Читать книгу "Вечная жизнь - Кейт Тирнан"

Короче говоря, ни одного довода в пользу того, чем эта жизнь может быть лучше. И все-таки, она определенно была лучше.

Впервые за долгие десятилетия, а может даже столетия, у меня не было проблем с желудком. Сколько себя помню, в одном месте живота у меня постоянно присутствовало ощущение, будто я проглотила сюрикен или бенгальский огонь.

Там, в глубине, все время чувствовалось какое-то то резкое, то колющее, то режущее напряжение. Я настолько к нему привыкла, что почти не замечала — иногда, если много выпить или еще по какой-то причине, тяжесть слегка притуплялась, но потом возвращалась с новой силой. Нельзя сказать, чтобы меня это как-то беспокоило — просто чувствовалось все время, вот и все. Изредка прихватывало сильнее, чем обычно, но в остальное время я просто жила с ощущением постоянного жжения и раздражения внутри.

Но этим утром я поняла, что практически ничего не чувствую. А ведь я уже много недель не принимала лекарства — с тех пор, как поступила на излечение в Реабилитационный центр Риверз Эдж. С ума сойти, неужели я здесь уже целых пять недель? Это место до сих пор казалось мне совершенно необычным, и в то же время, у меня появилось ощущение, будто я живу здесь долгие годы.

Все было по-другому.

Кстати, я теперь ходила на занятия. Занималась с Анной, иногда с Эшер, Солисом или с самой Ривер. Меня учили медитации, астрономии, ботанике, геологии и тому подобному. Если материал был сухим и недоступным, они мне объясняли. Я изучала растения, причем, не только сельскохозяйственные.

Вы себе представить не можете, сколько есть на свете разных растений, трав и цветов, и ведь у всех них свои особенности, как физические, так и магические, которые могут использоваться в заклинаниях. Оказывается, существуют различные виды магии, в зависимости от того, используются в ней растения или металлы, драгоценные камни или кристаллы, масла или свечи. Разные люди по-разному резонируют с разными типами магии, поэтому для успеха заклинаний лучше обращаться к тому арсеналу, который тебе более послушен.

Лично я пока не знала, к чему у меня склонность. Мне объяснили, что все вокруг меня, и вообще все в мире, так или иначе связано с магией. А значит, и со мной тоже. Мои наставники теперь довольно часто говорили о восьми домах, и каждый раз мне требовалось прилагать все силы, чтобы не вздрогнуть и не вырубиться при упоминании Исландии или Дома Ульфура.

Изменения были налицо. Я сама видела, что мое отражение в зеркале заметно посвежело и перестало выглядеть болезненно. Разумеется, мой природный шарм полностью затмевался загрубевшими руками в цыпках, пылью и соломой в волосах, мужской одеждой и устойчивым ароматом О-де-Курятник, сопровождавшим меня повсюду, и, тем не менее, моя кожа, глаза и волосы выглядели гораздо здоровее, чем раньше.

И еще я тут спала. Вместо привычных четырех-пяти часов беспокойного сна, я отрубалась ранним вечером и спала, как пьяный рокер, до самого подъема. Я даже физически стала сильнее и теперь с легкостью поднимала и двигала коробки и ящики в магазине Макинтера, тащила коров на дойку и поднимала самые тяжелые кастрюли на кухне. И плохие сны перестали меня мучить. Часто я вообще не помнила, что мне снилось, но у меня больше не было постоянных кошмаров, и я не просыпалась разбитой и измученной.

И несмотря на все это мне все чаще казалось, что эта здоровая жизнь меня скоро доконает. Три ха-ха, вот такая я противоречивая. Да, я видела изменения, видела разницу, но при этом абсолютно не видела никакого прогресса.

Однажды в воскресенье я сидела в классе у Ривер и работала с разными металлами. Оказывается, каждый предмет (а не только мой амулет), неважно, природный или сделанный руками человека, имеет собственную энергию и свои вибрации. Да-да, я понимаю, что это звучит абсолютно в духе Нью-Эйдж[12] — вибрации, энергия, открой свое сознание и тому подобное. Но не судите строго, я ведь ничего не придумываю, а рассказываю, как есть.

Короче, меня учили первым делом чувствовать эти вибрации, а затем настраиваться на них, так чтобы мы начали колебаться в унисон. В этом заключалась одна из главных заповедей Тахти — создавать силу и магию, действуя с предметом сообща, а не высасывать из него силу, пока он не умрет.

Скажу вам откровенно — вычерпать силу и направить ее туда, куда надо, намного проще, чем создавать сложное белое заклинание и действовать, строго соблюдая многочисленные ограничения, которыми никогда не утруждают себя темные бессмертные, в случае, если им приходит фантазия немного поколдовать.

Так вот, в то воскресенье я сидела за столом в одном из классов, гладила брусочки железа, меди и серебра и не чувствовала ровным счетом ничего, В то время как Джес, Дайсуко и Рейчел чуть не из штанов выпрыгивали от счастья — еще бы, ведь им удалось так идеально настроить свою магию, что металлы пели им в полный голос!

И вот тогда я вдруг решила, что с меня хватит.

— Надоело! — сказала я, отшвыривая свой брусок меди.

Все даже подскочили от удивления.

Ривер подошла и положила руку мне на плечо.

— Что случилось?

— Вот что! — я показала рукой на кусок меди, на класс, на весь этот дом. — У меня ничего не получается. Мне тут не место.

Пять недель тому назад я действительно так думала, но теперь до смерти боялась, что это может оказаться правдой — ведь я совсем этого не хотела. Ни капельки.

Ривер посмотрела на меня, и вдруг показалась мне такой... такой надежной. Я ожидала, что она постарается меня успокоить, станет снова показывать, как это делается или прочитает нотацию, поэтому заранее ожесточилась.

Но вместо этого она посмотрела мне в глаза так, словно заглянула сквозь них в мою душу и увидела ее такой, какой она была — изрядно потасканной, огрубевшей от неправильного обращения. А потом Ривер спросила:

— Чего ты хочешь, Настасья?

— Хочу, чтобы у меня получилось почувствовать вибрации металлов, — ответила я, а про себя добавила: чего же еще?

Но Ривер покачала головой.

— Чего ты хочешь!

Это что — вопрос с подвохом? Я зажмурилась и как следует задумалась.

— Я хочу понять, как это делается.

— Чего ты хочешь? — Ривер продолжала, не мигая, смотреть на меня, и я почти забыла о том, что вся эта сцена происходит на глазах у потрясенных зрителей, никто из которых никогда не позволял себе ничего подобного.