Читать книгу "Твоя, только твоя - Нэн Райан"

Мэри не могла поверить, что все это произошло с ней на самом деле. Как могло случиться, что она оказалась в постели с холодным, бессердечным негодяем, который в свое время использовал ее для удовлетворения собственных честолюбивых планов? Как могла она лежать в объятиях человека, который разбил ее сердце?! Как могла заниматься любовью с подонком, который бросил ее, чтобы добиться единственного, чего он по-настоящему хотел: места в военно-морской академии?

Наконец Мэри добралась до края постели. Она села и спустила ноги на роскошный мягкий ковер.

Терзаемая гневом и раскаянием, Мэри испытывала жуткое унижение. Ей было стыдно и противно от того, что она сделала. Женщина попятилась от кровати и вдруг увидела собственное отражение в одном из французских зеркал в золоченых рамах. Ей стало еще хуже. Мэри смотрела на мирно спавшего мужчину и корчилась от стыда при воспоминании об их недавней близости.

Закрыв рукой рот и сдвинув брови, женщина, пятясь, вышла из спальни. Повернувшись, она прошла через гостиную, открыла дверь и осторожно выглянула. В коридоре никого не было.

Мэри на цыпочках прошла по пустынному темному коридору, торопливо собрала свою разбросанную одежду и поспешила к себе в спальню. Зайдя в комнату, она, закрыв глаза, прислонилась к двери. Сердце ее бешено стучало. Она поклялась, что ни за что не позволит капитану снова скомпрометировать ее.

Глава 28

Мэри отошла от двери, ощупью добралась до ночного столика и нетвердой рукой зажгла лампу. Она посмотрела на стоявшие на каминной полке часы.

Половина пятого.

Нет смысла ложиться спать. Мэри вздохнула и в отчаянии медленно оглядела себя в зеркале, стоявшем на полу на отдельной подставке. Нахмурившись, она подошла ближе. Собственное отражение показалось ей странным. Спутанные волосы рассыпались по плечам, они частично закрывали ей лицо. Мэри отбросила волосы с лица и подошла ближе к зеркалу. Она остановилась в нескольких футах от него.

И содрогнулась.

В отраженной в зеркале нагой женщине Мэри с трудом узнала себя. Понятно, чем занималась эта распутница душной и жаркой ночью! Обнаженные белые груди были все еще слегка розовыми от пылких поцелуев любовника. Внутреннюю сторону бедра цвета слоновой кости украшал небольшой синяк. Между ног непривычно саднило, напоминая о том, что ею безраздельно владел капитан Найт.

На глаза Мэри навернулись слезы. Она испытывала унижение и раскаяние. Она ненавидела себя за то, что сделала. За то, что позволила ему сделать. Ненавидела этого высокомерного сладострастного капитана за то, что он лишил ее чувства собственного достоинства.

От всего тела Мэри исходил его запах. Неожиданно она почувствовала себя до такой степени грязной, что была не в силах этого вынести.

Она отвернулась от зеркала, схватила синий шелковый халат и сунула руки в рукава. После этого взяла колокольчик и принялась нетерпеливо звонить. Завязав пояс халата, она беспокойно заходила по комнате. Прошло пять минут.

Мэри позвонила еще раз и в нетерпении ждала. Она снова мерила шагами комнату, будучи не в силах стоять на месте от нетерпения.

Какая грязная, липкая кожа!

В дверь робко постучали. Мэри бросилась открывать. Сонный Тайтес смущенно моргал, почесывая седую голову. Хозяйка схватила его за руку и втащила в комнату.

– Ты должен нагреть воды! – взволнованно объясняла ему Мэри. – И принеси ее сюда!

– Но… мисс Мэри Элен, – запротестовал старик. – Еще нет и пяти часов, и я….

– Тайтес Пребл, пойди вниз и согрей воды! Ты меня слышишь? Мне нужно помыться, и немедленно!

По тону и по грозному виду хозяйки старый слуга понял, что лучше ей сейчас не перечить. Он молча кивнул седой головой и отправился выполнять приказание. Однако его озадачили ее странное поведение и непонятный приступ гнева. Старого Тайтеса удивило, что хозяйка Лонгвуда вдруг изменила свои привычки. Что она собирается делать в такую рань? И зачем ей купаться? Мэри очень редко купалась по утрам. Она всегда делала это вечером. Что это на нее нашло? Но спрашивать Тайтес не стал. Нет уж, обойдемся. Это его не касается. Пусть купается хоть посреди ночи, если ей так хочется.

И все же, нагревая воду и относя ее наверх, старик, недоумевая, ворчал про себя.

Доставив воду хозяйке, старый слуга вспотел и тяжело дышал. Мэри посмотрела на него и почувствовала угрызения совести. Ей стало стыдно за свой гнев и за то, что она разбудила старика в такую рань, накричала на него да еще заставила нести воду наверх. Эта работа уже давно стала слишком тяжела для него.

– Тайтес, – сказала Мэри, забирая у старика ведро, – я все сделаю сама. Ты иди спать. Прости, что разбудила тебя. Мне стыдно, что я такая эгоистка.

Старый слуга смущенно поморгал, повернулся и вышел. Он был озадачен еще больше, чем раньше.

Как только он ушел, Мэри разделась и вылила ведерко теплой воды в ванну. Она терла себя так сильно, что кожа покраснела. Ей хотелось смыть даже малейшие следы прикосновений капитана Найта. Когда ее тело стало чистым, как у новорожденного младенца, Мэри вышла из ванны, вытерлась досуха и начала торопливо одеваться. Ей хотелось уйти из Лонгвуда до того, как кто-нибудь проснется, и особенно ей не хотелось встретиться с капитаном.

Было еще очень рано, когда Мэри осторожно открыла дверь своей спальни и выскользнула в коридор. Она бросила взгляд на дверь, которая вела на хозяйскую половину дома, и холодок пробежал у нее по спине. Мэри мысленно поблагодарила Бога за то, что эта дверь закрыта и капитан, очевидно, еще спит.

Хозяйка Лонгвуда стремительно спустилась по лестнице и вышла из дома. И только когда Лонгвуд скрылся из виду, она перевела дух. Было чудесное июньское утро. Мэри с удовольствием вдыхала прохладный воздух. Вставало солнце. Его первые лучи окрасили низкие облака в розовый цвет.

Мэри торопливо миновала Ривер-роуд и замедлила шаг, только подойдя ближе к городу. В этот ранний час Мемфис еще спал. Улицы были почти пустынны, не видно было ни одного янки в синей форме. Стояла такая тишина, что было слышно, как на кизиловых деревьях поют птицы.

Мэри добралась до Франт-стрит.

Она медленно прошла по Коттон-роуд, на мгновение, задержавшись перед матовыми стеклами с вывеской «Хлопковая компания Пребла». Двери конторы были заперты на висячий замок. Внутри никого не было. Там давно уже никто не работал. Прежде там кипела жизнь, шел оживленный торг, заключались контракты на огромные суммы, приобретались тонны «белого золота», которым прославился Мемфис.

Мэри печально вздохнула и пошла дальше по Франт-стрит. Подойдя к Адамс-авеню, она свернула. Пройдя еще квартал, миновала католическую церковь Святого Петра. Ей очень хотелось зайти и вымолить у Господа прощение. Мэри прошла мимо прекрасных особняков Адамс-авеню, помедлив у богато украшенного дома Уитли, который стоял напротив госпиталя графства Шелби.