Читать книгу "Тупик либерализма. Как начинаются войны - Василий Галин"

Одновременно В. Капп, бывший чиновник сельскохозяйственного министерства Восточной Пруссии, прощупывал настроение в Armeekommando Nord (северном отделении штаба рейхсвера). Его начальник, генерал фон Сект, выставил Каппа прочь{597}.

Накануне путча 8 марта 1920 г. представитель Людендорфа снова встретился с британцами, но на этот раз с самим генералом Малкольмом, главой британской миссии в Германии, но на этот раз получил решительный отпор. «Антанта, — сказал генерал, — категорически отказывается поддержать, какой бы то ни было контрреволюционный переворот»{598}. Такой акт, добавил он, «был бы чистейшим безумием»{599}.

Тем не менее путч начался, его спровоцировал отказ (10 марта) командующего берлинским гарнизоном рейхсвера генерала фон Лютвица подчиниться приказу о сокращении армии на 200 тысяч человек к 10 апреля 1920 г. Лютвиц буквально атаковал кабинет, требуя новых выборов и создания нового кабинета из независимых технократов. Президент Эберт приказал Лютвицу немедленно подать в отставку. Вместо этого 12 марта в отставку был вынужден подать министр финансов Эрцбергер.

А 13 марта в Берлин вступила бригада Эрхардта, жемчужина Добровольческого корпуса, вместе с подразделениями фон дер Гольца — ветеранов сражений с «красными» в Прибалтике. На касках путчистов красовалась свастика{600}. Путч возглавили В. Капп и фон Лютвиц. Путчисты, казалось, надежно закрепились в Берлине, заняв министерства и начав рассылать свои приказы. Однако путч продлился всего сто часов — с 13 по 17 марта 1920 г.

По версии социалистов путч был задушен всеобщей забастовкой организованной профсоюзами. Генерал фон дер Гольц приказал стрелять в забастовщиков, но его приказ не был выполнен, так как соперник оказался равным. Все было кончено. Однако, полагает Г. Препарата, забастовка сыграла лишь второстепенную роль. По его мнению, судьба путча решилась в кабинетах Рейхсбанка. В воскресенье, 14 марта, Р. Хафенштейн, управляющий Центральным банком, отказался выдавать деньги эмиссарам путчистов, необходимые для оплаты действия войск… «удавка затянулась»{601}.

Уцелевшие путчисты собрались в Мюнхене, в надежде вдохнуть новую жизнь в план «монархических переворотов в Австрии, Венгрии, Чехословакии и Германии с последующим вторжением в Россию силами этих стран при поддержке белогвардейцев»{602}.

* * *

В 1921 г. республике был нанесен новый удар. Удар нанесли не правые или левые радикалы, а Великие Демократии, потребовавшие немедленной выплаты репараций. Начался рейнский кризис и гиперинфляция, разорившая средние классы немцев, а низшие поставившие на грань голода и нищеты.

Людендорф снова получил шанс выйти на сцену: «Каждому немцу предъявляется требование бесстрашно мыслить, мужественно действовать, самоотверженно подчиняться национальной дисциплине и забыть о собственном «Я», — призывал генерал. — Только таким путем возможно восстановить достоинство народа, что является необходимой предпосылкой для возрождения Германии. Это первая заповедь. Любовь к земле и к ремеслу, любовь к работе, неустанная творческая деятельность, железное прилежание и свободная инициатива в экономической жизни, учитывающая, однако, нужды людей, с которыми приходится совместно работать… Это наша вторая заповедь. Германец должен вновь стать сознающим свой долг, искренним, правдивым и отважным; должна установиться строгая нравственность. Это третья заповедь. Слова Фихте, что требование быть немцем равносильно требованию иметь характер, должны опять стать истиной. Только таким путем мы сможем вновь начать себя уважать, а только самоуважением мы можем принудить и других уважать нас»{603}.

В это время впервые открыто заявляет о себе Гитлер, выступивший организатором «пивного путча». Наступало его время.

ВРЕМЯ ГИТЛЕРА

Нацистская партия пришла к власти… в результате порочного союза между самыми экстремистскими нацистскими заговорщиками, самыми необузданными германскими реакционерами и самыми агрессивными германскими милитаристами.

Р. Джексон, главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе{604}

Порочный союз брал свое фактическое начало с 8 ноября 1923 г., когда в Мюнхене произошел «пивной путч». Тогда рядом с Гитлером шел Людендорф[77], с губ генерала срывались слова проклятий в адрес тех, кто, по его мнению, привел Германию к подписанию Версальского мира: «Контрибуции, возложенные на нас, непосильны. Вина, которая ложится на революцию, не ограничивается этим миром. Она наложила на германский народ тяжелое ярмо и сделала жизнь под этим рабским игом совершенно невыносимой. Народу грозит полное истребление… Родина настолько обессилена миром, что не может сохранить существующее население»{605}.

Реакционные круги представляли крупные баварские промышленники, которые в показаниях на мюнхенском процессе в феврале 1924 г. свидетельствовали, что они систематически снабжали Гитлера деньгами. «Давали деньги, — заявлял представитель союза промышленников Куло, — потому что… (мы) держались того мнения, что Гитлер — единственный человек, который призван освободить рабочих из когтей марксизма и перевести их в патриотический лагерь»{606}. Даже Веймар казался реакционерам немыслимой уступкой левым.

Еще один круг реакционеров представляли «бывшие»: одним из первых внес в фонд НСДАП несколько млн. марок бывший император Вильгельм II{607}. Принц Август Вильгельм («Ауви») владел миллионным состоянием, накопленным благодаря «компенсациям», которые выплачивала Веймарская республика. Из этих средств Ауви, по словам О. Штрассера, снабжал руководство НСДАП{608}. «Пожертвования» шли и от принцев Кобургского, Гессенского, Ольденбургского и Мекленбургского{609}.

Порочный союз привлекал в свои ряды все новых сторонников; так, в 1927 г. в НСДАП вступили директор могущественного «Рурско-Вестфальского угольного синдиката» Э. Кирдорф и стальной магнат Ф. Тиссен{610}. По словам Э. Генри с этого момента Тиссен «главный патрон и подлинный вдохновитель гитлеровской партии»{611}. Однако, несмотря на все усилия могущественного порочного союза, позиции нацистов в период процветания немецкой экономики становились все слабее. Так, на выборах в рейхстаг в 1924 г. они получили 6,5% (32 места), в 1928 г. всего — 2,6% голосов (12 мест).