Читать книгу "Фарс-мажор: Актеры и роли большой политики - Андрей Колесников"

– Что вы думаете по этому поводу? – спросил я господина Фетисова.

– Что я думаю? – без выражения переспросил председатель Госкомспорта. – Я думаю, что кто-то из нас двоих врет.

* * *

Виктор Янукович старался вдохновить своих активистов и доверенных лиц.

– Есть сила духа. Что это такое? Это вера, а ее не победить. Вера рождает силу духа. Ты поняла или нет? – обратился он к женщине, сидевшей в третьем ряду.

– Я поняла, – сдавленно сказала она.

– Я знаю женщин, – кивнул и он. – Я изучал женскую философию. Я однолюб. Я только женщин люблю. Ты это чувствуешь?

– Чувствую, – еле-еле кивнула она, уже, кажется, теряя сознание.

* * *

– Видите, – показывал скульптор Зураб Церетели проект памятника, – это одиннадцатиметровая слеза из титана. Когда подходишь к ней – видишь себя, как в зеркале. И ты участвуешь во всем этом, когда видишь себя. Ты ждешь, когда будет одержана победа над терроризмом.

– А когда, кстати, она будет одержана?

– Когда? – ненадолго задумался господин Церетели. – Когда ООН скажет, что терроризм побежден, тогда и будет побежден.

* * *

– Для нас, которых Гавриил Харитонович примочил сейчас немножко, Егор Яковлев – это прежде всего «Московские новости» конца 80-х – начала 90-х годов, – чувствуя себя, наверное, пострадавшим от его слов, отвечал ему председатель Счетной палаты Сергей Степашин на похоронах Егора Яковлева. – Я в каком-то смысле от власти выступаю. Егор Владимирович, простите ради бога.

* * *

– Кто мы? – спрашивал научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин на похоронах. – Собрание пожилых рыцарей, которые предлагают бороться с ветряными мельницами, хотя время их, как кажется, ушло.

Или так и не наступило.

* * *

С космодрома Байконур взлетела российская ракета-носитель «Протон» с казахстанским спутником связи, создание которого стоило Казахстану $65 млн, а ее запуск Роскосмосу, по госрасценкам, – как минимум 900 млн руб.

– Не стоит, наверное, называть конкретные цифры, – говорил, улыбаясь, новый пресс-секретарь Роскосмоса Игорь Панарин.

– Почему? – спросил я.

– Потому что цена определяется не только коммерческой стоимостью проекта, но и характером дружеских отношений между президентами России и Казахстана! – объяснил Игорь Панарин.

То есть это мы им окажемся должны.

* * *

– Чем же мы отвечаем на это? Да иногда ничем. Боготворим порядок, как если бы он был самоцелью. А ведь порядок – это свобода! – напустил туману Сергей Шойгу.

* * *

– Вы видите, что федеральная власть в своей безнаказанности дошла до предела, – подчеркнул бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов. – Мы бросим все наши силы, чтобы подключиться к этому конкретному делу.

– Могу побожиться, но лучше дам слово генерала. Приедет какое-нибудь «Мальборо» и купит вас. Вот так! – предостерегал работников табачной фабрики отставной генерал Альберт Макашов.

Но что-то никто даже не побледнел.

Такие люди, как Альберт Михайлович Макашов, между прочим, никогда не станут прикрываться для достижения своих узкопрофессиональных целей именем и фамилией Путина Владимира Владимировича. Им и своих достаточно.

* * *

Евгений Примаков обрушился с критикой на книгу Юрия Лужкова «Возобновление истории. Человечество в XXI веке и будущее России».

– Мы упорно на все накладываем пятичление, – обратил он внимание участников презентации на очень серьезную проблему. – Между тем хотелось бы посоветовать вам, Юрий Михайлович, больше написать в вашей книге о том, как на стыке пучка возникла конвергенция.

Но Юрий Лужков и на этот совет наложил пятичление.

* * *

Как только господин Шандыбин спустился с лестницы, устланной красной ковровой дорожкой, я спросил его, что же он такого сказал президенту. Оказывается, Василий Иванович крикнул ему, что в следующей Госдуме будет большинство воров, бандитов и взяточников. Неужели он и в самом деле рассчитывает, что у КПРФ и в новом составе Думы будет мощная фракция?

* * *

– Людей, которые писали Путину этот доклад, надо выгнать с работы! – в сердцах воскликнул Василий Шандыбин. – Ни слова не было о воровстве и коррупции!

– Как вы думаете, он вас услышал?

– Мой голос не может не быть услышан. Смотрите.

И он прокашлялся и продемонстрировал возможности своего голоса душераздирающим криком в толпу журналистов:

– Социальная часть доклада вообще никуда не годится!

* * *

Главным выступлением на церемонии вручения международной премии «Глобальная энергия» в этот день стал монолог старшего вице-президента ExxonMobil Рекса Тиллерсона. Этому не нужны были никакие бумажки.

– В ближайшее время потребуется увеличить производство нефти на 18 млн баррелей в год, – сказал он.

Господин Ходорковский быстро записал эту цифру. Поглядев на него, то же самое на всякий случай немедленно сделали господа Миллер и Чубайс.

* * *

В рубке появился министр обороны Сергей Иванов. Он переоделся в форму морского офицера. Бросалась в глаза тельняшка. Пилотку Сергей Иванов засунул под левый погон. Это выглядело впечатляюще.

В такую же форму переоделся замглавы президентской администрации Александр Абрамов, отвечавший за подготовку визита президента в Калининградскую область на суше. Я спросил у господина Абрамова, оставят ли ему эту форму после учений.

– Конечно, – ответил он. – Правда, пришлось пообещать за это спонсорскую помощь.

– Кому?

– Флоту.

– Балтийскому или Северному?

– Обоим.

Все шло к тому, что в морской военной форме появится в рубке и Владимир Путин. Но не случилось. А жаль. Можно только представить, какую спонсорскую помощь могли бы получить флоты за эту форму.

* * *

Господин Шварценеггер не мог не стать губернатором. В конце концов, если Роман Абрамович стал губернатором Чукотки, то почему Арнольд Шварценеггер не может стать губернатором Калифорнии?

При этом господин Абрамович стал губернатором Чукотки, ни разу не улыбнувшись, да и вообще не показавшись на экране. Возможно, если бы он сделал это, то и не стал бы губернатором.

* * *

Министр обороны Сергей Иванов сообщил, что представил мэра Москвы Юрия Лужкова на награждение орденом «За военные заслуги». Хотя в зале после этих слов наступила отчего-то гробовая тишина. Тогда Юрий Лужков встал, и в этой гнетущей тишине повернулся к залу и поклонился ему.