Читать книгу "Гиблое место - Юрий Шиляев"

– Кто придет?

– Дух один. Хозяин здешний. Он очень любит шутки шутить и загадки загадывать. Долго он спал – тысячи лет. Чудины – вы их так называете – пришли. Он спал. Они и не будили. Пусть спит. Им деревья были нужны, чудинам. А деревья очень старые – помнят ещё, когда тайга, гора, по-вашему, совсем большой была. Это ведь голова Алтай-хана. Хотел он проститься с Катунью-красавицей, назад её вернуть… Но не успел… Убежала Катунь, а потом и совсем на полуночь убежала. Не догонишь. У Алтай-хана другая голова оказалась. А эта здесь лежит.

– Голова лежит?

– Голова. Другая голова. Старая. И деревья остались – это седые волосы Алтай-хана. А кто соберёт всех детей Алтай-хана от восьми углов мира, тот и будет хозяином всего. Подвинет и Ульгеня, и Эрлик-хана. По-разному назовут его, дети ведь далеко разбежались, на разных языках говорят.

– Расскажи мне…

– Иди… Я ведь сон… И тебе снюсь…

Ока зачерпнул холодной золы и метнул в костер. Зола взметнулась вверх, костер стал гаснуть, и я проснулся.

Глава двадцатая. Приглашение к «большим» людям

(Начало июня 2014 года)

С трудом разлепил глаза – в комнате серый полумрак, солнце должно вот-вот взойти. И чего так рано вскочил? Перевернулся на другой бок, сладко зевнул, собираясь снова уснуть, но тут раздался громкий стук в дверь. Я сунул голову под подушку и застонал, надеясь, что ранний гость, кем бы он ни был, не дождавшись ответа, уберётся к чёртовой матери. Но надеялся зря – в двери моего номера кто-то очень наглый настойчиво тарабанил.

– Яков! Яков, проснись! – громко, рискуя перебудить всю гостиницу, закричал с той стороны двери зам по науке.

Я подумал, может, кто из постояльцев намылит ему шею, но, вспомнив, что, кроме меня, на этаже никто не живёт, поднялся. Эх, жаль, безопасникам риповским внизу номера выделили, они ребята горячие, уже бы угомонили наглеца.

– Ну что с утра не спится?.. – недовольно пробурчал я, открывая дверь.

За дверью стоял взъерошенный Петро. Он переминался с ноги на ногу, но входить, кажется, не собирался.

– Ботаник, ты с дуба рухнул? – проворчал я, вопросительно глядя на него.

– Я физик, – буркнул в ответ Петро. – К нам гости. Точнее – нас приглашают в гости.

Я глянул на часы – они висели как раз над головой зама по науке, на противоположной стене коридора.

– В шесть утра приглашальщика и по морде поблагодарить можно… – начал было я, но осёкся, увидев милиционера.

– А вот по морде не надо, Яков Иванович. Собирайтесь быстренько и поехали. Вопросы есть. Мы внизу, в машине подождём.

Интересно девки пляшут! Хмыкнув, я закрыл дверь. В ванной плеснул воды в лицо, посмотрел в зеркало, подмигнул себе. Специально медленно чистил зубы, брился, долго причёсывался, мысленно усмехаясь – чего там чесать, волосы длиной сантиметра два…

Вот не было дела до нас милиции, вскользь допросили и всё, а тут надо же, с утра пораньше – и сразу в гости зовут, да не абы как, а с эскортом да под белы рученьки!..

Натянул джинсы, футболку, ветровку застегнул до самой шеи и, подумав, натянул капюшон – с утра свежо. Уже выходил из номера, но остановился, тупо глядя на тумбочку. Когда отменяется утренний кофе, я до полудня торможу немного. Что мне ещё надо взять? Открыл ящик, посмотрел на травматический пистолет, но тут же, подумав, что эта пукалка погоды не сделает, взял лежавший рядом портмоне и машинально смахнул с тумбочки мелочь. Закрывая дверь номера, подумал, что в тумбочку-то полез за сигаретами – надо будет заехать, купить пачку. Спустился с крыльца гостиницы и, увидев председателев пневматик, присвистнул:

– Никак в город собрались? Так, может, мне позвонить, чтобы встретили? И парочку безопасников с собой прихватить? А то мало ли что в дороге может быть…

– А вот звонить мы никуда не будем, – ответил полицейский, – тем более что связи нет. Тут хорошие люди нашли ваш системный блок, хотят вернуть и задать пару вопросов.

Я посмотрел на бледное, перекошенное лицо ботаника. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, то и дело вытирал пот рукавом и тщательно прятал взгляд. Интересно, очень интересно… Неужели я ошибся и Исмаилыч с компанией работали не на бандитов средней руки, а ходили, как это говорят на жаргоне, под «ментовской крышей»? Ведь дураку понятно, что не в отделение повезёт, до Шатохино можно и на газике добраться. А тут явно по бездорожью рванём – на пневматике-то.

Выехали за деревню на незнакомую дорогу. Просёлок со всеми прелестями: выбоины, полные воды, кочки, поваленные поперёк дороги сосёнки, но белорусская «Роса» уверенно преодолевала препятствия. Лес, тёмный и неподвижный с утра, смотрел на нас с укором. Казалось, деревья сплотились, сдвинулись, будто воины, плечом к плечу, чтобы не пропустить в лес никого чужого.

– Пихтач – это вообще тьма страшная, черневая тайга вообще оставляет незабываемые впечатления, – ботаник словно читал мои мысли. Он открыл рот, приготовившись прочесть лекцию, но его перебил представитель закона.

– Точно, – вскинулся полицейский, – мы как-то за грибами ездили. Вот, думаю, машина тут, вправо два шага, а блудили часов пять. А потом оказалось, что от машины всего метров на сто отошли и все пять часов вокруг ходили. Мне тут бабка ваша, поломошная, сказала потом, что как в лес заходишь, так надо у Лешего разрешения спросить хлеба кусок положить.

– Балашиха? Мне она тоже это рассказывала. Ох, не к добру ты её вспомнил, Санёк, – Петро вздохнул, а я поднял бровь, про себя отмечая панибратство, с каким комсомолец шестидесятых годов общается с представителем власти, назначенным районным участковым совсем недавно.

– Да вроде не вечер, покойников поминать можно. Вот уж не думал, что бабка вообще когда-нибудь помрёт, а вчера в баньке помылась, нарядилась, как будто замуж собралась, легла в кровать и померла. Прикинь, даже руки на животе сложила сама. Меня Фёдор Егорович вызвал, смерть зафиксировать.

– Да ты мне всю ночь об этом рассказывал, – отмахнулся Пётр, виновато отводя взгляд.

Я напрягся – за моей спиной творится что-то неприятное, может, зря не взял пистолет? И Петро тоже хорош, не сообщил! Но следующие слова Санька расставили всё по своим местам:

– Петьк, а помнишь, как мы в детстве её боялись? На полном серьёзе думали, что она по ночам на метле летает! – полицейский рассмеялся, но было видно, что ему не по себе, что он нервничает, и точно не из-за Балашихи. Я зевнул, потянулся и, решив перехватить инициативу, сказал:

– Так, пацаны, во-первых, судя по вашему разговору, тут ошибочка вышла: Балашиха – не наша бабка, а ваша, поскольку вы оба местные тем или другим боком, поэтому прошу меня сюда не приплетать. А теперь, С-санёк, друг мой ситный в погонах и фуражке, давай-ка выкладывай… – иронично улыбнувшись, похлопал я полицейского по плечу, – куда едем и кто нас так сильно ждёт? Точнее, меня, потому что ты, – я положил вторую руку на плечо зама по науке, – ботаник хренов, на фиг никому не нужен, даже вместе со своим хвалёным системником.