Читать книгу "Путешествие в Индию - Васко Гама"

На стенах этой церкви нарисованы многие святые с коронами на головах. Они изображены по-разному: с зубами, выступающими на вершок изо рта, и с четырьмя или пятью руками».

Васко да Гама, несомненно, прекрасно понял, что это не христианская церковь. Поняли это и кое-кто из его спутников.

Старинный историк первого плавания португальцев в Индию Кастаньеда пишет, что один из португальцев – Жуан де Са, опустившись на колени сбоку от командира, сказал: «Если это дьяволы, – я поклоняюсь истинному богу», на что Васко да Гама улыбнулся.

Отказываясь принять «белую землю» индуистских жрецов, Васко да Гама, быть может, знал уже от Монсаида, что главной составной частью «белой земли» является коровий помет.

Итак, «ревностный слуга церкви», правоверный католик Васко да Гама, очутившись в Индии, чтобы расположить в свою пользу индусов, счел за благо сделать вид, что принимает индусский храм за христианскую церковь, и совершил в ней торжественное моление. Позднее, быть может, для того чтобы отвести от себя обвинение в святотатстве, он еще долго будет называть индуистов «христианами».

Помолившись, португальцы покинули индуистский храм, Васко да Гама снова опустился на подушки паланкина, и процессия потянулась вверх к городским воротам.

У самых ворот, завершавшихся мощной башней, произошла задержка. Паланкин остановился, и вся толпа расступилась, давая кому-то дорогу: в воротах показался огромный слон. Клыки его были перехвачены золотыми обручами, на богато украшенной попоне звенели бубенчики, покачивались серебряные кисти. На спине слона высился теремок, расписанный пестрыми красками. Человек в белой чалме сидел перед теремком на шее слона.

– Королевский слон, – шепнул Монсаид.

Слон оглядел процессию и, покачиваясь на ходу, направился вниз к реке.

Дорога была свободна, и паланкин нырнул под своды башни. Там было темно и прохладно; видны были двери в караульные помещения. Вдоль стен стояли вооруженные люди. Васко да Гама, верный правилам королевских соглядатаев, пытался определить на глаз толщину каменных стен и прочность деревянных, окованных медью, ворот, но носильщики торопились, и португальцев снова ослепил яркий свет. На узких городских улицах было еще больше народа, чем на дороге. Вдоль домов, плечом к плечу, стояла толпа, она заполняла узкие и кривые переулки. На плоских крышах теснились зрители.

– Принимают лучше, чем короля в Испании, – промолвил один из португальцев, приказчик Диого Диаш, своему другу писцу Альваро де Брага.

С трудом пробиралась процессия по городу, хотя наиры не жалели бичей, разгоняя толпу. Слева показалась каменная ограда, за ней высился храм. Васко да Гама хотел было остановиться и здесь, чтобы лишний раз продемонстрировать перед этими «христианами» свое благочестие, но густая толпа не дала подойти к храму. Она все теснее и теснее нажимала с обеих сторон. Наиры выбились из сил. Дальше двигаться было невозможно. Вали, посоветовавшись с помощниками, повернул вправо в переулок и завел португальцев во двор большого дома, чтобы переждать, пока любопытные разойдутся.

В этом дворе португальцы прождали несколько часов, а с улицы все еще доносился гул толпы. Лишь с помощью нового отряда, присланного из дворца, португальцам удалось к заходу солнца пробраться через толпу и попасть к воротам дворца.

У входа во дворец давка была еще сильнее. Раздраженные и уставшие португальцы уже не стеснялись. К Заморину пробивались силой. Один источник сообщает, что португальцы даже пустили в ход ножи.

Наконец командир португальцев добрался до маленького дворика, где его ждал повелитель Каликута. Заморин, очень темный человек, с длинным черными волосами, связанными в узел и перехваченными ниткой жемчуга, был одет только в белую набедренную повязку. Но скудость одежды Заморина с избытком возмещалась обилием украшений. Его набедренная повязка окаймлялась множеством мелких золотых колечек, украшенных рубинами. На левой руке индуса блестел браслет, спаянный из трех колец и усыпанный драгоценными камнями. На среднем кольце сверкал огромный алмаз, толщиной в человеческий палец. Шею повелителя Каликута дважды обвивало жемчужное ожерелье и золотая цепь тонкой работы. Массивные серьги довершали роскошное убранство Заморина.

Повелитель Каликута сидел на покрытом ковром кресле. Справа стоял мальчик в синей шелковой повязке с красным, окаймленным золотом и изумрудами щитом и коротким мечом, украшенным золотой насечкой. Слева другой мальчик держал массивную золотую чашу. Время от времени стоявший за спиной Заморина старик подавал повелителю сложенный в пакетик бетель.[182] Заморин жевал бетель и сплевывал ярко-красную слюну в чашу.

Васко да Гама подошел ближе и приветствовал Заморина, подняв руки к небу и потом прижав их к груди. Заморин предложил португальцам сесть. Их угостили фруктами, холодной водой, затем повелитель Каликута попросил Васко да Гаму кратко изложить содержание послания короля. Но Васко да Гама, видя вокруг мавров и опасаясь, что они могут как-нибудь навредить португальцам, попросил Заморина, чтобы тот принял его наедине. Заморин поднялся и перешел вместе с Васко да Гамой в небольшую комнату, где стояло богато убранное коврами и подушками ложе.

Васко да Гама начал говорить. Он рассказывал о короле португальском, «повелителе многих стран и обладателе огромнейшего богатства, равного которому нет на земле»,[183] упомянул, что предки короля Мануэла вот уже шестьдесят лет посылали ежегодно корабли искать пути в Индию «не потому, что они искали золота и серебра, ибо золота и серебра в Португалии такое изобилие, что нет никакой нужды искать их в чужих землях, а потому, что короли португальские прослышали, будто бы на Востоке есть тоже христианские царства».[184]

Далее Васко да Гама предложил Заморину от имени короля Португалии братство и дружбу и просил послать вместе с ним послов из Каликута в Португалию. Заморин сказал, что рад приезду португальцев и надеется, что между Каликутом и Португалией будут дружба и мир.

Аудиенция кончилась уже ночью, и гости покинули дворец. Вновь закачался паланкин. На этот раз на улицах не было зевак, но из Дворца вместе с португальцами вышла большая толпа. Впереди бежали факельщики, неся на высоких палках смолистые щепки. Щепки горели с треском и сыпали искры.

Город был тих и пустынен.

Сначала все шло прекрасно, и португальцы радовались, не видя назойливой толпы. Но вдруг налетел ветер, закрутил смерчами дорожную пыль, затушил факелы, начался внезапный, сокрушающий тропический ливень. Португальцы тотчас же промокли насквозь. По улицам неслись потоки воды, образовались выбоины и ямы; носильщики то и дело спотыкались и проваливались, немилосердно встряхивая паланкин. Васко да Гама должен был крепко ухватиться за балясины балдахина, чтобы не упасть. Толпа мгновенно рассеялась. Провожающие, казалось, растерялись. Они сердитыми голосами советовались и спорили между собой, а измученные носильщики с трудом тащили ставший вдвое тяжелее намокший паланкин. Молния освещала лишь глухие глинобитные стены. Дождь не переставал.