Читать книгу "Счастливо оставаться! - Татьяна Булатова"

– Нет.

– Хорошо.

– Мне нечем платить.

– Знаю. Будешь отчислять с гонораров.

– С каких? – удивилась Вика.

– С будущих, – пообещала экс-балерина и подписала ее заявление об уходе.

Через год Вика полетела, как бабочка. Преимущественно ночная. Парила в ресторанах, на корпоративах, в подтанцовке у местных эстрадных знаменитостей. Почти бесплатно.

На втором году полетов услышала долгожданное «В расчете!» и сделала реверанс. За красивым па последовали приглашения в штат. Вика работала одна. Без пары. Без мужа. Без семьи.

– Кончишь стриптизом, – пообещали ей родители и поставили вопрос ребром.

Вика ушла из дома в свободное плавание, заручившись поддержкой чудо-портнихи и экс-воспитательницы. Освоив экзотический танец живота, обожаемый публикой в большинстве ресторанов, она удачно повысила свой рейтинг и заключила договор с администраторами сразу трех краснодарских ресторанов. Вика превратилась в фирменное блюдо от шеф-повара, которое можно было заказать при определенном уровне платежеспособности.

Три программы в трех местах – нагрузка, нешуточная даже для бывшей спортсменки. Вика задумалась о команде и даже придумала ей имя – «Баттерфляй».

Желающих было хоть отбавляй. Вика медлила и, посоветовавшись с балериной из Дома культуры, оставила двух – мускулистых и безгрудых.

– Сестрички? – от выступления к выступлению задавала один и тот же вопрос разомлевшая во хмелю публика.

Вика снова задумалась и поменяла название «Баттерфляй» на «Сестры Баттерфляй», а город наводнился слухами о трех сиротках, взявших приступом лучшие заведения города.

Жить стало легче – уменьшилось количество сольных танцев и резко возросли гонорары. Особенно за счет благотворительности клиентов.

Девочки видели повторяющуюся закономерность: чем выше градус, тем значительнее пожертвования на личные нужды «сестер».

Блестели шальвары, звенели мониста, прожектор выхватывал из темноты извивающиеся тела, и каждый мужчина в зале ощущал себя султаном и гордился своим гаремом. «Сестры Баттерфляй» порхали в двух миллиметрах от страждущих, умело уворачиваясь от цепких рук и задерживаясь рядом лишь с тем, кто ловко всовывал купюру либо в расшитый полупустой лиф, либо за плотно охвативший бедра пояс. Попасть в цель и не уронить купюру на пол считалось школой высшего султанского пилотажа. Мужчины начали тренироваться – поток посетителей увеличился.

Вика запретила своим девочкам выходить на поклон, помня родительское предсказание о несчастной судьбе стриптизерши. Не попавшие в цель дензнаки валялись на полу в ожидании новых хозяев – суетливых официантов и охранников. Иногда промахнувшемуся султану становилось жалко с потом и кровью заработанной купюры, и он, не забывая оглянуться по сторонам на конкурентов, подбирал ее с пола, якобы оправляя задравшуюся штанину или завязывая злодейский шнурок.

Будущее мнилось светлым и прекрасным, и Вика в окружении двух мотыльков летела ему навстречу, пока не врезалась в стойку футбольных ворот.

«Земное тяготение!» – благоговейно подумала она, разглядывая лежащего рядом молодого человека по имени Гена, назвавшегося футболистом. Впервые Вика согласилась принять участие в чужом корпоративе на правах приглашенной, а не обслуживающего персонала, и вот что из этого вышло.

Вчера футболист в полумраке ресторана показывал ей неоднократно прооперированное колено, сурово признавал, что придется расстаться со спортом, и таинственно намекал на трудное детство, проведенное без отца с мужественной матерью. И уже вчера, в полумраке ресторана, Вика почти любила своего будущего мужа и отца будущих детей.

– Родишь мне девочку? – с дрожью в голосе спрашивал Гена, опускаясь на колени перед возлюбленной.

Вика, сглатывая комок в горле, молча старательно кивала головой.

– А мальчика? – жаждал продолжения бывший спортсмен.

И Вика снова кивала.

В течение полугода Гена посещал все репетиции и выступления будущей жены и с видом знатока даже давал советы, смысл которых был понятен исключительно ему одному. «Сестрички» за эти полгода к нему привыкли и меняли наряды в его присутствии, нисколько не смущаясь.

У самого футболиста дела шли плохо: заканчивался контракт и вместе с ним спортивная карьера. Виной тому стали то ли травма, то ли любовь к расслаблению. Вечерком. За столом. За пивком. Одним словом, будущее смотрело на Геннадия Вольчика то ли одобрительно, то ли с издевкой. Пытаясь разобраться в гримасах грядущего, Гена строил планы. Вариант первый: бизнес – женитьба. Вариант второй: женитьба – бизнес.

Футболист Вольчик склонялся к первому. К его истекающим тридцати четырем годам он имел не только подошедшую к концу спортивную карьеру, но и неудачный брак с женщиной из пограничного города Чоп. У расторгнутого союза имелись свои последствия – сын Стас, входящий в подростковый возраст, и навсегда закрывшая свои двери когда-то Генина квартира. Женщину, в ней проживающую, Вольчик раньше называл любимой, теперь – исключительно сукой. И встречу с ней объяснял вмешательством черных сил в свою обещающую быть светлой судьбу. А расставание – божьим промыслом.

Под знаком все того же божьего провидения рассматривал он встречу с коллективом «Сестры Баттерфляй», а точнее – с главной его бабочкой.

Пока Вика порхала, Гена налаживал бизнес. Знакомый с принципами фарцы не понаслышке, бывший футболист Вольчик обобщил печальный опыт начала девяностых, нащупал нужную нишу и приобрел место на рынке. И над Гениной головой приветливо засияло дружественное солнце. Точнее – два. Одно из них именовалось символичным именем Виктория.

Первое обеспечивало Вольчику стабильный спрос особенно в весенне-летний период, второе – домашний уют. Очки покупались благодарными краснодарцами, щи подавались обаятельной Викой, почти полгода примеряющей на себя роль будущей жены.

«Можно доверять…» – размышлял про себя Гена и аккуратно, со свистом втягивал в себя обжигающие щи. И все бы ничего, если бы не ночные бдения в гримерке под доносящиеся из ресторанного зала аплодисменты и крики «бис!». Пытаясь справиться с приступами глухой ревности, краснодарский бизнесмен водружал свое оплывающее от полноценных домашних обедов тело у барной стойки и расслаблялся в ожидании окончания программы.

Снисходительные охранники сопровождали отяжелевшего Гену в гримерку и сдавали на руки бледной от электрического света Вике. Та с вымученной улыбкой подставляла будущему мужу плечо и тащила Вольчика сначала до машины, а потом до квартиры, коридор которой был заставлен коробками с солнцезащитными очками.

Гена извинялся за причиненные неудобства и просил чаю, не дождавшись которого, засыпал, уронив голову на стол. Вика печально смотрела на храпящего Вольчика и задумчиво размешивала сахар в пол-литровом бокале.

«Надо что-то делать!» – грустила она, вздрагивая от Гениного храпа.