]:

«Кончалась теплая тихая осень в Гомеле. Стояли последние дни ноября 1967 года. Это был обычный день, когда больные детского дошкольного отделения республиканской психиатрической больницы г. Гомеля вышли на прогулку.

Я помогал выводить детей во двор и размещать их по беседкам.

Меня окликнул главный врач больницы Усольцев Константин Федорович:

— Лев Фаустович, почему нет никого у телефона? Вам привет от Вольфа Мессинга. Он не может связаться с Вами уже вторые сутки и поэтому позвонил мне. Вольф сказал, что он в Гомеле с гастролями и хотел бы посетить детское отделение психиатрической больницы. Пожалуйста, договоритесь с ним о времени визита. Я Вас отпускаю на встречу с Мессингом. Я Вас очень прошу передать Вольфу Григорьевичу, что мы его приглашаем в качестве почетного гостя.

В 6 часов вечера мы с Вольфом Григорьевичем и его помощницей отправились ко мне домой. Нас встретила моя младшая дочь Елена и моя жена, которую Мессинг видел второй раз в жизни.

Валентина Иосифовна сказала, что стол накрывать не нужно, так как уже более года Вольф Григорьевич не ужинает, а пьет только кефир в связи с ухудшением состояния желудочно-кишечного тракта. Мессинг, осмотрев квартиру, сказал: «Типичная панельная квартира».

Побыв некоторое время у нас, гости распрощались, так как подъехало такси.

Следующий день был днем визита Мессинга в больницу — республиканскую психиатрическую больницу в Гомеле.

К 10 утра я приехал за Вольфом Григорьевичем, а в 10:20 мы были у ворот больницы, где нас встречали. Встреча была торжественной и теплой. Главврач предложил начать знакомство с коллективом при обходе отделений больницы. Ближайшими были корпуса детских отделений. Мессинг с радостью согласился посетить детей, стараясь поговорить с каждым ребенком. Все, кто встречал Мессинга, участвовали в обходе больницы. Обход был долгим.

Предстояло посетить все отделения и трудовые мастерские, которые были новшеством и использовались в процесе реабилитации больных. Главврач был озабочен тем, чтобы успеть представить Мессинга всему коллективу.

Встал вопрос, нужно ли посещать трудовые мастерские и отделение реабилитации.

Мессинг оживился и попросил посетить их сразу же после детских отделений.

Один подросток, страдающий эпилепсией, очень настойчиво просил, чтобы «почетный дядя» выслушал его:

— Вы знаете, я уже умею зарабатывать. Вместе со знакомыми дядями я собираю бутылки на стадионе, дяди не могут пролезть под ряды зрителей-болельщиков, а я умею. Потом мы делим деньги от сдачи бутылок. Все эти заработанные деньги я отдаю маме.

Мессинг погладил мальчика по голове:

— Ты обязательно выздоровеешь, выучишься, получишь хорошую специальность, и у тебя все будет хорошо!

Затем я представил больного С., с которым, как мы договаривались с Вольфом Григорьевичем, нужно было провести показательный сеанс с применением гипноза. По представлению больного С., у него в левой части горла жил уж «Денис», а в правой миндалине свила себе гнездо небольшая гадюка «Дуся».

Это было психотическим фоном, который его лечащий врач считала шизофренией. Мальчик принимал большие дозы аминозина, что вызвало снижение окислительных процессов и повышенное жирообразование.

Я верил, что гипноз может помочь, если гипнотизер будет авторитетной личностью. Мальчика информировали о визите известного профессора Мессинга.

Обходя отделения, Вольф Григорьевич выразил свое восхищение порядком, царящим в больнице, и дружелюбием детей и персонала.

Мессинг заинтересовался, чем занимаются больные в свободное время, а это была работа в трудовых мастерских в качестве терапии. Трудовые мастерские состояли из тарного цеха, где сбивали ящики для упаковки бутылок, спичек и папирос, а также швейного цеха, художественной мастерской и фотолаборатории.

Дальше продолжился обход больничных отделений, и с каждым отделением число сопровождающих увеличивалось. Мессинг был восхищен увиденным. В административном корпусе посетили клиническую биохимическую лабораторию и отделение записи биотоков мозга, которое я основал и возглавил.

Вольф Григорьевич очень заинтересовался лабораторией и спросил, почему здесь так много установок. Моя лаборатория имела четвертый в стране по мощности на то время комплексный электроэнцелограф, рассчитанный на всесторонние практические и научные исследования биотоков головного мозга. С помощью этого комплекса можно было получать расшифровку регистрируемых данных пульса, дыхания и электродиаграммы.

Мне очень хотелось бы исследовать самого Мессинга, но Вольф Григорьевич постеснялся и отказался. После посещения лаборатории биотоков вся участвовавшая в обходе группа вернулась обратно в детское школьное отделение для демонстрации сеанса гипнотерапии над больным С.

Особенность сеансов Мессинга заключалась в том, что гипноз проводился с помощью жестикуляции — пассами. Связь с больным, погруженным в гипноз, осуществлялась короткими фразами, произнесенными негромким голосом.

Для проведения сеанса были подготовлены два чана с горячей водой. Мессингу заранее были даны заводные чучела ужа Дениса и гадюки Дуси. Восемнадцатилетний больной С., будучи школьником десятого класса, был пациентом детского школьного отделения.