Читать книгу "Добрая фея с острыми зубками - Татьяна Сахарова"

Закончив чтение, я включила компьютер и запустила дискету. На этот раз послание Верещагина было более чем лаконичным.

«Наш регионалист Ие, на поверку оказался более шустрым, чем я предполагал, и аппетиты у него более серьезные. Боюсь, одной внеплановой налоговой проверкой вы не обойдетесь. Ждите других гостей. Со своей стороны, приложу все силы, чтобы решить этот вопрос.

С уважением, В.В.»

Вот зараза, значит, налоговики заявились не случайно! Чего доброго, Иевлев еще подстегнет районных оперов по делу Киселевой. Тогда Сереброву-старшему придется худо. В противовес нашим деньгам у регионалиста, кроме денег, имеется еще и власть. Чтоб ему провалиться!

Когда я, вконец разбитая, выползла из кабинета, вся компашка уже потягивала на террасе пиво. Видно, вчера затарились капитально. Остается надеяться, что сегодня они ограничатся малым.

— Нашлось что-нибудь интересное? — отфыркиваясь от пивной пены, осведомился Генералов.

— Ничего такого, что пролило бы свет на вчерашнее происшествие, — ответила я и прикрикнула сурово:

— Нечего пиво жрать на пустой желудок! Погодите минут десять, я яичницу вам поджарю.

Проследовав на кухню, я с неудовольствием уперлась взглядом в гору грязной посуды в раковине. Придется-таки всерьез задуматься о прислуге, если уж друзья повадились оттягиваться у меня по выходным. Накормив Бандита, я принялась за готовку.

Безусловно, яичница слегка подгорела. Но подобная малость меня ничуть не смутила, и я вывалила кулинарный шедевр на тарелки. Чуть позже выяснилось, что угощение еще и прилично пересолено, поэтому все, включая меня, жевали его без особого удовольствия, сопровождая вялое чавканье тоскливыми вздохами.

— Готовить ты не умеешь, — выразил общее мнение Генералов, силясь проглотить очередной кусок.

— Ничего, — попробовал подбодрить меня Иван, — если пивом запивать, то соли почти совсем не чувствуется.

— А кто у нас самый заядлый гурман, — кинулась в мою защиту Лариска, красноречиво взглянув на главного редактора, — тот и будет обед готовить. Там в морозильнике полно мяса, я вчера заглядывала.

Генералов скорчил недовольную мину, но, причмокнув остатками яичницы, от дискуссий по этому поводу воздержался.

— Значит, так, — выступил Иван, отставляя в сторону пустую тарелку. — Вчера мы посовещались и решили. — Он выразительно посмотрел в мою сторону. — Ты, Аня, ближайшие дни проведешь под охраной дома, все равно в таком виде тебе на работу нельзя появляться. Я уже позвонил своему институтскому приятелю, который владеет небольшим охранным агентством. Он сможет выделять бойцов в дневное время. Правда, ночью его сотрудники распределены по объектам, и свободной рабочей силы в горячую отпускную пору нет. Поэтому по ночам мы будем обходиться своими силами.

— Кто это мы? — нахмурилась я.

— Как кто? Я, Толик Оглоедов, вот и Серега нам поможет. — В подтверждение Ивановых слов Генералов кивнул. — А в субботу ты улетаешь с нами. Мы даже вчера вечером третий билет забронировали…

— Куда это я улетаю? — Оперативность, с которой друзья расписали мои ближайшие планы, не на шутку меня встревожила.

— Ты, я и Иван летим в Штаты, — радостно сообщила Лариска. — Ивану туда по делам нужно. И я решила мотнуться с ним за компанию. А теперь мы и тебя захватим от греха подальше.

— Никуда я не поеду! — активно запротестовала я. — Спрашивается, что мой отъезд решит? Если кому-то я сильно мешаю, то меня запросто шлепнут по возвращении. Или вы мне предлагаете насовсем в Штаты эмигрировать?

— Нет, разумеется, — взялся успокаивать меня Генералов. — Вы улетите только на две недели.

— И что это даст?

— Мы думаем, преступник себя за это время проявит.

— Как это, интересно, он себя проявит, если меня здесь не будет?

— Этот вариант мы тоже продумали, — осчастливил меня Иван. — Есть в нашем городе одна конторка, где специально обучают женщин-телохранителей. Надеюсь, там мы сможем подобрать барышню, хотя бы отдаленно похожую на тебя. Она и поживет эти две недели в твоем доме, поездит на твоей машине…

— У вас всех что, коллективный сдвиг по фазе? — вконец разозлилась я. — Сообразили вчера на троих и гоняли детективные страсти по пьяной лавочке.

— Почему по пьяной? — возмутился Генералов. — Это между прочим, твой юрист предложил заменить тебя профессионально подготовленной девушкой. Мы вчера ему звонили, и, заметь, в отличие от нас он был совершенно трезвым.

— Так вы еще и Оглоедова к своим интригам подключили?!.

— Подключили, — не стал отнекиваться Иван. — И он с нами полностью солидарен. Ты дорога нам, как память. Так что в субботу мы втроем улетаем. А если у тебя есть возражения, — он многозначительно нахмурился, — то мы немедленно звоним твоему папе и докладываем ему о покушении. Догадываешься, какие будут последствия?

Я закатила глаза. Конечно, догадываюсь! Серебров-старший всенепременно запрет меня в подвале моего собственного дома и выставит по периметру территории взвод автоматчиков. Причем заточение будет бессрочным, поскольку неясно, откуда исходит угроза и когда все это закончится.

Правда, есть еще у папы во Владивостоке старинный дружочек. Меня вполне могут погрузить в бронированный грузовичок и отправить на Дальний Восток без права переписки. Срок пребывания там опять же ничем не определен.

Обложили! Затравили меня, несчастную… Две недели в Штатах все же, пожалуй, лучше, чем год в подземелье или на Дальнем Востоке. Что угодно, только бы Серебров-старший ничего не узнал про нависшую надо мной опасность.

— Хорошо. Но как я объясню родителям свой отъезд? — выдала я последний аргумент, хотя было уже совершенно ясно, что друзья приговорили меня окончательно и бесповоротно.

— Скажешь, что просто уезжаешь отдыхать, — заявил Иван, откупоривая очередную бутылку пива.

— Они не поверят. Кто это, спрашивается, едет отдыхать, когда родной отец находится под следствием, а в бухгалтерии прочно окопались налоговики?

— Придумаешь что-нибудь, — фыркнула Лариска. — В конце концов, после всех пережитых стрессов твое желание восстановить боевой дух — вполне приличный довод.

В этот момент зазвенел дверной колокольчик, и к нам присоединились Оглоедов с Антониной. Если до их приезда у меня еще теплилась призрачная надежда отвертеться, то теперь силы «противника» имели колоссальный численный перевес. Все мои попытки сопротивления пресекались на корню: «Будешь спорить, позвоним папе!» В результате, скрепя сердце, мне пришлось принять план моего спасения.

Воскресным вечером мы все отправились в город, поскольку, по общему мнению, сторожить меня в городской квартире значительно проще, чем в коттедже. Там невозможно проникнуть в помещение через окна, и в подъезде имеется дополнительный блокпост в виде консьержей.