Читать книгу "Внимание: неверный муж! - Галина Владимировна Романова"

– Вспоминаю, – покаялась Ася, не забыв бросить на деревенского жителя виноватый взгляд и пожать плечами.

– Вот, вспоминаешь! А главного не помнишь… Ты же промокла тогда вся, дрожала от холода, взяла вдруг да доверилась ему, Леньке своему. Доверилась, совсем ничего о нем не зная. Упала ему на грудь и позволила себя обнимать.

– И что дальше-то?

– А то! Ты была слабой, беззащитной и доверчивой. Именно на такую женщину клюнул Ленька. Именно на такую! А в кого ты превратилась уже через год?

– В кого?

– В выносливую, трудолюбивую и подозрительную! В полную противоположность той девушки, которая ему нравилась. Вот тебе формула твоего семейного краха. Как, впрочем, и многих других. – Сашка печально вздохнула, тут же перевела взгляд на остолбеневшего мужчину и, не желая сдавать лидирующих позиций по неотразимости и шарму, спросила: – Правильно я говорю, мужчина?

Удивительно, но тот не спешил с ней соглашаться. На манер персонажа всех русских сказок он почесал в затылке, потоптался на крыльце и с истинно национальной русской хитрецой в голосе пробормотал:

– Так ведь кто его знает… Может, так, а может, и по-другому. Сама-то ты замужем?

Вопрос Сашку смутил. Она молчала какое-то время, потом отрицательно качнула головой.

– Вот видишь… А советы даешь… – Он сделал пару шагов с крыльца, с болезненной гримасой прошелся немного, ухватился за поясницу и плаксиво пожаловался: – Ох, кости мои… Что ты будешь делать! И лет мне немного, а умираю прямо так, за здорово живешь… А тебе вот что скажу, барышня: легко давать советы другим, но не себе. Так-то. А та барышня… – Взгляд мужичка снова обратился к Асе. – Не слушай никого, девушка. Будь собой. Ты красивая очень. Подружка твоя… видная из себя, не спорю. А ты красивая. Только не каждому твою красоту рассмотреть дано. Солнце… Солнце-то какое, девки! Весна полным ходом. Уж и травищи сколько…

Подруги оглянулись вокруг себя и, к полному изумлению своему, обнаружили, что дядя прав. Травы и в самом деле было много. Странно, что они не заметили этого, когда добирались сюда. Видимо, убогость разваленных срубов умело скрадывала неповторимую сочность и свежесть апреля. А сомлеть было от чего, между прочим. Каждый крохотный участок земли тянул на себя изумрудный гобелен пробивающейся к свету травы. Она выпирала буйными кучками сквозь утрамбованную снегами почву. Кольцевала колодезные срубы и яростно наступала на груды мусора, сваленного прямо рядом с домами.

– Сколько земли… – опечалилась вдруг непонятно с чего Сашка и вздохнула тяжело и искренне. – Сколько земли пропадает.

– А чего же пропадает-то? – изумился мужик. Кряхтя и стеная, поплелся к крохотной лавочке возле избушки, сел на нее со второй попытки и продолжил: – Она под парами… Найдется, девки, непременно найдется ей хозяин. Тогда она и всколыхнется. И заколосится, и плодоносить будет, как в добрые старые времена.

– Это когда еще будет! – воскликнула Сашка, не на шутку загрустившая при виде невостребованных просторов.

– А вот как ленивый человек сильно жрать захочет, так это все и случится. Либо сам дойдет умом, либо кто подскажет, но вспомнит он непременно, что все от земли. – Дядька снова потер поясницу и снова хитро прищурился. – А вы чего это, девки, по деревне-то лазаете? Кого ищете-то? Это я к тому, что женихов тут нету. Один я вот только и остался.

Сашка незаметно ткнула Асю в бок, и та решила взять инициативу разговора в свои руки, раз уж подруга не пришлась по душе деревенскому жителю.

– Мы ищем сестер Афанасьевых. Лиду и Лену… Вы знали таких? Они же из вашей деревни, так?

Знал, еще как он их знал! Это Ася поняла по мере того, как говорила. Вся приветливость сползла с мужика в одно мгновение. Глаза снова сделались пустыми и бесцветными, да и смотреть он на нее с подругой перестал. А принялся крутить головой по сторонам и озадаченно чему-то прищелкивать языком.

– Так вы их знали? – повторила свой вопрос Ася, уверенная в положительном ответе.

– Ну, знал, и что с того?! – вдруг взорвался деревенский житель и начал пытаться встать со скамеечки. – Мы тут, почитай, всех знали, что изменилось-то? Черт, помогите-ка, девки! В спину вступило, не могу подняться!

– Обойдешься, – ледяным тоном оборвала его кряхтение Александра, снова завладев первой партией. Подошла к мужику и ткнула рукой в плечо. – Сиди где сидишь, дядя. Сиди, внимательно слушай и отвечай на вопросы.

Морщинистое лицо мужика мгновенно покрылось мертвенной бледностью, напомнив изрезанный оврагами снежный ландшафт. Он откинулся к стене и замотал в отчаянии головой.

– Не знаю я ничего про этих сучек! Не знаю и знать не желаю! Непутевые обе! Что одна дура, что вторая… Удрали из деревни, бабку оставили подыхать. А мне хоронить! А я что, двужильный? Я и так всю деревню на кладбище стаскал один…

– Будя брехать-то! – вдруг раздалось со стороны дома.

Голос был старческим, но приятным и певучим. Подруги изумленно оглянулись.

Опираясь о ветхий дверной наличник, на крыльце стояла древняя старушка. Была она такой сухонькой и такой маленькой, что издали напоминала подростка. Она и одета была почти соответствующе – джинсовая длинная юбка на широком резиновом поясе и такая же куртка. Из-под куртки почти до колен торчал толстый самовязаный свитер из овечьей шерсти. Обута бабушка была в резиновые калоши, натянутые прямо на простые чулки.

– Не слухайте его, девчата, – проговорила бабушка и улыбнулась им широко и беззубо. – Брешет он. Всю жизнь свою брешет. И головастый, и ученый, в институте учился по молодости, а вот сбрехать… Тьфу, хоть и сын мне, а глаза бы мои за брехню его на него бы не глядели. Вот внучка мне его сюда спровадила вместе со своими тряпками, а спросить забыла: нужон он мне тута или нет… А вы чего хотели-то? Слыхала, про девок Нюркиных спрашиваете?

Ася с Александрой переглянулись. Про Нюрку они слышали впервые, но перебивать старую женщину не стали, а лишь приветливо улыбнулись ей навстречу.

– Афанасьевыми они были по отцу непутевому. А по двору Нюркиными… Хорошая женщина была, обстоятельная. А потом, как дочку схоронила да сироток к себе взяла, замкнулась. Нелюдимая стала да и болеть стала часто. Заботы…

– Не жрала она ничего, вот и заболела, – отозвался с лавочки лживый сынок, которого матушка дискредитировала в глазах приезжих незатейливым и скорым способом. – Любой кусок этим кобылицам отдавала. А сама доедала что оставалось.

– Может, и так, – не стала спорить старая женщина и, спустившись по ступенькам, подошла к подругам. – Ишь, какие вы все справные, которые из города-то… А мы тут как пни закопченные. Ни газа, ни клуба, свет второй день как дали. Хорошо хоть Родя газету возит, а то бы совсем как пещерные люди жили бы.

При упоминании о почтовом курьере мужик вновь занервничал и принялся отчаянно жестикулировать, пытаясь привлечь внимание матери. Но, подхватив из Асиных опущенных рук инициативу, Сашка и не думала сдаваться. Приобняв старушку за плечи, она повернула ее спиной к сыну и ласково спросила: