Читать книгу "Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация ХХ века - Виктор Суворов"

Вот один такой пример из истории.

Во время Первой мировой войны немцы построили пушку, которая швыряла снаряды на 130 километров прямо в Париж. Мы об этой красавице уже упоминали, Все было хорошо, да вот беда: как корректировать огонь такого орудия?

Выход был найден. Немцы делали один выстрел из пушки, а наутро все парижские газеты сообщали, что вчера проклятые немецкие варвары снова обстреливали Париж, снаряд упал в такой-то районе, разрушил дом № 13 по такой-то улице и убил одну старушку. Нейтральная Швейцария граничила как с Германией, так и с Францией, говорила как по-немецки, так и по-французски, в киосках там продавались как германские, так и французские газеты. Тем же утром помощник германского военного атташе заходил в кафе, выпивал чашечку кофе, затем на улице встречал своего французского коллегу, приветствовал его, потом покупал свежие французские газеты, звонил в Берлин и докладывал: рю Дарю, дом 13. В Берлине раскрывали туристическую карту, ставили красный крестик, затем звонили командиру орудия: эй, возьми чуток левее.

8

Шифровальщик резидентуры обладал совершенно особым статусом. В большой резидентуре шифровальщиков было несколько, и тот из них, кто работал с резидентом, назывался первым шифровальщиком и занимал гораздо более высокое положение, чем обычные добывающие офицеры, По характеру работы он был допущен ко всем секретам резидентуры и первым в резидентуре узнавал все новости, поскольку расшифровывал сообщения, пришедшие из Москвы.

Ни один сотрудник посольства, включая посла и резидента КГБ, ни при каких условиях не имел права входить в комнату шифровальщика ГРУ. Первый шифровальщик подчинялся только резиденту, но при этом он был единственным человеком в резидентуре, имевшим право связываться с Москвой без разрешения резидента. В обязанности первого шифровальщика входило скрытое наблюдение за поведением резидента; о любом отклонении или подозрении он должен был сообщить в Москву, при этом резидент не знал о таких сообщениях.

Шифровальщики жили и работали в условиях строжайшего, безжалостного контроля. Они жили только в специальных охраняемых помещениях на территории посольства. Ни шифровальщик, ни его жена или дети не имели права контактировать с иностранцами и просто находиться рядом с ними или в одном помещении — даже если это были дипломаты дружественной социалистической страны например, Болгарии или Монголии), посетившие советское посольство.

Шифровальщик и члены его семьи могли покинуть территорию посольства только в исключительных случаях при острой необходимости, при этом их должен был сопровождать офицер ГРУ, имевший дипломатический ранг и соответствующий иммунитет — даже в Советский Союз они возвращались только в сопровождении такого офицера. Во время зарубежной командировки они не ездили в отпуск, поэтому шифровальщиков отправляли за границу не более чем на два года.

И тем не менее любой советский шифровальщик, всю жизнь прослуживший на территории Советского Союза, черной завистью завидовал тем своим коллегам, кому посчастливилось поработать за границей, а те, кто уже побывал за рубежом, готовы были бы многим пожертвовать ради того, чтобы снова уехать в заграничную командировку — куда угодно, даже в Калькутту, Шанхай или Бейрут.

Группа ТС (ТС — техническая служба) вела радиоэлектронную разведку с территории советского посольства или консульства. Ее основными целями были каналы правительственной, дипломатической и военной связи.

Группа радиоперехвата занималась контролем каналов радиосвязи местной полиции, контрразведки и других служб безопасности. В отличие от группы ТС, добывавшей сведения, составлявшие государственную или военную тайну противника, и работавшей в интересах всего ГРУ, группа радиоперехвата работала только в интересах резидентуры и выявляла районы повышенной активности полиции, которых следовало избегать при проведении операций.

Группа изучения оперативной обстановки состояла из самых молодых офицеров, которые еще не стали добывающими и не работали с агентами самостоятельно. Эта группа изучала оперативную обстановку в городе и стране нахождения резидентуры: действия полиции и контрразведки, криминальные новости и сводки в средствах массовой информации, номера полицейских автомобилей, появлявшихся на газетных фотографиях или в телерепортажах, личности и персональные данные полицейских чиновников, оперативных работников и следователей, методы работы групп наружного наблюдения и тому подобное. Изучая все это, недавно прибывшие офицеры знакомились с местными условиями и входили в курс дела. Иногда эта кропотливая работа давала неожиданные результаты. В одной западной стране одна из столичных газет сообщила о планах полиции установить скрытые камеры видеонаблюдения в самых посещаемых районах столицы. Резидентура ГРУ заинтересовалась этим сообщением, приняла меры для получения соответствующей информации, и уже через месяц резидент имел подробную карту города с указанием мест расположения камер наблюдения и контролируемых ими секторов. Благодаря этим мерам офицеры резидентуры успешно избегали камер полиции в течение нескольких лет.

Оперативно-техническая группа занималась ремонтом и техническим обслуживанием фотоаппаратуры, фотокопировального оборудования, разнообразных контейнеров для тайниковых операций, радиостанций, оборудования для тайнописи, микрофотографии и прочих технических средств. Офицеры этой группы консультировали добывающих офицеров по всем вопросам, связанным с использованием технических средств, а также работали в обеспечении, вели контрнаблюдение, ставили и снимали сигналы, закладывали и извлекали тайники.

Самые крупные резидентуры имели в своем распоряжении технический персонал. Каждому резиденту в звании генерала было положено иметь персонального водителя, однако многие резиденты с генеральским званием обходились без их услуг, чтобы не выделяться на фоне других дипломатов. Зачастую на должностях водителей работали добывающие офицеры, и этот прием маскировки прекрасно работал, потому что на простых водителей обычно не обращали внимание. Некоторые резидентуры (особенно в тех странах, где возможны нападения на советское посольство) имели собственную внутреннюю охрану, помимо охраны КГБ, которая отвечала за внешний периметр территории и здания посольства. Внутренняя охрана резидентур состояла из офицеров СпН, не принимавших участия в агентурных операциях, и могла также ставиться по требованию резидента в тех случаях, когда офицеров резидентуры КГБ подозревали в намерении проникнуть в резидентуру ГРУ.

Каждый офицер ГРУ, прибывавший в резидентуру, попадал под контроль одного из добывающих замов. Тот, кто работал успешно, переходил под личный контроль резидента, впоследствии (в следующей командировке) сам становился замом и получал в подчинение других офицеров.

9

Добывание не могло работать без денег, как ледокол не мог обойтись без топлива. Если у резидента был только один зам по добыванию, то именно он отвечал за финансы. Если добывающих замов было несколько, в состав резидентуры вводили финансиста.

Каждый офицер ГРУ, работавший за рубежом, получал зарплату в валюте страны пребывания; кроме того, его вторая полная «домашняя» зарплата в рублях ложилась на его счет в Москве. Но это были его личные деньги. Для работы ему выделялись другие средства, и совсем в других объемах.