Читать книгу "Последнее дело Даймонда - Питер Лавси"

Инспектор взял одну из игрушек и, внимательно осматривая, долго вертел. Затем полицейские отошли и стали совещаться. Я видела, как они крутили медвежонку голову и лапки. Инспектор встряхнул и поднес к уху, затем понюхал. Все это могло показаться смешным, если бы я не была страшно напугана их подозрением.

Полицейским требовалось указание начальства. Инспектор вернулся в машину и взялся за рацию. Стараясь унять волнение, я занялась упаковкой коробок, пока не подошел полицейский и не отдал медвежонка.

– Поскольку вы согласились сотрудничать, мисс, я не стану докладывать о том, что вы превысили скорость. Но считайте это серьезным предупреждением. Ограничения скорости устанавливаются для вашей же безопасности и для безопасности других участниках движения. – О медвежатах он не произнес ни слова.

Я покаянно что-то пробормотала.

Они сели в машину и уехали.

Когда я вернулась, мистер Бакл по-прежнему находился у бассейна, только перевернул шезлонг, чтобы сидеть лицом к солнцу. Его кожа покраснела, и я подумала, что потом ему будет больно. Он был не один – двое мужчин среднего возраста в шортах играли под тентом у бассейна в карты. На меня они не посмотрели. Третий брассом плавал в бассейне, и я не сразу поняла, что его стелющиеся по воде длинные волосы не седые, а очень светлые. Он повернулся и по-мужски, оценивающе, взглянул на меня, но не удостоил даже кивком.

Мой босс спал. Мне пришлось дважды позвать его, чтобы он пошевелился и поинтересовался, который час. Я ответила и спросила, могу ли поговорить с ним наедине. Он заявил, что нет такого вопроса, который он отказался бы обсуждать в присутствии друзей. Тогда я рассказала, что случилось на дороге. Мистер Бакл, не перебивая и не делая замечаний, внимательно слушал.

– Что все это значит? – произнесла я в заключение, и это было скорее требованием, чем просьбой.

Он почесал в затылке:

– Для меня самого загадка, Дана. Они упоминали мое имя?

– Нет.

– Вот вам стиль их работы: за мелкое нарушение такой спектакль. Тормоза и покрышки не стали проверять?

Я покачала головой:

– Разве я не ясно выразилась? Состояние машины их не интересовало.

– Они же видели, что автомобиль новый, и решили прицепиться к чему-нибудь еще. Вы правильно поступили, что держались спокойно, моя дорогая.

Не сомневаясь, что меня дурачат, я заметила:

– У меня сложилось впечатление, что они действовали по наводке. Очень уж уверенно держались.

– С какой стати? Просто у них такой менталитет: увидели большой блестящий «Мерседес», дай-ка проверим, не найдется ли чего недозволенного. Пора привыкать к подобному или ездить медленнее.

– Вы говорите как один из них.

Босс улыбнулся и спросил, не хочу ли я искупаться. Тогда он найдет мне купальник – трусики и лифчик. Или одни трусики, если так мне удобнее.

Он снова изображал ловеласа. Видимо, Чармин дома не было. Я отказалась и собиралась уходить, но босс вспомнил, что мне передали по телефону сообщение: необходимо срочно позвонить на коммутатор компании. Мистер Бакл протянул мне сотовый телефон.

Так я узнала, что мой сын попал в больницу.

Глава вторая

Представляете, какое я испытала потрясение? Телефонистка коммутатора «Реалбрю» постаралась сообщить это как можно мягче. Мол, Мэтью упал в реку, а в больницу «Ройал юнайтед» его отвезли из предосторожности. Но что думает мать, если ей сообщают нечто подобное? Только худшее. Подозревает, что чего-то все недоговаривают, чтобы она не впала в панику.

Пока я, рискуя правами и жизнью, на полной скорости неслась в больницу, мне в голову лезло самое плохое. В реальности все бывает далеко не так, как вас пытаются убедить. Я поставила машину на стоянке перед приемным покоем, подбежала к входу, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и назвала себя.

Я узнала регистратора, но она встретила меня фальшивой улыбкой, какой в больницах успокаивают родных, чтобы те не устраивали истерик. Сообщила, что Мэтью осматривает доктор Мертак. На вопрос, сильно ли пострадал мой сын, ничего не ответила, только предложила сесть. Потом, повернувшись вполоборота, снова взглянула и спросила, не виделись ли мы раньше.

У меня не хватило сил объяснять, что я работаю в пивоваренной компании и на прошлой неделе привезла мужчину, повредившего кисть на конвейере.

Я сидела в первом ряду и растирала себе руки. Гусиная кожа на них была не оттого, что в больнице был холод. Не забывайте, дело происходило в июле. Меня часто упрекают, будто я смотрю на жизнь слишком серьезно. Нет смысла спорить и убеждать людей, что я люблю повеселиться. Но, как уже говорила, не демонстрирую свои чувства никому, кроме близких друзей. Это вовсе не так уж плохо. Каждый, кто зарабатывает на жизнь, крутя баранку в такси, считает человечество волками и вампирами.

Появился мужчина в белом халате и, назвавшись доктором Мертаком, пригласил следовать за ним. Пока мы шли через двери в отделение, он сообщил, что молодой человек – врач имел в виду моего сына – после неудачного приключения легко отделался. Немного поцарапался и ушиб спину. Он сделал укол пенициллина для предотвращения инфекции.

Спросил, часто ли Мэтью играет у реки, и я честно ответила, что понятия не имела, что он там. Предположила, что сын прогуливал уроки.

– Он мне сказал, что учится в Хоровой аббатской школе.

– Да, но живет дома, а не в интернате.

– Не собираюсь вмешиваться в ваши дела, миссис Дидриксон, Мэтью славный парень. Только не нужно, чтобы такое приключение повторилось. На вашем месте я бы попросил мужа сделать ему строгое предупреждение. На сей раз я бы его не наказывал. Он достаточно физически пострадал. Но объяснил бы юному сорванцу, что к чему.

– Понятно. – Я не стала признаваться, что разведена. – Спасибо, доктор, что возились с ним.

Врач показал мне палату и оставил наедине с Мэтью – моим напуганным сыном, сидевшим на смотровой кушетке.

– Мама! – Его глаза заблестели от радости.

Несколько мгновений я молча обнимала его.

– Я… – начал он.

Я закрыла ему рот ладонью.

– Позднее поговорим. Не здесь.

– Эту одежду мне дали на время. Моя еще мокрая.

– Не важно, – произнесла я.

Вошла медицинская сестра и спросила, есть ли у нас на чем добраться домой. Я кивнула. Она сказала, что мальчику лучше ехать в халате и в сандалиях. Я пообещала, что верну одежду. Хотела отвлечь мозг практическими действиями. Наклонилась, чтобы надеть на ноги Мэтью сандалии. Но он меня опередил, первый их схватил – не желал, чтобы я его опекала. А когда распрямился, я вспомнила, что он в свои двенадцать лет на дюйм выше меня. Любопытно, как изменились наши отношения с тех пор, как сын подрос.