Читать книгу "Паутина чужих желаний - Татьяна Корсакова"

– Что это? – Лешик разглядывал паутину с изумлением.

– Евочка... – Рая схватилась за сердце и побледнела.

– Какая мерзость! – фыркнула Амалия.

– Это не мерзость. – Я одернула рукав. – А... татуировка.

– Странная какая. – Лешик растерянно улыбнулся. – Ева, ты не перестаешь меня удивлять.

– И когда только успела! – Амалия демонстративно отодвинулась от меня подальше. Могла бы этого и не делать, нас с ней разделяли добрых два метра.

– В тихом омуте черти водятся, – усмехнулся молчавший до этого Серафим, и взгляд его стал плотоядным.

Кажется, начинается...

– Ты о чем это? – Похоже, Амалия успела очень хорошо изучить своего младшего братишку, потому что ее кукольное лицо вдруг озарилось радостной улыбкой. Наверное, так выглядит ребенок в ожидании новогоднего чуда.

– Это я о том, что наша Евочка только прикидывается святошей, а на самом деле на ней пробы ставить негде. – Серафим посмотрел на меня в упор и спросил с гаденькой усмешкой: – Ну что, рассказать им про твои похождения или, может, передумала?

А, вот оно что! Пакостник и шантажист... Вместо ответа я лишь равнодушно дернула плечом. Не исключено, даже вероятнее всего, мою предшественницу сильно заботили вопросы благопристойности. В противном случае она не стала бы разводить китайские церемонии с этим подонком. Но я не она! Меня нисколько не волнует мнение общественности. Мир не перевернется с ног на голову, если все узнают, что у меня есть ребенок. Дети – это хорошо, детей не нужно стесняться.

– Значит, не передумала? – разочарованно уточнил Серафим.

– Нет. – Я лучезарно улыбнулась. – И, знаешь, я, пожалуй, даже облегчу тебе задачу, сама все расскажу.

– Что ты нам расскажешь, Евочка? – На Раю было больно смотреть, так плохо она выглядела. Ну нельзя же принимать все так близко к сердцу.

– Раечка, ты только не волнуйся. – Я погладила экономку по руке. – Я не совершила ничего ужасного, я всего-навсего родила ребенка. Тот мальчик, которого я собираюсь усыновить, на самом деле мой родной сын. Четыре года назад мне не хватило смелости противиться воле папеньки, и мой мальчик попал в детдом. Ты это хотел рассказать? – Я перевела взгляд с Раи на Серафима.

– Евочка, но как же так?! Мы же не могли не заметить... – Рая вытерла взмокшие ладони о салфетку.

– Мы запросто могли не заметить, – вдруг заговорил молчавший до этого Лешик. – Четыре года назад Ева училась и жила в Питере. Вспомните, Раиса Ивановна, она не приезжала домой целых пять месяцев, Александр Петрович сам ее навещал.

– А потом ты вернулась такая худенькая, несчастная, – Рая не сводила с меня глаз, – сказала, что тяжело болела и не сообщала нам об этом, чтобы не расстраивать...

– Верно. – Я мысленно поблагодарила пришедшего мне на выручку Лешика. – Я тогда соврала. А сейчас вот решила сказать правду и все исправить. Теперь ты понимаешь, почему я так сильно хочу усыновить Егорку?

– А отец? – подала голос Амалия. – Кто это польстился на такую уродину?

– А на уродину польстился один козел. – Я многозначительно посмотрела на Серафима. Рассказывать всю правду мне не хотелось, и не потому, что я чего-то стеснялась или кого-то боялась, просто было бы лучше, если б Егорка никогда не узнал, кто его биологический папаша. Вот за сокрытие этой информации я даже готова заплатить. Впрочем, нет, не стану. Пусть будет как будет. Вранья уже и так предостаточно. – Только, я думаю, польстился он скорее не на уродину, а на денежки ее папы. Да, Серафимчик? Хотел на чужом горбу в рай въехать? Охмурил наивную дуру, думал, папенька мой, как узнает про ребеночка, так сразу тебе полцарства пожалует? А папенька не пожаловал! И знаешь почему? Потому что наивная дура ни словом об отце ребенка не обмолвилась. А если бы и обмолвилась, то вполне вероятно, что ты, Серафимчик, получил бы вместо полцарства пулю в лоб. – Здесь я блефовала, но по тому, как сильно побледнел этот выродок, стало ясно, что попала в яблочко. Да и ничего удивительного, если принять во внимание тот факт, что в лучших друзьях у моего папеньки числился не кто-нибудь, а крутой мафиози Щирый!

После моего спича в столовой воцарилась гробовая тишина. Я сидела, гордо выпрямив спину, и рассеянно поигрывала столовым ножом. Все, что сделано, то сделано! Зато мне больше нечего бояться всяких гнусных шантажистов.

Тишину нарушила Амалия.

– Скотина! – взвизгнула она и врезала братцу по морде. – Рассчитывал за мой счет поживиться?! Думал, женишься на этой овце и оттяпаешь половину наследства?!

– Сама сука! – огрызнулся Серафим. – Гуляла от старикашки своего направо и налево. Может, он потому и завещание такое уродское оставил, что догадывался о твоих похождениях. Да если бы все тогда выгорело, мы бы сейчас жили как короли, а не довольствовались жалкими подачками. И ты хороша, правду, понимаешь, рассказала! – Он ткнул в мою сторону пальцем. – Да кому ты на хрен нужна, уродина! Да с тобой за просто так ни один мужик бы не...

Договорить он не успел, сидящий рядом Лешик коротко замахнулся, и Серафим с тихим всхлипом свалился под стол.

– Прости, Ева. – Лешик посмотрел на меня виновато, брезгливо вытер руки о салфетку.

– Да ничего, – растерянно отозвалась я. – Ты нас прости за эту маленькую семейную сцену. Как-то некрасиво получилось.

Кажется, поужинать нормально у меня сегодня не получится, что-то аппетит совсем пропал, пойду-ка я лучше к себе.

– Раечка... – Я улыбнулась экономке и встала из-за стола. – Извини, но что-то есть расхотелось, я пойду. Хорошо?

Вместо ответа Рая молча кивнула, отложив в сторону измятую салфетку.

– Я тебя провожу. – Лешик поднялся следом.

Не хотелось мне никаких провожатых, но неловко отказывать человеку, который заступился за мою честь.

– Пойдем, Леш, подышим свежим воздухом. – Я взяла друга детства под руку.

* * *

Мы вышли на застекленную веранду, я уселась в плетеное кресло, Лешик встал у окна в метре от меня. Воздух здесь был, пожалуй, слишком свеж, в своем коротеньком платье я почувствовала это довольно быстро. Лешик, видимо, решил проявить галантность и набросил мне на плечи свой пиджак. В нем было гораздо теплее и, если бы не начинающаяся головная боль, чувствовала бы я себя вполне комфортно. А так приходилось напрягаться, прислушиваться к происходящим в организме переменам, дожидаться подвоха.

– Леш, ты хотел о чем-то со мной поговорить? – Я начала разговор первой. – Если хочешь, давай поговорим.

Он долго молчал, барабанил по-музыкальному длинными пальцами по подоконнику, что-то обдумывал. Я не мешала, ждала.

– Ева, откуда ты помнишь о мальчике? – вдруг спросил Лешик.

Я уже хотела было соврать о материнском сердце, которое не обманешь, но передумала.

– Сначала Рая сказала, что я собиралась усыновить ребенка. Потом приперся Серафим и начал меня шантажировать. А сегодня я ездила в детский дом и видела сына своими глазами. Знаешь, он очень на меня похож.