Читать книгу "Прежде чем он убьёт - Блейк Пирс"

Макензи ожидала осуждения, но была тронута его искренней радостью и душевной теплотой.

Впервые за очень долгое время на глаза наворачивались слёзы благодарности. Она сумела с собой справиться, давая тишине выразить то, что не могла выразить словами: они стояли, торжественно взявшись за руки в знак запоздалой дружбы.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

На то, чтобы собрать вещи, у неё ушло совсем немного времени. Половина гардероба вошла в два чемодана, а вторую половину она упаковала в картонную коробку, на которой маркером написала «НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ». В другой коробке находились: несколько книг в бумажном переплёте, старый iPad и магнитофон, который она всё собиралась починить, но так и не починила. Надпись на этой коробке была такой же.

Она позвонила Заку, хотя знала, что он был на работе и не мог ответить. Она оставила сообщение, хотя сейчас, подкатывая чемоданы к двери, уже жалела об этом. Сообщение было коротким и теперь, оглядывая непривычно пустой и чистый дом, она думала, что должна была Заку намного больше, чем просто объяснение.

Хотя это было глупо: если она и должна была перед кем-то отчитываться, то только перед самой собой, чтобы объяснить, как она могла так долго жить такой жизнью.

«Я навсегда уезжаю из города, – сказала она в сообщении. – Аренда дома оплачена до конца следующего месяца. Можешь там жить, если хочешь. Если нет, то скоро аренда истечёт. Твои вещи всё ещё там, поэтому можешь забрать их в любое удобное время. Можешь оставить себе мебель, телевизор и всё то, что мы купили напополам. Я начинаю новую главу своей жизни и думаю, ясно, что тебе нет в ней места. Прошу уважать мои желания и не беспокоить звонками. Пока, Зак».

Часть, в которой говорилось о новой главе в жизни, прозвучало банально, зато правдиво. Именно поэтому она с лёгкостью расставалась с мебелью и техникой, на которые были потрачены тысячи долларов. Эти вещи не стоили того, чтобы ругаться за них с Заком. И именно поэтому она отдавала половину одежды: теперь она могла купить себе новую, ту, что всегда хотела носить, но не решалась купить, думая, понравится ли она Заку, или как отреагируют на неё Портер и Нельсон.

Новая жизнь, к которой она шла, подразумевала и новое видение себя, о котором раньше она могла лишь мечтать. А какой был у неё выбор? Остаться здесь, как-то пережить отстранение, а потом вернуться к работе среди стареющих мужланов, добавив к списку своих недостатков звание пустой угрозы?

Нет уж, спасибо.

В доме ещё никогда не было так тихо. Здесь было почти так же тихо и спокойно, как на увиденных ею местах убийств, и почти так же пусто, как на кукурузном поле, где нашли первую жертву. Жившая здесь когда-то Макензи была мертва. Она осознала это совершенно ясно и потянулась к ручке двери.

Открыв дверь и выйдя наружу, она почувствовала, как с плеч словно свалился огромный груз. Чем дальше она катила чемоданы по небольшому двору, направляясь к машине, тем легче ей становилось. Она положила чемоданы в багажник, захлопнула его и села за руль.

Выехав на дорогу, она даже не оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на дом. Её будущее было впереди, а дом был частью прошлого, и она рассталась с прошлым, как с тяжёлым грузом, который и без того носила на плечах намного дольше, чем следовало.

*

История об убийстве наконец потеряла статус газетной сенсации. Макензи читала пять различных вариантов пересказа событий, и каждый раз ей казалось, что речь идёт о ком-то другом. Она не давала интервью, позволив ленивым репортёрам додумывать всё самостоятельно. Она даже зашла на сайт «Прямоугольного журнала», чтобы посмотреть, написал ли об убийстве Эллис Поуп.

Он не разочаровал. Он написал статью о жестокой молодой женщине, которая считала себя Карателем и действовала наперекор приказам начальства, чтобы поймать преступника. И хотя статья была пропитана ненавистью и злобой, читатели разнесли Поупа в пух и прах своими комментариями, называя Макензи крутой и, если верить некоторым высказываниям, горячей штучкой.

Она читала его статью на планшете в аэропорту, когда объявили её рейс. Она взяла сумки и вдруг подумала о телефонном разговоре с Эллингтоном, который состоялся утром. Даже двигаясь к выходу на посадку, ей казалось, что всё происходит во сне.

«Я звоню, чтобы сказать, что меня попросили присутствовать во время твоей первой встречи с начальством, – сказал он. – Надеюсь, ты не против?»

«Нет, всё в порядке».

«Волнуешься?»

«Да, но больше нервничаю».

«Не стоит. Все здесь ждут твоего приезда. И дело тут не в моих рекомендациях. Ты во всех новостях, и о тебе отзываются исключительно положительно. А твоё скромное отношение к происходящему говорит само за себя».

«Кстати, ещё раз спасибо тебе», – сказала Макензи.

Он фыркнул: «Специальный агент Уайт. Как тебе?»

Макензи ступила на трап и оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на аэропорт. Она хотела запечатлеть в памяти дом, но вместо этого, к своему ужасу, перед глазами возникло воспоминание о том, как она снова и снова бьёт убийцу головой о пол. Она вспомнила, какой беспощадной чувствовала себя в тот момент – совершенно неуправляемой и непредсказуемой. Все последующие дни она ходила под жутким впечатлением от этого ощущения, понимая, что та ярость стала частью её натуры – Макензи знала, что она всегда таилась в ней с того самого мгновения, когда она обнаружила тело отца.

Сейчас, когда она выпустила эту ярость наружу и приняла её, как часть себя, как сильно это повлияет на её подход к работе?

Макензи решила, что лучший способ проверить – это новое место работы, где никто тебя не знает. Она была не настолько наивна, чтобы относиться к перемене, как к новому началу, однако впервые подумала, что была способна начать всё заново.

Она тряхнула головой, смахнув тягостное воспоминание, и пошла по трапу. Её ждал самолёт.

И будущее.