Читать книгу "Хищницы - Лев Лурье"

Но выхода не было. Екатерина Викторовна переломила себя и, униженная, отправилась в Круполь. Осень 1907 года она проводит на Полтавщине, уговаривая Владимира Бутовича освободить ее от супружеских уз. Владимир Николаевич оскорблен и на уступки идти не желает. Тем более что Екатерина Викторовна временами уезжает в Киев: говорит – к матери, на самом деле, он уверен, – к любовнику. И Бутович прав.

Екатерина понимает: она идет по лезвию ножа. Возврат к семье невозможен, муж никогда не простит измены. А Сухомлинов слаб: карьерные мотивы могут перевесить любовный интерес. Значит, надо всеми силами поддерживать в генерале и любовный огонь, и чувство ответственности: он не может бросить ее – это не по-дворянски, не по-офицерски.

В ноябре 1907 года Екатерина Бутович, после очередного отказа в разводе, принимает большую дозу опиума и отказывается проглотить рвотное, на чем настаивает вызванный в имение врач. Было ли это реальной попыткой самоубийства или его имитацией, мы не узнаем, но состояние ее здоровья резко ухудшилось, и зиму 1907–1908 годов она провела за границей, по преимуществу в санатории под Ниццей.

Екатерина Викторовна добилась своего. Мысль о расставании стала для Сухомлинова невыносима. Злоключения любовницы вызвали у него острое чувство вины, и генерал теперь твердо решил жениться на Кате, несмотря ни на какие преграды. Для начала он оплатил ее полугодовое пребывание в Европе.

В мае 1908 года Сухомлинов и Катя встретились в Карлсбаде. К этому времени генерал-губернатор нанял для Екатерины Викторовны лучшего в Киеве адвоката – присяжного поверенного Виктора Неметти и поручил ему вести бракоразводный процесс.

Адвокату удается склонить Бутовича к компромиссу: тот готов взять вину на себя, дать жене развод, но отказывается отдавать сына, и не готов платить изменнице ни копейки. Екатерина Викторовна соглашается на разлуку с Юрием, но вот от 200 тысяч рублей отказаться не в силах. Эти деньги дали бы ей возможность существовать самостоятельно даже в случае нового предательства Сухомлинова.

Между тем Владимир Бутович, доведенный всем происходящим до умоисступления, продолжал скандалить. Он жаловался в министерства – военное и внутренних дел – на безнравственность Сухомлинова и превышение им власти. О «деле Бутовича» заговорили газеты.

Помощник военного министра Алексей Поливанов делал личный доклад государю о неприятностях генерал-губернатора. Николай II, относившийся к Сухомлинову с большой симпатией, решил никакого расследования не начинать, хотя, по его словам, все происходящее было «неудобно» для генерал-губернатора.

В начале августа 1908 года Екатерина Викторовна подает прошение о разводе на высочайшее имя. И вскоре статс-секретарь, барон Александр Будберг, главноуправляющий канцелярией Его Императорского Величества по принятию прошений пишет официальную бумагу:

«Господину обер-прокурору Святейшего синода.

Жена дворянина Владимира Бутовича обратилась к Государю Императору со всеподданнейшим прошением о покровительстве в деле о расторжении ее брака с мужем. Государь Император, по всеподданнейшему докладу по поводу настоящего дела, отнесясь участливо к тяжелому положению Екатерины Бутович, 6 августа, Высочайше повелеть соизволил: передать ее прошение Вашему Высокопревосходительству вместе с произведенным по канцелярии Его Императорского Величества по принятии прошения дознанием, для доклада Его Величеству.

Во исполнении таковой Монаршей воли, имею честь препроводить при сем Вам, Милостливый государь, всеподданнейшее прошение Екатерины Бутович с протоколами дознания.

Главноуправляющий, статс-секретарь, барон Будберг».

9 сентября 1908 года Сухомлинов обращается к обер-прокурору Синода Петру Извольскому с неформальным письмом:

«Глубокоуважаемый Петр Петрович, во время Вашего пребывания в Киеве я затруднял Ваше внимание делом, которое в жизни моей имеет такое громадное значение. В. Н. Бутович продолжает свое бессердечное дело с беспримерным озлоблением, – пишет на меня ложные доносы и ведет себя во всех отношениях некорректно.

В Вашей власти, глубокоуважаемый Петр Петрович, направить это дело к благоприятному его разрешению, к чему, благодаря несомненной своей невменяемости, так настойчиво препятствует Владимир Николаевич.

Три человека страдают одновременно, из них последний не понимает, что разводом, он сам – успокоится. Я решаюсь еще раз просить Вас, при докладе Государю Императору, – присоединить мою всеподданнейшую просьбу оказать исключительное Монаршее Милосердие в этом возмутительном деле. Надежда на то, что его Императорское Величество не откажет в этом, дает мне силы работать без устали, в нелегких условиях моего настоящего служебного положения. Очень и очень прошу Вашей помощи, и верьте, что я страдаю жестоко.

Глубокоуважающий и искренне преданный Вам В. Сухомлинов».

Ответ Извольского и Будбергу, и Сухомлинову был отрицательный: единственная возможность официального развода – предоставление доказательств прелюбодеяния Владимира Бутовича. Для этого Синоду следовало представить данные под присягой свидетельства двух очевидцев измены.

Так как реальных свидетелей не было, оставался один выход: подлог.

Друзья познаются в несчастье

Правила тогдашнего социального этикета не позволяли людям семейным посещать дом, хозяин которого открыто жил с чужой женой. Семейные люди не могли приглашать их в свои дома, Светское общение даже с подчиненными Сухомлинову офицерами было для Кати исключено. Для того чтобы поддерживать отношения с Сухомлиновым и Бутович в интимной обстановке, нужно было сознательно нарушить табу. Но речь-то шла не о каком-нибудь мелком чиновнике, а о генерал-губернаторе.

И конечно, нашлись люди, «пренебрегшие светскими условностями»: для них Екатерина Викторовна, жившая вместе с генералом, и была его супругой. Кто-то понимал, что от Владимира Александровича зависит его карьера, для других являлось очевидным: рано или поздно Екатерина Викторовна станет Сухомлиновой. И отблагодарит тех, кто поддерживал ее в тяжелые годы.

Сухомлинову было на кого опереться. Вокруг генерал-губернатора Юго-Западного края образовалась дружественная компания, готовая на все ради любимого начальника.

В этом небольшом кругу главную роль играли: тогдашний начальник киевского охранного отделения Николай Николаевич Кулябко (приобретший позже, после убийства Петра Столыпина, широкую известность), двоюродный брат Екатерины Бутович – Николай Гошкевич с супругой Анной (урожденной Грек), Наталия Червинская и Ольга Дараган (кузины Владимира Бутовича, перешедшие на сторону бросившей его жены).

Самым, как бы сейчас сказали, креативным из друзей невенчанной пары был Александр Альтшиллер, почетный консул Австро-Венгрии в Киеве.

Дружба с консулом страны – потенциальной противницы России в грядущей войне – для командующего Киевским военным округом, как минимум, странность. К тому же Альтшиллер – еврей, хотя и перешедший в лютеранство. Но это Сухомлинова не смущает, среди его приятелей немало иудеев. Известный юдофоб Михаил Меньшиков даже опубликовал в газете «Новое время» фельетон, в котором назвал генерал-губернатора «еврейским батькой», потому что он будто бы очень покровительствует евреям.