Читать книгу "Тайна Алой Руки - Майкл Бакли"

А Сабрина, сидя верхом на живой, пульсирующей волне всевозможных ползающих и стрекочущих созданий, дотянулась до следующего кокона — в нем оказалась Дафна. Сабрина содрала с нее паутину, а потом ножницами отрезала кокон от потолка. Дафна, вся в слезах, крепко-крепко обняла сестру. От этого объятия у Сабрины дико заболела сломанная рука, но она закусила губу и не оттолкнула сестренку.

Тут Сабрина заметила, что Румпельштильцхен начал излучать голубоватую энергию, которая стекалась к нему, словно вода в водовороте. И вдруг из его груди вырвался огненный шар — взрывная волна пронеслась по пещере, уничтожив армию насекомых. Волна жуков, поддерживавших Сабрину и Дафну, обратилась в пепел, и девочки свалились вниз, причем Сабрина ушибла сломанную руку и от боли чуть не потеряла сознание. Словно сквозь пелену она увидела, как взрывом разрушило туннель, ведущий в пещеру, и тонны камней заблокировали единственный выход. Но хуже всего было то, что от взрыва сверху стали падать большие камни.

— Видишь, что ты наделал! — взвизгнул Румпельштильцхен и, ринувшись на директора, сбил его с ног. В схватке губная гармошка выпала из рук Гамельна, скользнула по полу пещеры, и ее тут же раздавил упавший валун. Оба вечножителя кинулись в драку.

— Девочки, надо придумать, как снять остальных, — сказала бабушка Рельда.

— Есть идея, — ответила Дафна.

Схватив бабушкины ножницы, она сунула их в карман и подбежала к лежавшей без сознания девочке-лягушке. Встав на колени, она принялась тереть ладошками суперлипкую кожу чудища; затем повторила операцию, пропитав липким составом подошвы своих кед. Потом девочка подбежала к стене и, прижав руки и ноги к каменистой поверхности, медленно, но без особых усилий, стала карабкаться по стене. Каждое ее движение сопровождалось негромким звуком, похожим на легкий шлепок.

— Liebling, пожалуйста, будь осторожна! — крикнула бабушка Рельда.

— Не волнуйся, я же панк что надо! — отозвалась Дафна.

Добравшись туда, где висел «запеленутый» Пак, она ножницами разрезала его паутину. Оказавшись на свободе, он как всегда дал волю своему недовольству.

— Кто-то мне за это заплатит! — кричал Пак, размахивая крыльями.

Тем временем Дафна освобождала Белоснежку. Когда путы спали, Пак плавно опустил учительницу на пол. Вскоре они освободили мэра Шарманьяка и шерифа Свинсона. Дафна поползла по потолку к последнему, кто оставался в паучьей ловушке — мистеру Канису, но, не успев перерезать и одной нити, сорвалась и полетела вниз. Пак успел поймать ее буквально в нескольких сантиметрах от земли.

— Клей кончился, — сокрушалась Дафна.

Гамельн всё же переборол скрежетавшего зубами Румпельштильцхена и со всей силы хватил его головой о стену. Карлик шлепнулся на пол и остался лежать неподвижно. Дудочник сразу бросился к сыну. Белоснежка присела рядом с ним.

— Всё, уже поздно, — всхлипнул Гамельн.

— Ничего подобного, — сказала красавица учительница, держа руку Венделла, — ведь пульс-то у него есть.

Белоснежка положила мальчика на спину и, приподняв ему голову, сделала искусственное дыхание. Венделл тут же вздрогнул и закашлялся. Он был жив!

— У него в горле была паутина, — объяснила учительница, — вот он и не мог дышать.

Гамельн погладил Венделла по голове и поцеловал в лоб.

— Пап, — сказал мальчик, — по-моему, я разгадал тайну.

Гамельн засмеялся сквозь слезы.

— Знаю, знаю, сынок! Ты — великий детектив! — сказал он. Потом, повернувшись к Белоснежке, директор поблагодарил ее: — Спасибо, что спасла моего сына! — И вдруг поцеловал ее в губы.

Шарманьяк, стоявший неподалеку, лишь поднял бровь, а Белоснежка вся зарделась. Потом Шарманьяк нахмурился.

Румпельштильцхен с трудом поднялся. Он посмотрел на своих поверженных детей, и по его щеке покатилась слеза.

— Всё кончено, — сказала Сабрина.

— А вот и нет, — заявил Румпельштильцхен. — Мне лишь нужно поднабраться энергии, а среди присутствующих в этой пещере есть некто, кто поможет мне стереть этот город с лица земли.

Никогда и ничего в жизни Сабрина не боялась так, как этого маленького человечка. Он знал ее слабость — вспыльчивость. Он подпитывался от ее гнева, и она сама поставляла ему силу, достаточную, чтобы уничтожить всех. Но больше она ему не позволит играть с ней в эти гнусные игры.

— Не сможешь — я больше не сержусь!

— Верно, — ответил гадкий карлик, — мне будет так не хватать твоего гнева. Но речь не о тебе, детка. Я имел в виду волка.

Сабрина посмотрела наверх: там в паучьей клетке всё еще висел сухопарый старик. Похоже, эта реплика вывела из себя и Шарманьяка: он подошел к Румпельштильцхену со сжатыми кулаками.

— Мы здесь в ловушке, тролль, но если ты попытаешься отыграться на волке и выпустишь его, он разорвет всех нас в клочья.

— Нет, друг мой, он как раз спасет всех нас. Волк станет последней каплей, он разрушит Барьер и освободит нас из этой темницы! А себя — из собственной темницы. Взгляните на него. Каково это — жить внутри Каниса, делая вид, будто он человек! Он ведь такой же, как все мы, только его Барьер — его собственное тело. Как это ужасно! Мы же — вечножители. Мы вовсе не должны стараться стать людьми, мы должны ими править. Представляю, как волк будет счастлив помочь в этом великом деле освобождения. Его гнев разрушит Барьер, и весь мир будет нашим!

Сабрина видела, как мистер Канис борется с волком, но превращение уже началось. Тело старика увеличилось втрое, и паутина, обвивавшая его тело, лопнула. Жуткий рык заполнил пещеру, и вот волк оказался на свободе. Он упал на пол, и пещера содрогнулась. Вскочив на лапы, волк оглядел перепуганных людей и облизнулся.

— Ну, угадайте, кто вернулся! — прорычал он; от его удара Шарманьяк отлетел к стене. Волк принюхался. — А что сегодня на обед? Пахнет вкусно!

Пак расправил крылья и встал перед волком.

— А это что такое? Закуска? — спросил зверь. — Рельда, какую чудную компанию ты собрала!

— Ты, волк, меня знаешь, — смело сказал Пак. — Только попробуй на кого-нибудь напасть — и будешь иметь дело со мной!

Зверь изучающе поглядел на мальчика, и из его пасти вырвался смешок.

— Ах, проказник! — сказал он, принюхиваясь к мальчику. — Влюбишься, и любовь тебя погубит.

Пак покраснел.

— Не понимаю, о чем ты.

Волк обернулся на Сабрину, хохотнул и снова перевел взгляд на мальчика.

— Ну ладно, герой, я сделаю тебя знаменитым, — прорычал волк.

Мальчик крутанулся на каблуках и превратился в слона. Обхватив волка своим длинным хоботом, он швырнул его о стену. Тот упал и замер.

— Божественно! — воскликнул Румпельштильцхен; вокруг него стало постепенно появляться голубое мерцание.