Читать книгу "Сезон несбывшихся желаний - Владимир Благов"

Время летело незаметно. Пора было возвращаться домой, и перед отъездом Ключников предложил всем оставить на пирамиде свои граффити.

– Вот вам три маркера. Пишите, кто что захочет. Хоть всю пирамиду испишите.

– А где писать, снаружи или внутри? – спросила Оксана.

– Внутри, – подумав, ответил Ключников. – Я всё-таки сделаю мягкую кровлю, поэтому нет смысла писать снаружи. А вообще, как хотите.

– Я напишу и внутри и снаружи! – заявил Пыляев. – И картуш свой нарисую.

– И я картуш! И я! – подхватили «египтяне» Витькину идею.

– Иван Николаевич, а вы что же не пишете? – спросила Таня.

– Я? – удивился Ключников. – В самом деле – почему? Напишу. Конечно, напишу. Только, чур, самым последним.

Скоро фанерная пирамида покрылась разноцветными надписями и рисунками. Даже водитель Володя оставил автограф. Наступила торжественная минута отъезда.

– Ребята! – Ключников собрал всех вокруг себя. – Я считаю, сегодняшний день не прошёл даром ни для меня, ни для вас. И если вам понравилось такое времяпрепровождение, то до холодов мы приедем сюда ещё раз. Это ваша земля, и я хочу, чтобы вы её полюбили!

– Иван Николаевич, а эта пирамида – она чья? – крикнул вдруг Витька.

– Как – чья?! – не понял Ключников. – Ваша!

– Нет, каждая пирамида носит имя своего владельца. Пирамида Хуфу, Хафры. А вот наша осталась без имени. Это непорядок!

– А давайте посвятим пирамиду Никите! – воскликнул Андрей Венгеров. – У него же сегодня день рождения!

– При чём здесь я?! – удивился Никита. – У меня уже есть пирамидка. И она на самом деле моя. А эта – общая.

– Ребята! Пирамиду надо назвать в честь её создателя! Иван Николаевич! В вашу честь! – предложила Катя.

– Что вы, друзья мои! – запротестовал Ключников. – Пирамиду принято считать местом упокоения. Давайте не будем меня раньше времени хоронить. Пусть это будет ничья пирамида. И одновременно – общая. Согласны?

– Согласны! – ответили «египтяне».

– Ну а теперь поехали…

– У кого какие идеи? – спросил Ключников, когда «Газель» тронулась с места.

Все молчали, и вдруг Витька взял слово. Все подумали, что он опять сморозит какую-нибудь отчаянную глупость, и предвкушали минуту смеха.

– Иван Николаевич, в учебнике анатомии показано устройство человеческого уха, – сказал Витька. – Очень похоже на пирамиду Хуфу в разрезе. Вот я и подумал, что пирамида – это огромное ухо, слушающее Землю.

Все по привычке засмеялись, но Ключников заинтересовался Витькиной мыслью и попросил тишины.

– Договаривай!

– А что договаривать?! – хмыкнул Витька. – Пирамида – это сейсмостанция.

Кто-то ещё хихикал, но Иван Николаевич объявил:

– Виктор, я давно ждал от тебя подобной идеи! «Грин», Виктор! «Грин»!

Услышав такую оценку, Витька расплылся в улыбке и добавил:

– Иван Николаевич, а ещё я думаю, что египтяне строили пирамиды как укрытия на случай ядерной войны.

– Ну, Вить, ты не один так думаешь, – развёл руками Ключников. – Я вот читал об этом. Не помню только где…

Какое-то время Иван Николаевич молчал и, морща лоб, пытался что-то вспомнить. Потом пятернёй пригладил непослушные волосы и сказал:

– Ребят, знаете, что пришло мне в голову… Возможно, сейчас мы стоим на пороге нового глобального катаклизма, но в отличие от наших неведомых предков мы не оставим по себе никакой памяти будущим поколениям. Пирамиды переживут ещё один Великий потоп и ядерную войну, а от нашей цивилизации не останется и камня на камне. К великому сожалению.

Глава 18. Компромат

2 октября, понедельник

Всё воскресенье Бузов обдумывал план операции «Компромат» и от пассивных действий решил перейти к активным. «Надо поскорее вбросить информацию о Ключникове, – думал он, – но вбросить так аккуратно и грамотно, чтобы никто не смог меня в этом уличить. Нужно очернить Ключникова в глазах “египтян” так умело, чтобы от него отвернулись все и навсегда».

«А если умело не получится?» – этим вопросом Олег терзался с утра понедельника. «Ну что ж, тогда как получится!» – наконец решил он.

До начала уроков оставалось ещё минут пятнадцать, поэтому в класс можно было не торопиться. Бузов закурил, и в это время на глаза ему попалась Даша Авдеева. Олег удивился, что она идёт в школу одна, без Оксаны, и решил узнать, в чём дело.

– Даш, привет. Закурить хочешь?

– Я бросила, – мрачно ответила Даша. На душе у неё кошки скребли. Оксана не разговаривала с ней уже четвёртые сутки. Даша только сейчас поняла, как плохо, когда с тобой никто не дружит. Ей хотелось рассказать кому-нибудь о своём горе, но вряд ли кто стал бы её слушать. Поэтому она была готова излить душу первому встречному.

– Ты чего одна? – как бы между прочим поинтересовался Олег. – Ксанка заболела?

– Нет, мы с ней больше не общаемся.

– Что так? – Бузов изобразил участие и предложил: – Да ты не стесняйся, закуривай! Полегчает.

Даша вздохнула и взяла сигарету. Бузов услужливо щёлкнул зажигалкой и усмехнулся:

– Я думал, ты из-за Ключникова переживаешь. А ты, оказывается, из-за Ксанки.

– А что такое с Ключниковым? – удивилась Даша.

– А ты не знаешь?! – всплеснул руками Олег. – Ну надо же! Полшколы знает, а она – нет! Спился ваш Ключников, вот что! Алкаш он конченый!

– Чего ты мелешь?! Кто спился?! Да я его только вчера видела! – выпалила Даша.

– А! Не веришь! Ну конечно! Он такой культурный, образованный… А ты у людей спроси, если мне не веришь. Вон омоновец ходит. Он в курсе. И тётя Шура тоже. Иди, спроси, ну!

Даша долго переваривала эту информацию, потом сказала:

– Ну и что, что он пьёт? Твой отец что, не пьёт, что ли?!

– Мой – нет! – с гордостью ответил Бузов. – А ты спроси, спроси омоновца! Или Кеанку свою, она тоже знает.

– Ксанка знает?! – поразилась Даша.

– И Ксанка знает, и её мать! – кивнул Олег.

– А про мать-то ты откуда знаешь?! – сдвинула брови Даша.

Бузов понял, что сболтнул лишнее.

– Ну я же говорю, полшколы в курсе, – осклабился он. – Осталось только Ванилину накапать, и тогда ваш Ключников вылетит из школы, как воробей из скворечника, – придуманное на ходу сравнение очень понравилось Бузову.

Даша задумалась. Она вспомнила, какой грустной была вчера Оксана. Даша не знала причины этой грусти и потому подумала, что Оксана тоже переживает из-за их размолвки. А она, оказывается, переживала из-за Ключникова. А Иван Николаевич? Он сказал вчера, что его школьная одиссея закончена, а клуб переходит на нелегальное положение. Почему он так сказал?