Читать книгу "Сожжённые цветы - Яна Розова"

Но разные женщины — как их понять, чтобы охмурить?..

Память подсказывала какой-то текст, кажется, из оккультной книги. Священник долго рылся на книжных полках, вспоминая, что бы это могло быть. И нашёл. Книга начала века из собрания прадеда отца Сергия — в твёрдой коричневой обложке, высушенная временем, с чарующим запахом старинной полиграфии. «Оккультизм и Магия», издательство Братьев Стоговых, 1878 год. В предисловии имелась пометка: этот труд основывался на средневековом манускрипте.

Пролистав страницы, щедро украшенные пентаклями и репродукциями с ужасающих гравюр, нашёл главу «Планетарные типы ведьм». Здесь подробно описывались типы Сатурна, Венеры, Марса, Луны, Меркурия, Юпитера: фигура, характер, склонности, слабости, страсти.

Припомнив Иру Китаеву, отец Сергий уверенно отнёс её к типу Сатурна: строгость, фанатичность, самоотдача и при этом — желание повелевать объектом. Безусловно — больной туберкулёзом грешник, нуждающийся в спасении, как никто лучше подходил Ире в пару.

Отец Сергий позвонил Седову, попросил рассказать ещё раз всё, что сыщик накопал о погибших женщинах. Мистическим образом всё совпало: дерзкая Ангелина Черкасова — Марс, романтичная Наталья Напханюк — Венера, практичная Софья Бочкарева — Меркурий. О Светлане священник деликатно не упомянул, но он и прежде слышал от Пашки, что она была женщиной нерешительной и ведомой, а это — тип Луны!

Сыщик выслушал изумлённого друга внимательно, а придал ли значение его открытию — отец Сергий так и не понял. Для самого священника совпадение между характерами жертв З. А. и весьма сомнительным с точки зрения науки выводами о планетарных типах ведьм навсегда осталось загадкой.

В вечернем выпуске местных новостей сообщили, что милиция задержала депутата Фирсова. Дикторша, забыв снять улыбку, сообщила, что он подозревается в убийстве журналиста Маловичко и после предварительной беседы депутат помещён в СИЗО. Тут же на экране появился солидный дядька — адвокат Гжелкин. Строго насупившись, он заявил, что задержание незаконно, обвинения безосновательны, неприятности милицейским — гарантированы.

Отец Сергий оделся в «штатское», расчесал бородку и отправился к Седову в гости. Ему требовалось знать, считает ли сыщик расследование завершённым.

Паша оказался дома. Трезвый. Однако при ближайшем рассмотрении отец Сергий склонился к мысли, что лучше бы уж был пьяным, но не таким отчаявшимся.

— Радостен, как птичка, — съязвил священник.

— Она прогнала меня, и я врезал её брату…

Его откровения перебил звонок мобильного телефона. Седов посмотрел на номер и отбросил аппарат.

— Почему не отвечаешь?

— Это Витек. Мне незачем с ним говорить. Я сделал всё, что мог: дал им убийцу. Остальное меня не касается.

Телефон, словно вняв его доводам, смолк.

— Адвокат Фирсова пообещал его вытащить, — поделился новостями священник.

— Да? — Паша недовольно наморщил нос, потянулся к телефону, стал набирать номер. — Неужели они не накопали прямых улик? Фирсов не должен выйти, ведь тогда он попытается завершить своё дело…

— Убить её?

Седов глянул на отца Сергия, будто возненавидел его за эти слова. Заговорил с собеседником на том конце:

— Витя, ты чего звонил?.. Как отпустили? Уже два часа назад? Вы очумели?

Прервал разговор, набрал другой номер:

— Света, подожди, не бросай трубку!.. Света, он уже дома? Я должен к тебе приехать, иначе он тебя убьёт!.. Ты уезжаешь? С кем?.. Я не ору на тебя. Света, подожди, это же схема убийцы!

Вдруг бросил телефон об пол и заметался.

— Что случилось, Паша?

— Фирсова нет дома, а Светка уезжает к дочке в Лондон!.. Кажется, Фирсов добился своего.

— Надо сообщить в милицию!

Пашка снова схватился за телефон. Отец Сергий мельком подумал: «И что же он скажет маньяку?!».

— Черт! Телефон Фирсова отключён! Значит, мне нужен этот адвокатишко Гжелкин.

Снова и снова Седов набирал чьи-то номера, спрашивал, уточнял, звонил и перезванивал. Отец Сергий, усевшись в кресло, терпеливо ждал результата.

— Серёжа, Фирсов пропал! — наконец вспомнил о друге Паша.

Оказалось, Гжелкин забрал клиента из СИЗО, повёз в баню — попариться, поесть и снять стресс. И пока Фирсов перекусывал, адвокат зашёл в сауну с девушкой. Вышел — и не нашёл подзащитного. Гжелкин как раз собирался обращаться в милицию, когда ему позвонил Седов.

— Паша, но что же теперь делать?

Седов обхватил голову руками:

— Нет… не может быть… Я ошибся?

Теперь он говорил медленно, словно его слова стали вдруг тягучими или будто бы произносить их было тяжело и больно.

— Ты о чём?

Седов молчал несколько минут, тяжело дыша. Встал, выглянул в окно, обернулся:

— Потом, потом об этом! Сейчас надо догадаться, где эта пыточная. З. А. везёт Светку именно туда!.. Ведь я думал об этом. Думал… вроде даже придумал, но что-то помешало! Земляной пол, лестница. Гора земли. Где я это видел?..

Священнику казалось, что Пашу лихорадит — тот уже метался по комнате, садился, подскакивал, закуривал, бросал сигарету. Руки сыщика дрожали.

— Что-то плохое тогда случилось. Самое плохое. Что было самым плохим?.. Света. Света сказала, что бросает меня. В тот момент в моей голове будто граната разорвалась! А мы были на даче её родителей… Вот оно!

Он выбежал из комнаты. Встревоженный до крайности священник бросился за ним.

«Ока» уже покинула пределы города, а телефонные переговоры рыжего сыщика с опергруппой всё продолжались. Ориентируясь на нервозные Пашкины выкрики, отец Сергий пришёл к заключению: милиция отказывается поддерживать мероприятия Седова, так как после освобождения Фирсова начальство позабыло собственные обещания и свалило вину за незаконный обыск и задержание депутата на Хвостова. Результатом стала показательная трёпка. И в данный момент предпринимать какие-то действия Хвостов не считал для себя полезным.

— Слушай, капитан, не будь идиотом! — втолковывал ему сыщик. — Это дачный посёлок за Гродиным, по пути на Остюковку. Там пыточная, я теперь точно знаю!.. Раньше не знал. Знал, но забыл… Да не твоё дело, козел!

Отец Сергий пропустил мимо ушей несколько нецензурностей, которыми Пашка прокомментировал разговор.

— Серёжа, посмотри, есть ли нож в бардачке?

— А оружие? У тебя нет пистолета?

— Он принадлежал фирме, а я оттуда уволился. Но у него тоже нет пистолета!

— У Фирсова?

— Серёжа, прости, я не объяснил тебе: Фирсов не убийца.

— Но…

— Я ненавижу его, потому что он — муж Светки. И когда она бросила меня — я одурел, понимаешь? Я перестал соображать и принял подставу за настоящие улики. А ведь алиби Фирсова лежало на поверхности! Он просто физически не мог убивать тех женщин, ведь для этого нужно море времени, невероятная подготовка, изучение привычек, характера каждой жертвы, а Фирсов — медийная фигура. Он постоянно на глазах сотен человек: на заседаниях Думы, на городских мероприятиях, на пресс-конференциях, на благотворительных акциях! Да и мотив…