Читать книгу "Я дрался на «Тигре». Немецкие танкисты рассказывают - Артем Драбкин"

29 марта едем через Фойдинген в Хольцхаузен. Там в одном из лесных массивов и обнаружили наш батальон.

Колесная техника, не участвующая в боях, в 4 часа утра 30 марта направляется в Беллер. Я получил в свое распоряжение грузовик, и мы с писарем сдали велосипеды.

Несмотря на серьезность положения, командир роты снабжения гауптман Мюллер 31 марта организовал в гостинице «Беллеркруг» товарищеский вечер. Шнапс, пиво, вино, натуральный кофе, бутерброды и пирожные. Под аккомпанемент фортепьяно до 3 ночи распеваем песни. Сплю на какой-то частной квартире.

1 апреля. Пасхальное воскресенье. С командиром штабной роты лейтенантом Теттером и несколькими унтер-офицерами с утра выпили по кружке пива. Потом хозяева квартиры пригласили меня на обед. Позже приступили к подготовке к маршу. Ранним утром 2 апреля трогаемся. Путь пролегает через Хёкстер, Хардегсен и Нёртен в Обербиллингхаузен. И здесь мы тоже разместились на частных квартирах. Из-за множества дел ложусь спать только после полуночи.

Так как местонахождение противника нам неизвестно, начиная с 8 апреля противотанковые и другие подразделения располагаются на оборонительных позициях вокруг города на важных стратегических пунктах. Предстоит оборонять Гарц. И 9 апреля они остаются на местах. Проводится соответствующая подготовка к обороне Херлингероде. Но наутро, то есть 10 апреля, приказано выступить через Окер в Альтенау. Ночью марш должен быть продолжен. Солдаты не покидают технику.

В 5 утра 11 апреля марш продолжается через Торфхаус, Браунлаге, Танне, Траутенштайн, Хассельфельде, Штиге и Харцгероде до Аббероде. Здесь располагаемся на постой. Несмотря на страшную усталость, никак не могу заснуть. Гослар и Харцбург уже в руках противника.

Несмотря на распоряжение начать марш в 5 часов утра, выступили лишь в 10 часов 30 минут 12 апреля 1945 года. Двигались через Хеттштедт, Галле, Биттерфельд, Виттенберг, Визенбург на Альтенграбов. Разместились в казарме полигона. 33-м танковым полком по-прежнему командует гауптман Айсер. Выстроив 13 апреля весь полк, командир объяснил обстановку и поставил задачи. После этого смена обмундирования.

Уже ночью марш продолжился. Через Михендорф, Потсдам, Гросс-Глинике и Дёберитц прибываем в Фалькензее. Сначала располагаемся в каком-то лесочке на западной границе Берлина.

15 апреля штабную роту перебросили в Финкельбург, личный состав разместился по частным квартирам. Я поселился в доме лесника. Прекрасные условия. Так как я не имел возможности самому навестить родителей в Берлине, обратился к кому-то из гражданских с просьбой оповестить моих родителей, где я. Родители уже к вечеру приехали повидаться со мной. И им, и мне есть что рассказать. По радио узнаю, что Бамберг занят американцами. Там с начала этого года находилась моя семья, жена с детьми проживает у своих родителей. Естественно, что никакой связи с ними нет и быть не может.

Ранним утром 17 апреля батальон через Потсдам, Барут, Финстервальде, Кёнигсбрюк направляется к Дрездену. Вместе с сослуживцами по канцелярии приезжаю к тетке, которая как раз вышла из бомбоубежища после очередного налета. Даю ей немного продуктов. После этого мы направляемся через Пирну в Розенталь. Ночуем в лесу. Мы ждем командира, тот должен доставить распоряжение о получении в Хемнице новых танков «Пантера». Но ни о каких танках речи нет – район Хемница захвачен американцами. Позже речь заходит о том, что вроде наши танки дожидаются нас в Плауэне, но высланный туда отряд возвращается ни с чем.

Согласно приказу, 18 апреля ранним утром возвращаемся в Берлин.

Нас, весь персонал канцелярии, хозяева квартиры приглашают на кофе. Кофе – самый настоящий, да еще и с пирожными.

21 апреля остатки батальона получили приказ сформировать противотанковые подразделения. Я возглавил группу пулеметчиков. Вечером узнал о расформировании штабной роты и о том, что личный состав раскидали по нескольким другим ротам.

После построения штабной роты 22 апреля раздали дополнительное оружие. Солдаты получили от меня военные билеты. Вся документация, канцелярия, в том числе секретная, сжигается. Вечером объявлена тревога. Я вместе с группой пулеметчиков занял позицию на одной из главных дорог, ведущих от центра города. После отмены тревоги на грузовике наш отряд численностью около 20 человек доставляют в Шёнвальде для участия в боях. Я с отрядом передан в подчинение командиру 7-й роты оберлейтенанту Гюнтеру.

Остатки батальона переподчиняются только что сформированной 12-й армии генерала танковых войск Венка.

В ночь на 23 апреля маршем вышли к Халенбеку. Мне и моему отряду пулеметчиков выделили сарай. Грузовик мне было приказано обменять на легковушку.

Я заснул, но во второй половине дня меня растолкали. И на сей раз не офицер штаба корпуса, а мой младший братец. Он служил фельдфебелем в танковой армии. Разузнав от родителей, где я, он догонял меня от самого Финкенкруга. Его часть дислоцировалась в Вюнсдорфе, и он самовольно покинул ее и теперь зачислился в мою роту. Нам суждено было не расставаться до конца войны. В моем стрелковом взводе он стал 1-м номером пулемета.

Роту разбили на противотанковые группы, которые в ускоренном порядке проходили подготовку пехотинцев – стреляли из пулеметов, карабинов и фаустпатронов, отрабатывали навыки борьбы с танками. Во второй половине дня 24 апреля нас перебросили в Безендорф. Здесь мы с братом и еще одним фельдфебелем становимся на частную квартиру.

1 мая узнаем, что наш фюрер Адольф Гитлер пал на фронте плечом к плечу с своими солдатами, обороняя Берлин. Но уже скоро становится известно, что он покончил жизнь самоубийством в своем бункере. Наша рота с утра еще отрабатывала навыки атаки и занималась огневой подготовкой. Но вечером приказано выступить в район Гросс-Буххольца. Положение критическое. Мы в кольце врага. С севера и запада наседают американцы, а с юга и востока – русские. Нам остался участок километров 40 в поперечнике. Принимая во внимание создавшееся положение, наш командир батальона в половине девятого вечера 2 мая 1945 года на общем построении объявил о роспуске батальона. Отныне каждый сам за себя. Перед тем как разойтись, получили сухой паек, сигареты, шоколад, спиртное.

Мы с братом решаем пробиваться. Я – на Бамберг, он – на Тайфлинген. Сначала мы доехали на каком-то грузовике до Людвигслуста. В том же направлении тянулись нескончаемые колонны.

По дороге избавились от оружия и боеприпасов. Вдруг мы оказываемся лицом к лицу с американцами, которым немецкие солдаты сдавали еще остававшееся у них оружие. Нас пропустили, и мы пешком пошли дальше. Ночь выдалась довольно холодной, но мы ночевали под открытым небом. Утром 4 мая маршировали дальше до самого сборного лагеря вблизи Блекеде. На огромном лугу были разбиты палатки. Вообще американцам на нас в высшей степени было наплевать. Да и у нас провианта на пару дней еще хватит. Каждый поварничает для себя. С этого момента мы уже не знаем, что нас ждет. Вскоре я бежал. Потом меня опять поймали, посадили в лагерь, я оттуда опять сбежал. И последний раз меня поймали под Кобургом, это 60 километров севернее Бамберга. Отправили в демобилизационный лагерь. Там я получил легальные демобилизационные бумаги. Там еврейский офицер задал мне несколько вопросов, он спросил, кто я по вероисповеданию, какого я мнения об СС и какого я мнения о 20 июля. Как и сегодня, я тогда тоже не мог дать ясных ответов.