Читать книгу "Коло Жизни. Зачин. Том второй - Елена Асеева"

Перший вновь замолчал и медлительно тронул свою поступь к креслу. Подойдя к его скомкованой, однако все же рыхлой спинке, он легохонько оперся локтями о его пологую перьевую грядушку и слегка вдавив в глубины ослона, воззрился внимательно-исследующим взором в лицо младшего брата.

– Что молчишь? – добавил он погодя, уже более требовательно. – Отвечай.

– Я подумаю, – едва слышно дохнул Небо и торопко отвел взор своих небесно-голубых очей от поглощающих в них все сияние глаз старшего брата.

– Нет, мой бесценный, теперь таков ответ меня не устроит, – незамедлительно произнес Перший и кожа его лица яро вспыхнула златым светом поглощая всю коричневу. – Не только меня… но и повторюсь Родителя. Теперь либо – да! либо – нет! И от этого ответа будут зависеть мои действия… Если да, девочка остается у Расов, если – нет, то как для меня не прискорбно, я сообщаю о твоем решении Родителю. Хотя поверь… поверь мне, милый малецык, вельми того не желаю делать. Но днесь, все на контроле у Родителя. Два раза вы прикладывались к девочке… два раза… Кувшинка тут не поможет… Бесицы-трясавицы тоже… Ты же понимаешь, сие надрыв связей самой лучицы и плоти. Тот процесс не остановить, его можно всего-навсе замедлить… И замедлить могут только демоны, и тогда, быть может, еще удастся продлить род плоти. Ибо Родитель сказал, что коли у девочки не будет детей, в новую свою плоть лучица сможет вселится лишь в род поболдырей, Он это прописал… А тебе, Небо, наверно не надобно говорить как сие опасно для лучицы… для нашей дорогой лучицы. Потому нам нужно, чтобы плоть родила ребенка, и проследить за появлением лучицы будет тогда много проще.

– Почему в поболдырях? – тотчас взволнованно проронил Рас, и днесь в упор взглянул на старшего брата.

– Я пред тобой не таюсь Небо, – в голосе Першего, звучало нескрываемое попечение, кое он всегда распространял не только на их общих сынов, но и на братьев. – Видишь, говорю все как есть, хотя мог скрыть. Так как это было молвлено Родителем только для меня. Одначе, я думаю о лучице и о нас всех. – Черты Раса чуть зримо дернулись и заколыхались золотые волоски на голове и подбородке, будто тронутые дуновением ветра. – Родитель знает возможности лучицы, видит ее уникальность… Видимо, меняя в ней предписания, Он ее основательно осмотрел. Скорее всего лучица была значительное время подле него. Очевидно Родитель желает ее сберечь, хотя бы таким образом от гибели… привязав ее и прописав рождение в поболдыревских родах, но это ежели у девочки не будет потомства. А теперь, что насчет моей помощи?

В комнате наступило отишье. Оно витало не только подле самих Богов, обок венца старшего Димурга и золотой россыпи куделек волос старшего Раса, но и рядом с восседающей в навершие венца змеей, которая разинув пасть, пялила в направлении Небо свой, степенно меняющий цвет с черного на красный, раздвоенный язык. Не только тишина правила в помещении, но и какая-то напряженная окаменелость так, что у замерших Зиждителей не шевелились ни губы, ни волоски на головах, браде, усах и вроде даже перестала мерцать их златая кожа.

– Перший, – наконец протянул Небо и туго дыхнул. – Буду пред тобой открыт… Я страшусь потерять связь с девочкой. Лучица слишком к тебе привязана. Вернувшись от тебя Владушка отказалась быть подле нас, ушла к себе. Ее даже не тронула ласка Огня… И коли подле нее будут твои творения они укрепят вашу связь и разрушат нашу. А я, сознаюсь тебе честно, так привязался к лучице и сам не понимаю почему.

– Дорогой мой малецык, но ты сейчас не должен думать о себе, – произнес старший Димург и губы его болезненно искривились. – О чем ты вообще сказываешь? О какой привязанности? Ты думаешь я к ней не привязан? Думаешь не желаю забрать ее к себе, наконец-то быть подле… После всего пережитого, когда я думал, что потерял ее навсегда… навсегда. Да я жажду… мечтаю… хочу, чтобы лучица была рядом, чтобы не было этой нестерпимой разлуки для меня и нее. Одначе, я сдерживаю свои желания, понеже понимаю, того нельзя делать сейчас… Не допустимо рвать девочку и лучицу… А ты… ты, мой любезный, вообще о чем сказываешь? С чего ты решил, что твои желания выше жизни лучицы… плоти… Ноне надо думать лишь о сохранении столь хрупкой жизни Влады, чтобы не сгубить лучицу. Будь благоразумен брат… Неужели тебе не достаточно того, что случилось с лучицей Дивного, когда мальчик умер в младенчестве так и не укрепив связи с вами и плотью. А посему погибла бесценная лучица, ибо просочиться ей меж щита Родителя ничего не значит на начальном этапе. Ведь там нет ничего вещественного одно сияние… И то случилось… Случилось, потому как ты не принял мою помощь. Неужели не достаточно потерянных твоей и Асила лучиц. Быть может стоит меня слушать, хотя бы иноредь. Тем паче поверь мне малецык, окончательное решение по этой лучице принимаю не я, а Родитель… Он вообще оказывается вельми о ней тревожится и который раз убеждал меня изъять лучицу от вас, и то несмотря на обряд Седми. Это просто я… Я считаю, что сие отрицательно скажется в целом на состоянии девочки. Потому Влада поколь и живет у тебя. Так, что, надеюсь, ты смиришь свою привязанность, хотя бы во имя того, абы нынче не расставаться с девочкой и выполнишь предложенное мной.

Небо теперь молчал малую толику времени, а после вельми громко и одновременно надрывно отозвался, определенно, соглашаясь с разумностью брата и опасаясь, что Родитель будет менее уступчив:

– Хорошо, я приму твою помощь… Но кого бы ты посоветовал Владушке в наставницы из рода демонов Черных Каликамов? – сейчас Рас однозначно желал задобрить старшего брата, а может вновь, что-то сделать по своему. – Калюку-Пурану, оная была наставницей у Дажбы и Словуты? Или Калику-Шатину, что обучала Огня и Воителя?

Перший широко просиял улыбкой, отчего враз взыграло на его коже золотое сияние, а в его венце свернувшаяся по спирали змея сомкнув пасть и пристроив голову на кончике хвоста, достаточно миролюбиво глянула на Небо.

– Ты же знаешь, бесценный мой, – умягчено сказал старший Димург, и неторопливо обошел по коло кресло, застыв пред его сидением. – Любая из этих двух, тобой названных, демониц безупречно творит свою работу. – Господь смолк и медлительно опустившись в кресло, опершись спиной об его ослон, дополнил, – хотя для плоти, а вернее для лучицы… Для этой лучицы лучше пригласить рани Темную Кали-Даругу.

– Ой, нет! Только не Кали-Даругу, – сразу откликнулся Небо и явственно изогнул уста, оно как его лицо при том несколько перекосилось и заколыхались волоски на усах. – Ты же знаешь, какие у нас с ней сложные отношения… Она не слышит ни меня, ни Дивного. Да и потом я уверен, Кали-Даруга не захочет с нами жить, тут на Земле… без тебя.

– Кали-Даруга прибудет… Коли, ты согласишься взять ее в наставницы лучице, – отметил, неспешно роняя слова, Перший и пристроил руки на облокотницы, слегка обхватив перстами их края. – И ты забываешь тут будет бывать Седми и Огнь. Да и то, что у вас сложные отношения с ней в том только твоя вина… ни Кали-Даруги… Я давно говорил, что тебе надо потолковать с ней и уладить ту прореху.

Небо и вовсе тягостно качнул головой, каждая жилка на его лице дернувшись, похоже, протестовала против предложения старшего брата, тем не менее того вслух Бог не решился объявить. Однако, дюже купно от волнения пролегли по его лбу, вельми редко появляющиеся тонкие горизонтальные морщинки.