Читать книгу "Парламент Ее Величества - Евгений Шалашов"

Точно – фрейлина. Из новеньких. Да и не из простых. Была бы просто горничной, ушла бы. А этой, вишь, любопытно – с кем там государыня постелю делит?

– Ах ты, зараза такая! – вскипел Андрей.

Вскочив с кровати, ухватил первое, что подвернулось под руку, и запустил в невежду.

– Ой! – пискнула та, успевая захлопнуть дверь перед самым летящим сапогом.

– Ну, напугал девку, – давясь от хохота, сказала царица.

– Да вроде и не попал, – огорченно сказал Андрей. – Шустрая, стерва.

Анна уже не давилась, а ржала, как большая лошадь.

– Так я не про то, дурень. Ты как с постели-то соскочил да хозяйством своим затряс, девка и испужалась… Посмотри, может лужу с перепуга сделала.

– А не хрен подглядывать! – возмутился Андрей. Посмотрев под дверь – лужи не было, – пошел к постели. Забираясь под одеяло, слегка смущенно хмыкнул: – Выдрать бы ее, как сидорову козу, чтобы в спальню царскую нос не совала.

– Да ладно тебе, – прижалась императрица к его плечу. – Хочется ж девке посмотреть, за кого ее замуж выдадут.

– Чего? – оторопел полковник, привставая с постели.

– Замуж, говорю, девку надо выдавать, – лениво отозвалась императрица. Потянувшись, Анна зевнула: – Семнадцать лет и род знатный – князья Акундиновы. Приданого, правда, ни шиша нет, так то поправимо – дам я ей деревушек с мужичками, денег отсыплю. Тебе где деревушки-то хочется иметь?

– Аннушка, солнце мое, – взмолился Андрей. – Ты про что такое говоришь-то? Не захворала ли, часом?

– Ох, Андрюшка, – вздохнула императрица. – Я и сама думала-передумала, но поняла – женить тебя надо.

– Аньк, да ты что? Как женить-то?

– А то… Каково мне будет тебя с другой-то делить?

– Так и не надо меня ни с кем делить! – возмутился полковник. – Я что – курва какая, к которой все ходят, кому не лень?

Анна, уткнувшись в подушку, тихонько заплакала. Плакала она как-то неловко, словно девчонка, а не взрослая женщина могучего телосложения. От ее слез сердце Андрея резануло, словно острым ножом.

– Аннушка, люба моя, не нужен мне никто, окромя тебя! Я же… – замешкался он, стыдясь этого слова, но, решившись, как в воду шагнул, – люблю же я тебя, хошь ты и царица! Ну не реви ты так… Ладно, как скажешь, так и сделаю… не реви только, не рви душу… Ну, женюсь я, женюсь, только не плачь…

Потихоньку царица успокоилась. Вытерла слезы, просморкалась. Сказала:

– Дурак ты, Андрюшенька… Люблю ж я тебя…

Андрей хотел сказать, что как-то она его непонятно любит, коли женить собирается, но смолчал. Начни говорить – опять на слезы да сопли изойдет.

– Я ведь о тебе думаю, – продолжила Анна. – Тебе ж тридцать лет уже, а до сих пор не женат. Справлялась – батюшка с матушкой твои о том шибко убиваются. Я вот невесту тебя решила найти. Вначале думала Наташку Шереметеву тебе сосватать – девка-то красивая, да приданого полно, да поздно уже. Эта дура в Ваньку Долгорукова втрескалась, замуж за него вышла. Ну что ж теперь делать? Поедет Наташка за Ванькой в Сибирь, коли любовь такая. Думаю – кого бы еще? С родичами поговорила – они мне Настьку, княжну Акундинову, и предложили. Род знатный, отца-матери нет, бабка одна осталась. Тринадцать лет девке, скоро замуж, а кто ее без приданого-то возьмет? Разве вдовец какой, ради титула княжеского, да и то… Вот и взяла ее во фрейлины, пусть у меня перед глазами побудет. А не то ведь кто за ней присматривать-то будет? Бабка у нее старая совсем, слепая-глухая, родственников ни близких, ни дальних. Всего богатства, что домишко на Москве, да пенсион за отца, под Полтавой погибшего, так и то, слава богу, что выхлопотали добрые люди. В возраст войдет, попортит кто девку. Беда-то невелика, не убудет, а вдруг понесет? Вот тут уж беда – плод вытравляй али ублюдка рожай, а с ублюдком-то кому она нужна? А так, пригляжу, будет у тебя законная супруга, все толком и пойдет.

Бобылев, слушая царственную подругу, только кривил губы. Знал – ежели Анне в голову какая-то блажь втемяшилась, то выбить трудно. Осторожно спросил:

– Ань, а как же мы с тобой? Я же люблю тебя…

Во второй раз проговорить такое трудное слово было уже легче.

– Милый ты мой, – прямо-таки простонала Анна. – Я ж за всю жизнь такого не слышала… А так ждала, что мне скажут.

А дальше снова был поток ласковых слов, новый водопад слез – но уже других, не горестных, объятия, ну и все прочее… Андрей-то думал, что все, устал… А тут – откуда и силы взялись?

Успокоились любовники через час, не раньше. Анна, привалившись к плечу фаворита, вздохнула и опять вернулась к разговору:

– Андрюшенька, все я понимаю… Шушукаться по Москве станут – мол, царица наша, дура такая, своими руками хахаля отдала. Но я же как лучше хочу. Мне тридцать семь уже. Сколько мне еще жить-то осталось? – Предупреждая ответ, царица закрыла рот фаворита ладошкой. – Погодь, дай доскажу. Десять лет? Двадцать? Так через десять-то лет я старухой старой стану, а ты еще мужиком будешь, в полном соку. А через двадцать? Ты жизнь свою ради меня загубишь. Ну, конечно, тяжело мне будет, а что делать? Зато расстраиваться не стану. А так… Будешь ты с молодой женой жить-поживать. Ну и ко мне будешь иногда захаживать. Грешно, конечно, но что ж делать-то? Жизнь один раз дана – хошь простой бабе, хошь царице. А грехи… Ну, для этого батюшка есть – на исповедь схожу, покаюсь. Да и царица я, хоть и миром пока не помазана, но все одно выше, нежели прочие.

Бобылев, понимая умом, что Анна сто раз права, сердцем был против. Зачем заводить какую-то жену (хошь и законную?), если его любимая – вот она тут, рядышком? Но, опять же, любовница у него – не простая девка или баба, а государыня. Стало быть, слушаться надо. (А еще пришла мысль, что приходит в голову любому, самому вернейшему супругу: две бабы – это гораздо лучше, чем одна. Тем паче что сие будет одобрено самой!) Проворчал для порядка:

– Тринадцать лет девке, а мне тридцать. Дите ж еще.

– Замуж-то не прям щас, а через годик, – резонно заявила царица. – Так ты ее побереги немного. Сразу-то ей подол не задирай, потерпи, пусть в тело войдет. Подрастет чуток, тогда и можешь баловаться. А там она тебе деток нарожает.

– Ань, а ты ревновать не станешь? – поинтересовался Андрей.

– А почто мне тебя ревновать? – зевнула Анна. – Куда ты от меня денешься? Я же еще и деток твоих понянчу.

– А ежели, – кивнул полковник на дверь, вспоминая, как девку-то зовут, но, так и не вспомнив, поинтересовался: – она ревновать начнет?

– Так пусть ее, – снова зевнула царица. – Пущай ревнует. Говорила я ей, что жениха ей хорошего сосватаю. А она хоть еще и дура малая, но сразу поняла, что о тебе речь веду.

– И чего? – заинтересовался Андрей.

– Похихикала малость да попросила – мол, матушка-государыня, дозволь жениха поглядеть. А чего не дозволить-то?