Читать книгу "Особо охраняемый объект - Михаил Нестеров"

3

Красин не мог объяснить, по какой причине он сторонится Михея. Нашел, что в этом определении немало смешного. Михею девятнадцать, образование ниже среднего. А у Красина за плечами два высших заведения, на плечах – полковничьи погоны, опыта не занимать. И вдруг нашел приемлемое определение: он отторгал Михея, как отторгает организм чужеродное тело, пересаженный орган. По большому счету, он был лишним в команде, его роль – подай-принеси. Полковник подумывал отправить Наймушина в Россию, но в ход событий вмешалась Дикарка. План, разработанный ею, не подлежал коррекции. Что стало самым слабым звеном в операции. Но Красин нашел рычаг, которым он мог воздействовать на Дикарку, оказавшуюся без надзора со стороны оперативников службы безопасности. Михей. Как говорил персонаж комедии «Кавказская пленница»: «Кто нам мешает, тот нам поможет». Красин припомнил детали первой операции группы Наймушина. Они прочувствовали, что их подставляют, и превратились в глазах начальства в бесконвойников – неуправляемых, с непредсказуемым поведением людей. Но тогда они были вместе, сейчас разлучены, что позволяло Красину манипулировать ими. «Нет худа без добра», – подумал он.

Отторжение сделало свое дело. Красин редко видел Михея, собственно, дал ему вольную. Его отношение к агенту передалось Ленарту и Полякову; последний демонстративно не замечал Михея, что со стороны казалось наигранным.

Сегодня Михей сам пошел на контакт с Красиным, постучав в половине одиннадцатого к нему в номер.

– Что у тебя? – спросил полковник, не отрываясь от телевизора. По ящику шла трансляция матча по бейсболу, игра, в которой Красин ничего не смыслил, но пытался понять правила и вникнуть в суть самостоятельно. Ему показалось, Михей скопировал с него, точнее – передразнил:

– Что у нас с оружием?

– У нас, ты сказал? – сузились глаза Красина. – Извини, как мне на это реагировать?

Михей пожал плечами: «Не знаю».

– Заруби себе на носу, мальчик: мы не планировали стрельбу изначально.

– Но Поляков еще в Москве говорил…

– Я не знаю, что вам говорил Поляков. Но я повторяю: мы не планировали стрельбу. Одна из причин – ваш нежный возраст. У нас другая задача – строго разведывательная. Даже похищение алмаза я отношу к этой категории. Мы можем перестрелять охрану, убить самого Эбеля, но не сможем завладеть камнем, который хранится как в банке. На вилле правит тотальный контроль, о чем и докладывала твоя подруга. Если у нее обнаружат стреляную гильзу, на нее надавят и разоблачат. Мы и так пошли на риск, снабдив ее связью. Она рисковала, когда выходила на связь через Луку. И это была хорошая работа. Связь в этом деле жизненно необходима. Этот риск был запланирован.

Красин выдержал паузу.

– Оружие. На Ближнем Востоке иметь при себе оружие смерти подобно. И лучшее, что может с тобой случиться в перестрелке, – это смертельное ранение. Иначе долгие годы гниения заживо в восточной тюрьме. Это как выбор между раем и адом. – Красин намеренно смягчил тон и объяснил это так: – Готовься к завтрашнему дню на положительных эмоциях. – И даже улыбнулся.

Михей вернулся от порога.

– Что будет с нами? – спросил он.

– Будем относиться к вам как к пьяным.

– Что это значит?

– Не станем вас задевать. Пусть этот вопрос тебя не беспокоит. Ты выполнял мои приказы. Но хорошо, что ты мне напомнил. – Красин вынул из дорожной сумки два билета на самолет. – Завтра вы вылетаете самолетом в Москву. И последнее: не облажайтесь.

Не успела закрыться дверь за Михеем, как Красин окунулся в болезненную тему – он и Дикарка; его влюбленность в образ девушки, которую он никогда не видел, а когда увидел, понял, что представлял ее именно такой. Он не мог внятно объяснить, что привлекало его в Тамире. Ее раскованность, граничащая с развращенностью, заводила его, была преступна. И еще ревность – он видит, как наяву, Дикарку в объятиях Михея. Требуется девятнадцатилетняя незамужняя… с опытом работы… с внешними данными… с восточными чертами… Королева должна дать шах и мат королю… и снова превратиться в пешку.

Красин усмехнулся… Он надеялся на то, что завтра сможет сказать Тамире: «Ты поедешь со мной». А спустя несколько дней, когда пресса взорвется от очередного скандала (еще один офицер ФСБ попросил у правительства Великобритании политического убежища), он скажет: «Теперь мы богаты и свободны». Он даже сможет ответить на вопрос Тамиры: «Зачем я тебе?» Он ответит так: «Короче, я писаюсь в постели, но мне это нравится».

Глава 20. РАЗОБЛАЧЕНИЕ И РАЗВЯЗКА

1

Сегодня за операторским пультом дежурил охранник по имени Радван. В 23.30 его внимание привлек монитор номер два. Камера засекла и в автоматическом режиме сопровождала молодую хозяйку. Радван удивленно вскинул брови: она была одета в джинсовые бриджи, тенниску, кроссовки. «Куда она собралась?» – задался он вопросом и инстинктивно бросил взгляд на записывающее устройство. Зеленый индикатор, сигнализирующий о включенном режиме, немного погасил овладевшее охранником смятение. И он продолжил наблюдение.

Девушка спустилась по лестнице, посмотрела вправо, влево. Убедившись, что никого нет, повернула по коридору налево. В ту же сторону повернулась голова Радвана: он смотрел на первый монитор, куда, словно по волшебству, переместилась девушка. Неподвижная камера в этом месте смотрела на нее сверху вниз. Но хозяйка, словно не замечая ее, шла дальше. Ее маршрут лежал, скорее всего, к заднему выходу, пришел к выводу Радван, раздумывая над тем, связаться ли с Эбелем сейчас или же выяснить намерения его дочери до конца. Пока ничего противоправного она не сделала, в духе криминалиста рассудил он. Она хозяйка и вольна передвигаться по дому в любое время суток. Все так, если бы не предостережения Анвара Эбеля усилить охрану виллы, а также взять под усиленную опеку хозяйку. Даже у ворот выставили пост, чего раньше не делали.

Опека. Эта форма охраны как нельзя кстати подходила к девушке. Радван видел в ней ребенка, лишившегося родителей, что соответствовало истине, и малость тронутого. Что подтверждалось сейчас, в эту минуту.

Куда и зачем она идет? Точнее – крадется.

Несколько секунд, и Радван понял: она шла к нему. На первом мониторе переключилась камера, и он увидел девушку рядом с дверью операторской. Дальше – тупик. Но, возможно, она, натолкнувшись на стену, повернет назад. Как лунатик.

Еще один взгляд на зеленый индикатор. Запись продолжалась. Сомнамбула вот-вот наткнется на преграду. Радван едва не вздрогнул, когда раздался стук позади. Он словно потерялся: смотрел вперед на девушку в мониторе, тогда как она была у него за спиной.

Что ей нужно? С этим вопросом он повернулся на вращающемся кресле лицом к двери. И не понял, откуда возникло в голове это слово – «ублажать», но он не собирался потворствовать этому взрослому ребенку. Если, конечно, девушке не требуется защита.