Читать книгу "Тень луны - Александр Трапезников"

— Кто владеет информацией — владеет миром, — сказал Сабуров.

— Пожалуй, — согласился Кононов. — Тут ведь важнее не деньги с чужих банков «скачивать», а знания.

— То-то и оно. Только будь осторожен, — сказал проницательный Сабуров. — Если раньше времени на хвост наступишь, на тебя не наши спецы сядут, а Интерпол с црушниками. А они тут во всю хозяйничают. По крайней мере, на меня можешь рассчитывать. Когда в стране полный развал и многие уже смирились с поражением, каждый, кто любит свою Родину, чем бы он ни занимался, должен хоть как-то помешать врагам ее закабалить. Не надо никого ждать. Сегодня — кто может, тот и должен.

А Каллистратыч добавил:

— Нанеси, Игорь, по этому Антихристу ракетный удар!

Сказал в шутку, но доля правды в его словах была. В работе Алика Кононова больше привлекала именно секретная информация с центральных зарубежных компьютеров, где вынашивались планы по руководству миром, хотя и Каратову, и Большакову, и Сержу, он говорил о другой стратегической цели «разгрузить» какой-либо иностранный банк. Более понятно и в духе времени. Но здесь был большой риск сорваться, погубить все начинание. Тем более что не все в его близком окружении могли разделять его долгосрочные планы. Сабуров, несомненно, прав: безопасность больше не определяется наличием войск, стоящих между агрессором и родиной. Теперь биты информации, а не пули являются новым оружием, и атаки, производимые при помощи клавиатуры, хотя и не проливают крови, но способны парализовать самые важные нервные центры страны.

7

Готовящуюся почти два месяца операцию по «разгрузке» одного словацкого банка пришлось отложить. Не только в связи с разразившемся кризисом и нехваткой необходимых средств: деньги можно было бы изыскать. Но в самый последний день Кононов принял именно такое решение, риск «засветиться» был по-прежнему слишком велик. На карту было поставлено все — и будущее его группировки, и голова Алика, и его собственная голова. И хотя Большаков с Сержем уверяли его, что все пройдет нормально, но он больше прислушался к доводам специалистов — Каратов и самого хакера. В последний день сентября они все собрались в «домике» и долго спорили.

— Нужны новые вливания, — говорил Большаков. — Многие наши предприятия уже на грани краха. Кредиторы в бегах. Что делать?

— Топить тех, кто должен, — резко отвечал Серж. — А с этого банка можно снять миллиона полтора-два. Верно, Алик?

— Верно-то, верно, — отвечал за хакера Каратов. — Но посуди сам. Сегодня бригада уже попалась со своим хакером. Дело это дорогое и небезопасное. Нельзя рисковать. А наши два оператора в словацком банке вне игры. По моим данным. Они уже под наблюдением. Надо искать других людей или другой банк.

— Но ведь все готово! — горячился Большаков.

— Как провалился тот хакер? — спросил Кононов.

— Он вошел в базу данных через Интернет, вместо того, чтобы воспользоваться менее засвеченной новой сетью Х25, - ответил Алик, плавая в табачном дыму. Курил он не переставая, но Игорь прощал ему и это: Несколько раз осуществлял взлом с одного и того же телефонного номера, с одним и тем же сетевым паролем. Не запустил вслед за программой взлома программу «заметания следов». Вот и попался.

— Но ты-то у нас умница! Такого не допустишь? — произнес Большаков. Алик покачал головой:

— Мне — что! А вы обеспечите периферийную ресурсную поддержку: девять машин класса 486 и 586, двадцать восемь радиобуйков по всему городу, двенадцать операторов, трое — в роли дублеров?

— А еще — надо перевести его IBM на автономный источник питания, шесть телефонов с автоответчиком, модемы, факсы, три зеркальных монитора, два автомобиля с полевой радиостанцией, пять раций «Алан» и несколько милицейских экипажей. Но главное — нет у нас теперь своих людей в банке, нету! Ну выведем мы их компьютерные системы из строя, соберем тысяч пятьсот, подмочим репутацию банка, и все. Даже если не раскроемся, прибыль — ничтожна.

Каратов умолк, выдав столь длинную тираду. И, кажется, сумел убедить своего друга Большакова.

— Готовились ведь… — уныло произнес Серж. А для Кононова все было ясно еще раньше. Там, вчера вечером, в «Кратере», когда он обдумывал аналитические выкладки Каратова.

— Дискуссию кончаем, — сказал он. — Отложим месяца на три, а пока будем собирать деньги в другом месте. Никто еще не горит, пожара нет. А рубить с плеча не будем. И для Алика найдется занятие.

— Какое? — спросил хакер, прикуривая от одной сигареты другую.

— Пора тебе повышать квалификацию. Не потому что к тебе есть какие-то претензии, а… не помешает. Поедешь в Мекку компьютеров и информатики. Лишний опыт не повредит.

— В Америку, что ли? — равнодушно спросил тот.

— Другой бы обрадовался, — заметил Серж. — А ему все с гуся вода.

— Ладно, поеду. Надолго?

— Месяца на полтора-два, — сказал Игорь. — Виза уже на подходе. Каратов тоже махнет. По своим делам.

— Вроде, как «казачки» засланные, — усмехнулся Большаков. — Главное, чтобы с пользой было.

— Спросим потом строго, — добавил Серж. — А мне нельзя?

— Ты мне здесь нужен, — отозвался Кононов.

8

Что-то порою потрескивало, словно в доме начинался невидимый пожар, где-то за обоями, в проводке, в подполе, там, откуда могло неожиданно рвануть пламя. В созданном тобой доме, обустроенном и обжитом. Его выстроил Игорь — с помощью своих друзей, но теперь жильцы этого дома присматривались друг к другу с некоторой настороженностью, изучая и следя за каждым движением. Например, Серж и Мишель, трещина между которыми все расползалась и чей антагонизм проявлялся пока что в словах, но не в поступках. Другие близкие к Игорю люди, начинавшие тихо роптать, то ли обеспокоенные складывающимся положением, то ли скучая без дела. Армию надо кормить или отправлять в тыл, на зимние квартиры. Генератор идей — Гена Большаков стал предлагать несусветные, фантастические проекты, но в основе их лежали лишь деньги — и ничего больше. Не проще ли в таком случае ворваться в Центральный банк, уложить всех на пол и выйти с рождественскими мешками? Если удастся выйти. Каратов с Аликом собирались в Америку, «на стажировку». Денис, Проктор, Леша, Петро, другие ребята — все они чего-то ожидали от Игоря, но в большей степени «выжидали», как флотилия парусников у берега в безветренную погоду. А Кононов находил отдушину лишь в беседах с двумя людьми — стариком Каллистратычем и Николаем Сабуровым, но и им он не мог довериться полностью, поскольку они не принадлежали к его братству. Что же касается Людмилы Гриневой — здесь было совсем иное. Женщина никогда не станет тебе другом. Любящей женой или преданной любовницей — да, но не другом, который готов и умеет сопереживать твоим мыслям, разделять взгляды и идти за них на смерть.

Все чаще и чаще Игорь стал испытывать одиночество, усиливающееся головной болью. Иногда боль становилась просто невыносимой, начинающаяся с затылка и охватывающая виски подобно железным раскаленным прутьям. Что это? Следствие каких-то застарелых травм, ушибов или внутреннее перенапряжение, чувство некоего духовного голода, вызывающего такие же спазмы, как и голод физический, жажда? Он ни к кому не обращался, даже к Денису, как-то по инерции не доверяя медикам с раннего детства. Чему быть — того не миновать, и никакие таблетки или пилюли тут не помогут. Единственный человек, который знал об этих приступах и умел снимать боль — была Лера.