Читать книгу "Первая мировая информационная война. Развал СССР - Игорь Панарин"

Роберт Гейтс, книга «Из тени»: «Всю весну (1991-го) мы спорили о том, как относиться к основному сопернику Горбачева. Мы и он прошли длинный путь с тех пор, как он столь неудачно посетил Белый дом в сентябре 89-го, хоть члены администрации и продолжали еще долгое время не замечать его после этой встречи. Восемь месяцев спустя после той встречи Ельцина с Бушем, Скоукрофтом и со мной в кабинете Скоукрофта и неделю после того, как Ельцин был избран председателем Верховного Совета России в мае 90-го года, я написал Бушу меморандум о новом российском лидере. В короткой записке, датированной 6 июня 1990 года, я предупреждал, что в результате встречи в 89-м мы, может быть, недооцениваем Ельцина. Я писал: "Он показал, что может замечательно приспособиться и использовать правила системы для того, чтобы восстановить себя как политического лидера. Он показал себя эффективным и популярным политиком, хоть и неровным…" Я закончил свой меморандум словами: "Он будет основным игроком, по крайней мере на какое-то время, и нам стоит избегать публичных негативных высказываний в его адрес. Может так получиться, что однажды мы сядем за стол переговоров напротив него" Буш написал на полях этого меморандума: "Я согласен"».

Часть 2

09.01.2002

Ирина Лагунина: Последние годы советско-американские отношения строились отчасти на отношениях трех лидеров – Джорджа Буша-старшего, Бориса Ельцина и Михаила Горбачева. Ельцин появился как фигура во внешней политике в 89-м, и довольно неудачно. Как вспоминает бывший директор Центрального разведывательного управления Роберт Гейтс, во время своей поездки в США в этот год Ельцин много пил, плохо справлялся с собой и с речью во время выступления в вашингтонском Университете Джонса Хопкинса и держался в целом довольно развязно. Но все равно, понимая, что он представляет собой совершенно новое для России явление – собственное демократическое движение республики, – с ним встречались, с ним строили отношения. Аккуратно, чтобы не подорвать авторитет Михаила Горбачева.

Роберт Гейтс, книга «Из тени»: «12 июня Ельцин был избран президентом России, не председателем парламента, а настоящим президентом со всеми полномочиями главы исполнительной власти.

Всего через несколько дней после этого, 17 июня, премьер-министр России Валентин Павлов заявил Верховному совету СССР, что западная помощь и экономические реформы – это часть западного заговора, а затем он и другие выступавшие нападали на Горбачева, Ельцина и Шеварднадзе и на все направления реформ. Павлов призвал Горбачева уйти в отставку и передать ему, премьеру, большую часть президентских полномочий. Мы в Вашингтоне с удивлением наблюдали за тем, как человек, которого Горбачев возвысил до власти, пытается провести в стране конституционный переворот.

В середине этого кризиса в Белый дом позвонил Ельцин. Он встретился с Бушем в четверг 20 июня. Это был "новый Ельцин". Приобретя новую ответственность и новые обязанности, он явно вырос. Он был хорошо одет, вел себя с достоинством, осанисто. Он выглядел как человек, которого надо воспринимать всерьез, который требует, чтобы к нему относились серьезно. Даже Скоукрофт был поражен, а я подтрунивал над ним и указывал на перемены.

Встреча была окружена массой эмоций. Мэр Москвы Гавриил Попов предупредил нашего посла в СССР Джэка Мэт-лока, что на следующий день в Советском Союзе произойдет переворот, цель которого – сместить Горбачева. Попов хотел, чтобы мы предупредили Ельцина. ЦРУ докладывало нам о готовящемся путче уже в течение нескольких недель, поэтому мы очень серьезно отнеслись к предупреждению Попова. Как только пресса покинула Овальный кабинет, Буш сказал Ельцину о предупреждении, которое мы получили. Ельцин был озадачен, но, как мне показалось, не обеспокоен и предложил позвонить Горбачеву. Меня поразила странная картина: президенты Соединенных Штатов и России звонят президенту Советского Союза, чтобы предупредить его о готовящемся перевороте. Как бы то ни было, они не смогли дозвониться до Горбачева, и Буш дал указание Мэтлоку, чтобы тот попросил о срочной встрече и лично сказал об этом советскому президенту. Горбачев был даже менее обеспокоен, чем Ельцин».

От автора

В связи с оценками, высказанными американской стороной, интересна и точка зрения помощников Б. Н. Ельцина (Ю. Батурин, Г. Сатаров, А. Лившиц и т. д.), высказанная ими в книге «Эпоха Ельцина. Очерки политической истории».

Авторы отмечают: «Позднее Михаил Сергеевич будет утверждать, что ГКЧП был создан помимо его воли. Однако, как мы знаем теперь, подготовка к введению чрезвычайного положения шла еще с марта 1991 года с санкции генерального секретаря. Соответствующие документы разрабатывались в Совете безопасности СССР, возглавляемом Горбачевым».

И далее авторы пишут: «О подготовке заговора знали и американская разведка, и посол США Дж. Мэтлок. Учитывая тогдашнюю доверительность отношений Москвы и Вашингтона, где продолжалась "горбимания", трудно предположить, что американские власти не предупреждали Горбачева. Почему же президент СССР не принял мер и в столь сложной обстановке самоустранился, уехав на отдых? Причем не в подмосковную резиденцию, а в Крым, за 2 тысяч километров от Москвы, где назревали роковые события».

Кстати, в ходе расследования действий ГКЧП выяснилось, что еще в декабре 1990 года председатель КГБ СССР В. А. Крючков поручил бывшему заместителю начальника внешней разведки КГБ СССР В. И. Жижину и помощнику бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР В. Ф. Грушко А. Г. Егорову осуществить проработку возможных первичных мер по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения.

С 7 по 15 августа В. А. Крючков неоднократно проводил встречи с некоторыми членами будущего ГКЧП. В этот же период времени В. И. Жижин и А. Г. Егоров по указанию Крючкова провели корректировку декабрьских документов по проблемам введения в стране чрезвычайного положения.

Таким образом, очевидно, что подготовка к ГКЧП шла более полугода. И тем не менее все было абсолютно не подготовлено. Интересны в связи с этим воспоминания бывшего начальника Аналитического управления КГБ СССР генерал-лейтенанта Н. С.Леонова. В своей книге «Крестный путь России» он отмечает: «Я был вызван на работу за день до объявления чрезвычайного положения, и мне было предложено набросать проект обращения к советскому народу». И далее Н. С. Леонов продолжает: «Никакого плана проведения и обеспечения репрессивных акций не было, как не существовало разработанного и согласованного плана использования вооруженных сил для обеспечения чрезвычайного положения. Не было подготовлено ни печатных, ни аудиовизуальных материалов, крайне необходимых для политического подкрепления столь ответственной акции. Даже такая элементарная мера, как отключение связи для всех возможных оппонентов, не была предусмотрена. Оставались открытыми все аэропорты и границы».

Я, как бывший майор КГБ СССР, восклицаю следующее: а как же такое вообще возможно? Вслед за мной недоумевает и генерал-лейтенант КГБ СССР Н. С. Леонов в своей книге «Крестный путь России»: «Не менее поразительным было полное отключение СМИ от политических событий. В руках ГКЧП были Останкинский телецентр, основные радиостанции, но они молчали. На всех каналах лилась классическая музыка или показывали ставший эталоном бездеятельности балет "Лебединое озеро". Историкам современности и политологам не известны другие случаи аналогичной бездеятельности в моменты, когда, казалось бы, шла борьба за власть, за судьбу страны. Допустить, что, например, В. Крючков профессионально не знал, что делать, невозможно».