Читать книгу "Экзамен для героев - Алекс Орлов"

Тони попробовал чай, затем с видом человека, который знает, что делает, запихнул в стакан дольку грейпфрута, а сверху впрыснул из пневмошприца изрядную дозу раствора глюкозы.

– Э-э… А разве вы не впрыскиваете глюкозу прямо в кровеносную систему? – удивился полковник Фарковский.

– Нет, сэр, глюкоза вводится непосредственно в напиток, но лучше для этой цели использовать сахар. Кристаллический.

– А вместо грейпфрута – лимон, – добавил Тони.

– Да, и юбка, в которой вышла ваша секретарша, – мужская, – сообщил Джим, понимая, что этим замечанием разрушает всю модель мира варваров, уже сложившуюся в голове полковника.

– Почему мужская? Разве бывают мужские юбки? – спросил тот с глуповатой улыбкой, видимо решив, что ему предлагают поучаствовать в «фольклорной шутке».

– Мы видели такую в музее, там было написано, что мужская. А почему, мы и сами не знаем.

С минуту полковник сидел молча, глядя на носы своих гольф-туфель, а Джим и Тони пили чай с грейпфрутом и раствором глюкозы. Получалось очень своеобразно и вкусно.

– Хорошо, давайте говорить о деле, господа.

– Мы готовы, – ответил Джим и поставил стакан на столик.

– Я уже знаю, что вам известно о вашем происхождении, на четверть вы канкурты, в то время как я и многие другие, внешне похожие на человеков, являемся канкуртами наполовину. Между канкуртами и дифтонгами идет война, и я полагаю, что вам не нужно объяснять: наша с вами обязанность помогать своим.

Полковник сделал паузу, следя за тем, как отреагируют гости.

– Учитывая, что дифтонги вторгаются на территории нашей человеческой родины, мы на вашей стороне, сэр, – сказал Джим.

– Я с коллегой полностью согласен, – добавил Тони.

– Что ж, приятно это слышать, господа. Вы наш первый по-настоящему боевой эксперимент с человеками, содержащими лишь четверть канкуртских генов. Прежде считалось, что чем более человек является канкуртом, тем он менее уязвим. Однако в ходе военных действий выяснилось, что это не всегда хорошо – да, канкуртская наследственность позволяет нам иметь практически неуязвимую телесную оболочку, которая восстанавливается после значительных повреждений. Однако вместе с человеческой уязвимостью мы потеряли и человеческую сообразительность и интуицию. И если солдату сообразительность и интуиция может не пригодиться, то командирам первого звена она просто необходима. Я очень надеюсь, что вы поможете нам отработать программу для младших командиров и тем самым сделаете наши подразделения более боеспособными.

– А как выглядят стопроцентные канкурты? – спросил Джим.

Полковник дернул головой, откашлялся и лишь после этого нацепил дежурную улыбку.

– Этого не знает никто из нас. Нам этого не дано, однако могу сказать, что чистокровный канкурт обладает способностью практически безграничного переформатирования. Он может принимать какие угодно формы, жить в кислотных, высокотемпературных и слаборазреженных средах.

– А дифтонги, сэр, что они собой представляют?

– Характеристики дифтонгов близки к характеристикам канкуртов.

– Значит, наполовину и на четверть канкуртам противостоят наполовину и на четверть дифтонги?

Полковник Фарковский сел в кресле ровнее, посмотрел на Джима, потом на прихлебывающего чай Тони и сказал:

– А разве это так очевидно?

– Так очевидно, что дальше никуда, – подтвердил Джим.

– Что ж, полагаю, что вы в своих догадках близки к истине, а еще я очень рад, что мы получили таких на четверть канкуртов, о которых и мечтать не могли.

– Какая программа у вашего канкуртского руководства по отношению к нашим человеческим мирам?

– Мы с уважением относимся к вашей расе, поскольку наполовину и сами принадлежим к ней. Мы осуждаем действия дифтонгов, направленные на тайную колонизацию вашей расы, и всячески будем ей препятствовать.

– Это нас устраивает, – сказал Джим.

– Да, устраивает, – подтвердил Тони, возвращая на столик опустевший стакан. – Какая программа для нас? Как вы намерены нас использовать, я уже понял, но ведь для этого потребуется обучение?

– И не только.

– А что еще? – спросил Джим, и они с Тони обменялись обеспокоенными взглядами. Оба подозревали, что новые друзья могут попытаться их «улучшить». Примером подобного улучшения служили программы Управления «Р» по созданию киборгов. Джиму и Тони приходилось видеть испытания этих проектов в боевой обстановке. Помимо бесперспективности в противостоянии с подобными объектами дифтонгов, напарников отталкивала необходимость замены частей тела на технические узлы, ведь это означало конец человеческой жизни, пусть беспокойной и опасной, но – человеческой.

– Необходимо будет вшить вам под кожу несколько датчиков, ведь оружие, которым мы пользуемся, несравнимо с тем, что имеется в человеческой цивилизации.

– Вживление датчиков нас не пугает, правильно, Джим?

– Да, – согласился напарник. – Это мы как-нибудь перенесем.

– Ну что ж… – Полковник поднялся, и вместе с ним поднялись гости. – Думаю, не следует откладывать самое неприятное на потом. Пара укольчиков, и вы свободны…

– Спасибо за чай, сэр, – поблагодарил Тони. – Никогда не пробовал его с грейпфрутом, но, думаю, этот рецепт достоин собственного названия.

– Чай «по-канкуртски», – предложил Джим, и все трое засмеялись.

Оставив уютный кабинет, они вышли в узкий коридор и двинулись к медицинскому боксу, куда их повел сам полковник.

– Странно, что здесь такие же узкие коридоры, как и на наших кораблях. А вот на крейсере адмирала Блоу-Ита они широкие и светлые, – заметил Тони.

– То, что вы видели на крейсере, – не коридоры и переходы, а компенсаторные полости. В момент попадания артиллерийского снаряда или заряда излучателя в борт крейсера большая часть его мощности отводится по световодам к энергетическим ловушкам, оттуда частично сбрасывается в кристаллические энергоутилизаторы, а частично поступает на нужды корабля. Во время боя, в разгар обмена ударами температура в компенсаторных полостях может подниматься до сотен тысяч градусов.

– Весело! – поразился Тони. – А я думал, это для удобства!

– Мы пришли, – сказал полковник и толкнул дверь с начертанными на ней непонятными гостям знаками.

Дверь поднялась, и Джим с Тони первыми шагнули в ярко освещенное просторное помещение, разделенное дымчатыми перегородками на небольшие отсеки.

– Это наш исследовательский центр и медицинский бокс одновременно. Здесь вам и палец забинтуют, и аппендицит порежут, и датчик имплантируют.

– Аппендицит – вырежут, – поправил его Тони.

– О да, конечно. А вот и наш медицинский гений. – Полковник указал на приближающегося человека в оранжевом антирадиационном скафандре.