Читать книгу "Голубка - Алина Знаменская"

Слезы пересилили. Иринка кусала край подушки и изо всех сил сдерживала рыдания. Но они все равно прорывались наружу. Они сотрясали ее, и вскоре вагонная подушка намокла, а девушка, обессиленная, уснула.

Она не слышала, как отец близнецов входил в купе, снова выходил. Не слышала, как, поправив покрывала на детях, поправил и ее покрывало. Как, постояв напротив ее полки, снова вышел курить в тамбур, а потом долго еще стоял у окна в коридоре, о чем-то думая…

Разбудили ее агуканья малышей. Она посмотрела вниз и увидела Захара, теребящего край газеты «Комсомольская правда». Соседняя с ней верхняя полка была пуста. Ванечка требовательно сучил ручками и кряхтел. Ирина спустилась. Разговаривая с малышами, привела себя в порядок, заправила обе верхние полки.

— Доброе утро! — Сергей распахнул дверь купе. В руках он держал бутылочки с детским питанием. — Как спалось? — бодро спросил он.

— Хорошо, спасибо. А вот вы, Сергей, похоже, совсем не спали. Я просыпалась несколько раз — ваша полка была пуста.

— Привычка. Если ночная вахта, в сон совсем не клонит, — улыбнулся Сергей. — И еще, Ирочка, я прошу — давайте перейдем на ты. А то как-то не очень… Вы согласны? То есть ты.

— Хорошо. Можно уже кормить Ванечку?

— Нужно!

Они покормили малышей. Поезд остановился на какой-то большой станции.

— Может, погуляем? — предложил Сергей.

Ирина взяла одного из близнецов, Сергей — другого. Вышли на платформу.

Торговки носили по перрону пирожки, семечки, соленые огурцы.

Сергей купил пирожков. Остальные торговки тут же окружили его, наперебой предлагая свой товар:

— Яблочков возьми, парень! Яблочки румяные, что твои ляльки!

— Семечек стаканчик купи, милый, для своей женушки! Жена-то у тебя красавица!

Сергей только молча улыбался. Впрочем, купил и семечек, и яблок.

А в вагон вернулся задумчивый, молчал все утро, а когда малыши снова уснули, сказал:

— Ира, мне нужно с тобой поговорить. Сядь.

Она послушно села напротив него.

— Ира, я сейчас буду говорить, а ты не перебивай. Договорились?

— Попробую, — согласилась Ирина.

— Скажи, тебе очень хочется в Москву? Только честно.

— Честно? — переспросила она и задумалась. Неужели так заметно, что она нервничает по этому поводу? Что она боится этой Москвы, где все чужое? Где она никому не нужна, где снова ждет ее общага, безденежье и одиночество?

— Можешь не отвечать, — продолжил Сергей, внимательно наблюдая за ее лицом. — Ты одинока, расстроена… Ты плакала ночью.

— Я просто…

— Не спорь, я слышал, что ты плакала. Так вот. Я хочу пригласить тебя… поехать с нами.

— С вами? Куда?

— В Смоленскую область, в деревню. Только ты сейчас ничего не отвечай, выслушай. У меня прекрасные родители, сестра. У нас дом в деревне, там так здорово! Лес рядом, речка, озеро. Сейчас сенокос, травой пахнет…

— Подожди, — перебила Ирина. — Ты что же… пожалел меня? Пожалел, да? Несчастную такую, брошенную…

— Да нет же, не то! — замахал руками Сергей. — Я не поэтому. Мне самому твоя помощь нужна!

— Помощь? Чем же я могу помочь? — удивилась Ирина.

— Ну вот, говорил же — не перебивай. Запутался.

— Ладно, молчу.

— Ну вот, — вздохнул Сергей и взъерошил волосы. Он стал похож на провинившегося мальчишку. — Понимаешь, я не писал родителям, что… Ну, что моя жена… что ее больше нет. Они ничего не знают. Сообщил только телеграммой, что у нас двойня. И все. У отца сердце последнее время барахлит. Мама писала, что весной он в больницу угодил с приступом. Как я мог… сообщить ему такое?

— Но рано или поздно придется сообщить.

— Ну, я думал — потом их подготовлю. Когда сам смирюсь с этой мыслью. Когда сам это переживу, понимаешь?

— Кажется, понимаю…

— Ну вот. А теперь я понял, что не смогу сейчас. Не готов я. Всю ночь думал, как скажу им. Как приеду с пацанами и превращу свой отпуск в кошмар. Отцу станет плохо, про мать и говорить нечего, плакать станет каждый день. И самому придется переживать все заново. Не могу я…

— Ну а я-то как…

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной, и мы скажем родителям, что ты и есть Ирина. Моя жена. Они ее никогда не видели.

Ирина уставилась на Сергея потрясенная.

— Ты предлагаешь мне обмануть твоих близких? Ты что, Сережа?

У нее вырвалось это «Сережа», и она смутилась. То, что он предлагал ей, было столь неожиданно, что она растерялась.

— Ну это же… ложь во благо! — нашелся Сергей. — Ты же не хочешь, чтобы пожилой человек снова попал в больницу?

— Нет.

— А матушка моя? Она внуков ждет не знаю как! Сестра с невесткой мечтает познакомиться, все радуются, что я приеду с семьей. Три года дома не был и привезу горе в дом?

— Не знаю, что и сказать…

— Ты сейчас ничего не говори, ты подумай. Ведь от тебя ничего не требуется. В деревне мать все заботы о внуках на себя возьмет. Тебе делать ничего не придется. Хочешь — на речке загорай, хочешь — в лес по ягоды.

— Ты думаешь, я заботы о малышах испугалась? — перебила Ирина.

— Нет?

— Нет, конечно. Мне даже нравится с ними возиться, забавные они. Вот только врать я не умею! У меня вся правда на лице сразу, понимаешь?

— Если дело в этом, то не переживай. Тебе врать не придется. Говорить буду я, а ты только улыбайся. Ты детдомовская? Вот и скажем, что моя жена сирота. Ты по профессии кто?

— Повар.

— Вот и отлично. Так и скажем. Можешь говорить о себе всю правду.

— Неужели ты о своей жене им так мало рассказывал?

— Да не мастер я письма писать! Ну написал, что встретил хорошую девушку, собираюсь жениться… Потом написал, что при встрече они сами убедятся, какая она замечательная и все такое… Потом в автономку ушел, мы ждали ребенка…

Сергей осекся на полуслове, отвернулся к двери, потом вскочил, стал искать в карманах кителя сигареты.

На его лице отразились боль и беспомощность. Руки дрожали, когда он вытряхивал из пачки сигарету.

Ирина поднялась и взяла его за руку. Она не хотела, чтобы руки этого сильного парня так тряслись.

— Хорошо, Сергей, я согласна. Я поеду с вами.

— Спасибо. — Он с благодарностью взглянул на нее и вышел из купе.

Желтая, с шашечками, машина такси пропылила по деревенской улице и остановилась напротив зеленой лужайки. Пока Сергей расплачивался с таксистом, Ирина успела разглядеть высокую, с густой листвой березу у забора, кусты сирени в глубине двора, крашенный зеленым аккуратный деревянный домик. Она видела, как на крыльцо выбежала девушка лет шестнадцати в ситцевом сарафане. Девушка взвизгнула, подпрыгнула на месте и что-то крикнула в глубь дома. У Иринки гулко застучало сердце. Всю дорогу, пока они ехали, она молчала. Сидела притихшая как мышка.