Читать книгу "Метод 15/33 - Шеннон Керк"

– Играем в прятки. Пап, ты водишь.

И он бросился бежать. Мама тоже вскочила и покачнулась, но удержалась на ногах. Отец швырнул в урну свой собственный стаканчик и, закрывая глаза рукавами, воскликнул:

– Время пошло!

Между Тертл-парком и следующим парком с бейсбольным полем посередине проходила окаймленная дубами и соснами подковообразная дорога. Тяжело топая, Мози перебежал через подкову дороги и заспешил в дальний конец следующего парка. Я остался в Тертл-парке, взобравшись на дерево и устроившись на ветке в его густой кроне. Мне было отлично видно Мози, который втиснулся в куст ярдах в двухстах от меня.

По самой кромке второго парка змеилась еще одна дорога, черной лентой приклеившаяся к зелени заросшего травой поля. Мози прятался всего в двух футах от этой второй дороги, видимый водителями, но невидимый для отца, который считал с закрытыми глазами, и для мамы, которая спряталась на спортивной площадке под детской горкой и вообще смотрела в другую сторону. Но даже если бы они смотрели в сторону Мози, я сомневаюсь, что их зрение позволило бы им его разглядеть. Но у меня с моим зрением проблем не было. Тогда я еще не знал, как сильно от всех отличаюсь. Я думал, что вижу то же самое, что и остальные.

Коричневый «датсун», припаркованный в десяти ярдах от Мози, медленно прокатился вдоль парка до куста, в котором прятался Мози. Я отчетливо видел его номера, которые мгновенно заставили меня насторожиться: Айдахо XXY56790. Я узнал этот номер. Окулист, которого пригласили на судебное разбирательство, чтобы подкрепить мое свидетельство, сказал, что большинство людей способны различить номера на автомобиле, расположенном на удалении трех или четырех корпусов. И хотя дерево, на котором я сидел, находилось на удалении приблизительно сорока корпусов, острота моего зрения является «лучше когда-либо зарегистрированной и практически беспредельной». Это опровергало заявления адвокатов, которые утверждали, что я не мог разглядеть номера с такого расстояния. «Он, вне всякого сомнения, заучил свое заявление», – доказывали они. Они также требовали не принимать во внимание мое утверждение относительно того, что я прочитал по губам водителя «датсуна».

Когда машина подъехала к Мози, водительская и пассажирская дверцы распахнулись. Из машины вышли двое мужчин в спортивных костюмах – красном и черном. Водитель остался возле открытой дверцы, следя за тем, чтобы их никто не заметил, хотя поблизости никого не было, не считая невидимого меня на дереве. Второй мужчина – тот, который был в черном костюме, подошел к Мози, выдернул его из куста и бегом вернулся к машине, держа его под мышкой и плотно зажимая ему рот ладонью. Бросив его на заднее сиденье «датсуна», он сел рядом с братом, продолжая заглушать его крики. Водитель произнес: «Полночь». Я прочел это по его губам. После этого они умчались.

Я спрыгнул с дерева, неудачно приземлился, и колени подломились подо мной. Я бросился бежать, спотыкаясь и крича оставшимся сзади и ничего не понимающим родителям:

– Они забрали Мози! Они забрали Мози!

У меня не было времени останавливаться и объяснять, что я уже видел «датсун», в котором увезли брата, раньше, и что я даже могу описать количество окон и дверей в доме, возле которого обычно парковалась эта совершенно неприметная машина.

Я абсолютно уверен, что все четыре квартала до нашего дома даже не дышал. Отперев замок ключом, который мои родители прятали под ковриком, я распахнул боковую дверь, слетел по лестнице в подвал, схватил свой пневматический пистолет и коробку с дробью и выскочил наружу. Я перебросил пистолет и коробку через забор в школьный двор, расположенный рядом с нашим домом, а затем перепрыгнул через него сам. Я слышал, как зовут меня родители, которые тоже бежали к дому и которым оставалось преодолеть еще один квартал или около того. Они не могли видеть, как я прыгаю через забор, а я не стал их дожидаться.

Обогнув школу, я пересек игровую площадку и бросился бежать кругами, вниз по обсаженным деревьями улицам, пока не очутился на окраине города, где уютные домики сменились небольшими ранчо и разноуровневыми зданиями. Мы три раза бывали здесь с нашей няней, потому что именно здесь жил ее парень.

Я оказался в тупике с тремя домами, выстроившимися вокруг газона в виде полумесяца. Их в свою очередь огибала идеально круглая дорога, по которой из тупика выезжали машины и носились на роликах и велосипедах дети. Квартира парня нашей няни находилась двумя дорогами выше. С учетом извилистых улиц и раскидистых крон дубов и платанов, дом, за которым я должен был наблюдать, оттуда не был виден. Вокруг самого тупика, как ни странно, не было ничего, не считая заброшенной стройплощадки. Место, куда я прибежал, очень отличалось от скоплений домов на остальных улицах города. Три дома в этом тупике были как две капли воды похожи друг на друга, явно являясь плодом фантазии одного и того же архитектора. Один из домов – белое разноуровневое строение – казалось, пустовал, на что указывали скопившиеся на крыльце газеты. Другой – белый низ, коричневый верх – явно был нежилым, о чем свидетельствовали лишенные штор окна, позволяющие заглянуть в пустую гостиную, и неподстриженная трава перед крыльцом. Желтая лента, предостерегающая о недостающей ступеньке, также подтверждала предположение о заброшенности данного жилища. Третье здание – с облупленной ярко-синей краской на стенах и белыми ставнями – также выглядело бы нежилым, если бы не коричневый «датсун» на подъездной дорожке. Именно там, где я его и видел во время одной из наших прогулок. Те же номера: Айдахо XXY56790. Я услышал глухой стук. Это буквально перед моим носом захлопнулась дверь ярко-синего дома. Кто-то только что вошел в здание.

Статистика утверждает, что большинство жертв увозят за много миль от места похищения, после чего их прячут или убивают.

Я попал в затруднительное положение. С одной стороны, я не мог ворваться, опасаясь того, что двое взрослых мужчин без труда одолеют и захватят также и меня. К тому же там могли находиться и другие люди. С другой стороны, я не решался отвести от дома взгляд, опасаясь, что они сбегут с моим любимым Мози. Я отчаянно надеялся на то, что, произнеся слово «полночь», один из похитителей обозначил время, когда они собираются уехать, что позволило бы мне напасть на них из засады. Я понял, что мне остается только одно – спрятаться на платане напротив дома и ждать, держа под прицелом пистолета главную и боковую двери. Я намеревался открыть стрельбу, как только наступит полночь и они попытаются бежать.

А пока едва наступил полдень.

Один Бог ведает, каким пыткам подвергался находившийся внутри Мози.

Тот день на дереве. О, тот день на дереве.

Если вы возмущены, читая это, и кричите мне, что был другой выход из этой жуткой ситуации, более легкое и очевидное решение проблемы, отлично. Но мне было тринадцать, и я не обладал вашим жизненным опытом.

Я стремительно взобрался по стволу наверх. Примерно в десяти футах от земли я нашел прямую ветку, просто идеальную и Господом Богом предназначенную для того, чтобы вешать на нее качели. Я забросил на нее ногу, а затем и вторую. Я расположился на этой благословенной толстой ветке, прижавшись боком к стволу и держась за другую, тонкую и кривую ветку у себя над головой для равновесия. И я стал ждать. И ждать.