Читать книгу "Академия для строптивой - Анна Одувалова"

— Ну вот что вы творите?! — возмутилась я, понимая, что не могу даже пошевелиться.

Папа с Демионом смотрели виновато, я возмущенно сопела, пытаясь хотя бы устроиться поудобнее, а ненадолго затихший шушель внезапно проявил активность. Он изловчился и сиганул с ветки, на которой прятался, папе на плечи и, отодрав капюшон ректорской мантии, с верещащим издевательским смехом скрылся в темноте. Ни Демион, ни родитель не успели даже среагировать.

— Вот же пакостная тварь! — выругался папа и погрозил кулаком темноте. — Теперь вы обязаны его изловить! Потому что трусы трусами! Просто нарушение общественного порядка! А это! — Он указал на свисающий лохмотьями воротник. — Это оскорбление! И смыть его можно только кровью… фигурально выражаясь, этого мелкого лохматого ободранца, который посмел испортить мою любимую, сшитую на заказ вещь!

Папа еще раз разразился бранью, пытаясь на ощупь оценить ущерб, и направился по тропинке в сторону виднеющегося здания академии.

— А как же я?! — испуганный вопль вырвался произвольно. Лежать было холодно и неудобно.

Родитель неопределенно что-то буркнул, сети начали таять, а я облегченно выдохнула. В отличие от папы Демион, как порядочная няня, остался ждать, пока я окончательно освобожусь. Не знаю почему, но этот факт меня безмерно радовал.

До моей комнаты добрались без приключений. Демион шел впереди, а я едва поспевала за его размашистым шагом и, естественно, не могла задать сто тысяч интересующих меня вопросов. Он словно специально делал все возможное, чтобы меня игнорировать. Это обижало, и я заводилась. Ну не маленькая девочка, неужели сложно сказать, что поцелуй — это ошибка, досадная случайность, которая больше не повторится? Я бы поняла. Наверное, поняла. В любом случае лучше это, чем неопределенность и многозначительное молчание.

— Не пытайся все усложнять, рыжая. — Демион улыбнулся уголками губ, едва я обернулась на пороге своей комнаты, чтобы все же задать ему интересующий вопрос. — Просто ищи приятные моменты в любой ситуации, — посоветовал он и, наклонившись, совсем по-дружески чмокнул меня в нос. Я едва сдержалась, чтобы не припечатать каблуком его ногу. Остановило лишь то, что сегодня я выбрала обувь на плоской подошве. Придется месть оставить до следующего раза.

Демион подмигнул, отступил на шаг и буквально растворился в воздухе, а я так и осталась стоять на пороге. Правда, ненадолго. Дверь распахнулась, из комнаты выглянула Сильвена, схватила меня за руку и настойчиво дернула внутрь, приказав:

— Рассказывай, что у вас?

В нашей комнате собралась вся компания, за исключением Леона, которого, вероятно, просто изгнали с девичьих посиделок. Подружки пили чай и, по всей видимости, ждали меня, чтобы учинить допрос с пристрастием. А я совершенно не знала, что им сказать. Кто бы меня просветил на тему: «Что там у нас?»

Девчонки меня пытали полночи, а когда не добились более или менее связного ответа, прогнали в душ и спать. Я думала, что буду ворочаться с боку на бок, но вырубилась, едва голова коснулась подушки. А с самого утра, до начала занятий, мы, сонные и нечесаные, бегали по коридорам академии, уничтожая свидетельства существования шушеля. Мои подружки серьезно отнеслись к тому, что все его безобразия должны остаться в тайне. Ну, по крайней мере, их масштаб. Да и не хотелось бы, чтобы эти выходки еще кого-то опозорили.

Трофейный папин капюшон, гордо висящий над входом в мужской туалет, я даже снимать не хотела, очень уж он символично там смотрелся. Но потом подумала и решила, что если лично вручить его хозяину, тоже будет интересно. Когда папа злился не на меня, наблюдать за ним было забавно.

Каково же оказалось наше удивление, когда в пустом и сонном холле первого этажа мы увидели в полном составе парней из комнаты Леона и из соседней.

— Ты что, им все рассказал? — ужаснулась Риз, а я закатила глаза, боясь даже думать о масштабе трагедии. Теперь точно о проделках шушеля будет знать вся академия, и папа меня убьет. Точнее, меня выпорет, а убьет Демиона, а я с ним еще не объяснилась.

— Ну прости! — Рыжий пожал плечами. Он явно не чувствовал себя виноватым. — Просто это проблема общеакадемическая. Нужно привлекать добровольцев, иначе скоро вся академия без трусов останется.

— Нет, мы, конечно, не против! — поддержал его сосед по комнате и мой напарник по лабораторным работам черноволосый Крисс. — Но надоело лицезреть нижнее белье в самых неожиданных местах. Сегодня обнаружил в раковине в комнате… даже описывать не буду что. Но впечатлений на весь день хватит. А я очень нежный. Голосую за организацию тайного общества.

— Защиты труселей, — недовольно буркнула я, понимая, что механизм запущен и оставить все в тайне не выйдет.

С этого мгновения жизнь в академии начала быстро и неотвратимо меняться. Я смотрела за нарастающей эйфорией и сумасшествием отстраненно и старалась не попадаться на глаза папе, который был недоволен и мрачен.

Меня вообще сейчас волновали гораздо больше Труселя и отношения с Демионом. После того, как поцеловал меня на прощанье в нос у двери в комнату, он исчез на несколько дней, в течение которых я не могла найти себе места. Даже медитация у профессора-лича мне не давалась. Я дергалась и все больше злилась. Зато сам профессор перестал вызывать оторопь. Я пригляделась к его горящим глазницам, обтянутому кожей черепу и патлам, которые он соизволил заплести в куцую седую косичку. Профессор был язвителен, немногословен, но умен. Волей или неволей, я начала ему симпатизировать. А уж когда он мне обещал с наступлением тепла организовать практические занятия, и вовсе расцвела. Эта новость ненадолго заставила меня забыть о Демионе.

Подмывало спросить папу, куда делась моя нянька, но я так и не рискнула. Он был очень недоволен тем, что шушель все еще носится по академии, а о его безобразиях с каждым днем знает все больше людей.

На бедного демоненка объявили настоящую охоту, его пытались поймать в саду, в библиотеке и столовой, но пока тваренышу удавалось ускользнуть. А в академии появился тайный тотализатор. Каждый желающий мог сделать ставку на то, когда и кто поймает зловредного выходца из тонкого мира. Основная интрига заключалась в том, что ни одна живая душа не знала, кто являлся организатором тотализатора. Просто однажды на стене рядом с расписанием появилось магическое полотно с предложением делать ставки.

Ставки делались тут же. Прикладываешь деньги к табло, они исчезают, и приходит информация, что взнос засчитан. Убрать безобразие со стены не смог даже папа. Говорили, что он просил посодействовать лича, но профессор лишь пожал костлявыми плечами, сказал, что, пока это не мешает лично его учебному процессу, он проблемы не видит, и посоветовал ректору сделать ставку. Раз уж у него не хватает на ремонт министерских денег. Правда, все это было на уровне слухов, сама я не присутствовала при знаменательном разговоре.

Демион появился к концу третьего дня вечером на медитации, спокойный, уверенный и, кажется, чем-то очень довольный. Я хотела на него пообижаться и после занятий, фыркнув, попыталась уйти, но он нагнал и весело поинтересовался, как у меня дела. Между прочим, рассказал, что ездил по поручению папы в столицу, но сейчас вернулся и жаждет поучаствовать в поимке шушеля. Потребовал рассказать все сплетни, чем привел мне в недоумение.