Читать книгу "Мифы о Древней Руси. Историческое расследование - Лев Прозоров"

Таким образом, традиция почитания Громовержца, как верховного Божества, и чествование Его в Перунов день уходит во глубину веков, и свойственна в равной мере и славянам, и Руси.

2) Владимир хотел объединить Богов всех славянских племен (вариант – всех племен, которые населяли Русь).

Кстати, именно это упорно пишут в учебниках и детских книжках, и даже показали в мультфильме «Князь Владимир».

Ни прямых, ни косвенных доказательств тому, что каждое славянское «племя» – точнее, земля-княжение, союз племен – поклонялось своему особому Богу, нет. Нет следов такого «божественного местничества» и у других индоевропейских народов – галлов, римлян, греков, скандинавов, германцев, и так далее до самой Индии. Перечисленных в приведенном отрывке летописи Богов нельзя ограничить не только в пределах Руси, но даже и в пределах славянства в целом – Дажьбог известен от Сербии до Череповца, Стрибог оставил следы в преданиях Ростовского края, топонимике Новгородчины, Черниговщины, Польши. Макошь известна от Русского севера до Чехии. Ушли в прошлое бредни о «финской» Макоши и «тюркских» Хорсе и Семарьгле. Имя Хорс действительно может иметь неславянское происхождение, но это заимствование как минимум скифских времен, успевшее распространиться у болгар, сербов, хорутан и славян балтийского Поморья, где оставило следы в топо– и антропонимике. У хорутан сохранились и мифологические представления о нем.

Единственным исключением является Семарьгл, не оставивший вообще никаких следов вне письменных источников, но с ним, скорее всего, все объясняется банальным недоразумением.

3) Владимир (вкупе с киевскими волхвами) хотел дать этим святилищем «богословский ответ» христианству.

Креатив академика Рыбакова. Опять подспудно подсовывается Мысль, что Владимир тяготился своей «примитивной» верой, стараясь «быть, как большие». Идея, вообще, весьма странная. Кроме того, совершенно непонятно, с кем должны были вести «диалог» устроители воздвигнутого на руинах разрушенной церкви капища – язычникам не нужно было попыток подладиться под заморскую веру, христиан сам факт воздвижеения идолов на обломках их святыни отпугнул бы надежнейше. Особняком стоят две близкие по смыслу – если тут уместно говорить о смысле – версии: славянофильская и «русско-ведистская».

4) Славянофилы полагали, что славяне, добрые и кроткие, были самой природою предназначены для «евангельской вести», и никогда не были язычниками, не почитали идолов, не приносили жертв, не имели жрецов (во всем этом славянофилы странным образом смыкались со своими вроде как противниками – славянофобами-западниками). Они-де почитали Творца в Природе и пр. О смысле такого пасторального изображения язычества хорошо сказал славянофил Левицкий в романе «Варяжские гнезда» – «поклонники сил природы к подножию креста придут раньше идолопоклонников». Эта картинка тоже не вышла из употребления – в том же мультике «Князь Владимир» мы видим именно «почитателя Природы», деда Бояна, что «без идолов и ритуалов» взывает к Роду у священного дуба. Надо думать, во второй серии этот Боян «легко и просто, как ребенок», примет «истинную веру».

Владимир же, не пойми зачем, набравшись дурного не то у норманнов, не то у испорченных соседством злых тевтонов полабских славян, понатащил от соседних племен невесть каких идолов, вместе с ужасными и гадкими кровавыми жертвами, но русские их не приняли, и радостно позабыли сразу после крещения. Коментировать этот бред нет ни желания, ни, полагаю, необходимости. Уже писал, что Боги были хорошо известные, надолго отпечатались в русском сознании, а «кротость и простота» русских язычников такой же бред, как «легкость и беспроблемность» крещения.

5) К моменту пробуждения у образованных русских интереса к вере пращуров идея о «реформе Владимира» уже въелась в мозги так, что первые энтузиасты возрождения древней веры приняли ее, нимало не задумываясь, что основана она была не на источниках, а на вере в мудрость Отступника и убожество религии пращуров – каковую веру они вроде бы не разделяли. Не дав себе труда проанализировать обоснованность этой идеи и причины ее возникновения, неоязычники, не мудрствуя лукаво, поменяли оценки с плюса на минус – теперь, оказывается, злодей Владимир, дабы «опорочить язычество» (?!!) привнес в него чуждых иноземных (ОПЯТЬ!) Богов и ритуалы вроде жертвоприношений.

Простите, но замена Христа Аллахом и введение обрезания – это не «реформа» христианства, и даже не попытка его «опорочить», а просто насаждение ислама. Введение новых Богов, новых обрядов – тем паче настолько, гм, непопсовых, как, скажем, кровавые жертвоприношения – это не «реформа» и не «опорочивание» старой веры – это введение новой! И если мы знаем, КАК русичи поднимались против крестителей, как Новгород стоял против «огня и меча» киевских крестителей за якобы «на копьях» принесенного ему Перуна, то как можно вообразить себе, что те же русичи за восемь лет до того безропотно прогнулись под набор чужеземных кровожадных божков, как требуют от нас поверить «русско-ведисты» и почитатели «русской героини Костромы»?

А если сопротивление все же было – то неужели христианский летописец упустил возможность ткнуть в него пальцем, указав, до чего довели народ распри почитателей разных «идолов»?

Про то, что ни один реформатор веры за историю человечества не променял ее на другую, ни один «равноапостольный» не был перед тем реформатором язычества, я уж и вовсе упоминать не хочу.

Подведу итоги.

Нет ни прямых, ни косвенных оснований думать, что до того, как оставить веру предков, Отступник «реформировал» ее. Все предлагаемые «основания» этого шага являются надуманными, и в значительной части прямо противоречат тому, что мы знаем о русском язычестве. Это произвольная тенденциозная выдумка двухвековой давности, историографический миф, выдуманный почитателями Владимира.

Просто для разумного человека – это оскорбление его здравого смысла. Для того, кто называет себя русским язычником – это оскорбление пращуров и их веры.

Памяти «русского бога Семарьгла»

Идею «поминания» отживших историографических кадавров подсказал мне Л.С. Клейн со своей статьей «Памяти “славянского бога Рода”». Правда, назойливые попытки автора «похоронить» четко прописанное в источниках Божество невольно напоминали интеллигентский анекдот советских времен, ну, тот самый: «Бог умер. Маркс», ниже – «Маркс умер. Бог». Поминать Рода, во всяком случае, явно рановато. Но идея в высшей степени здравая, тем паче, что пространство русской истории загромождают куда более крупные и старые, а следовательно, эээ, опасные в санитарном отношении «неупокоенные», к гальванизации многих из которых приложил руку и сам господин Клейн. Начнем с одного такого – не с самого крупного и опасного…

В древнерусской литературной традиции уникальным является описание языческого святилища, возведенного в 980 году Владимиром:

«И нача княжити Володимеръ в Киев… единъ, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса Даждъбога, и Стрибога, и Семарьгла, и Мокошъ. И жряху имъ, наричюще я богы».