Читать книгу "Небо с овчинку - Марина Серова"

Я рассказала Скрябину о том, когда и почему мной было начато расследование, ну и, конечно, о том, к чему оно привело. Закончила же свой рассказ так:

— Находясь в вашем городе почти что в гостях, я не имею возможности довести дело до конца сама, а потому вынуждена передать дальнейшую работу по поимке и наказанию преступников вам. Единственное, что могу предложить, — фотографии сбежавшей преступницы и адрес больницы, куда только что отвезла пострадавшую. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы вы довели дело до конца.

Скрябин задумчиво почесал подбородок и изрек:

— Да, интересное дельце вы нам подкинули. Спасибо. Мы, конечно же, постараемся оправдать ваши ожидания и поймать, а затем и наказать преступника. Вам же выражаем большую благодарность.

Я молча кивнула и встала, намереваясь покинуть кабинет следователя. Но Скрябин меня остановил:

— Подождите, не торопитесь, вы можете понадобиться. Если вас не затруднит, то я бы попросил вас побыть тут хотя бы до вечера.

Я, конечно же, согласилась. После этого мне пришлось отвечать на возникающие в ходе следствия вопросы, а также рассказывать подробно все то, что я успела узнать и могу подтвердить. Скрябин произвел допрос Федора, объявил в розыск Туркину и стал звонить в Тарасов, чтобы связаться с Кирьяновым и уточнить у него, действительно ли существует видеопленка с выдающей преступницу записью и может ли он переслать ее сюда. Одним словом, все завертелось и закрутилось.

К чести местной милиции должна сказать, что Туркина была поймана к восьми часам вечера этого же дня. Ее задержали гаишники, проверяющие все машины на выезде из города и ищущие совершенно другого рецидивиста. Его они не нашли, но зато попалась эта дамочка — похоже, прыткая девица собиралась улизнуть из Туапсе куда-нибудь, где сейчас было для нее более спокойно и не настолько жарко.

Когда же Туркину привезли в отдел, из Тарасова подоспела и пленка с моими записями, а также весь тот материал, что успел собрать на нее Киря. После того как я сказала, что еду вслед за девушкой, Кирьянов добился ордера на обыск квартир Ситенковой и Туркиной, собрал там все отпечатки пальцев и установил, что большинство из оставленных следов принадлежат именно Ольге, отпечатков же пальцев Людмилы осталось довольно мало. Прислал он и краткую характеристику на убитую женщину: кто она такая, кем доводилась Ситенковой и тому подобное. Так что к моменту задержания Ольги в отделе накопилось столько всего интересного, что ей при всем желании было не отвертеться, ее причастность к обоим преступлениям — убийству и похищению, была практически доказана и опровержению не подлежала.

Поняв это, я смогла наконец немного расслабиться и вот только теперь почувствовала, что работа действительно сделана. Попрощавшись со следователем, я покинула отдел, предоставив представителям закона возможность самим завершать это дельце. Но я не сразу поехала домой, потому что очень переживала за состояние Ситенковой и просто не могла не навестить ее в больнице. Прибыв туда, я сразу же поднялась в палату к девушке, куда меня пропустили без вопросов — все здесь помнили, что именно я ее туда привезла. Людмила встретила меня улыбкой.

За несколько часов, что я ее не видела, девушка преобразилась. С лица спала синева, глаза уже не были такими опухшими и заплывшими, волосы, явно кем-то заботливо вымытые, теперь не придавали ей вид бедной овечки со скатавшейся шерстью. И вообще, выглядела она гораздо лучше — была похожа сама на себя. Хотя сказать, что она из богатой семьи, все же было еще затруднительно.

— Как вы себя чувствуете? — направляясь к Людмиле, вежливо поинтересовалась я.

— Уже лучше. А вы… — девушка нерешительно замялась и смолкла.

— Это я вас сюда привезла, — ответила я на ее не заданный вопрос. — Я частный детектив из Тарасова — Татьяна Иванова.

— Частный детектив… — задумчиво повторила Ситенкова, как-то бессмысленно смотря в сторону окна. Потом, правда, ее лицо снова приобрело осмысленное выражение и она повернула голову в мою сторону. — А эти… они уже пойманы? — последовал вопрос.

— Пойманы и ждут наказания, — подтвердила я.

Ситенкова облегченно вздохнула:

— Значит, теперь все кончено.

— Да, и вы даже можете вернуться к себе домой и продолжать жить, как и раньше, — поддержала я девушку.

— Как раньше не получится, — усмехнулась она в ответ. — Теперь уже не получится.

Пару минут мы помолчали, а затем Людмила спросила:

— Я полагаю, вы хотели предупредить меня, что нужно будет дать показания?

— Дать их действительно будет нужно, но этим займется местная милиция — я тут совершенно ни при чем. Меня просто интересовало ваше самочувствие. Ведь, в некотором роде, я взяла на себя ответственность за вас, — улыбнувшись девушке, ответила я.

Она тоже ответила мне улыбкой, а потом произнесла:

— Большое вам спасибо. Надеюсь, когда я вернусь в Тарасов, мы с вами еще увидимся, но уже в более удобной обстановке.

— Я тоже надеюсь, — ответила я и, пожав на прощанье маленькую ладонь, пошла к выходу. Моя часть работы в этом деле была выполнена.

Эпилог

Со времени моего последнего пребывания в Туапсе прошло более двух недель. Я уже начала забывать про то, что выпало на мою долю за время расследования, про то, как донимал меня своими выходками юный фантазер Костик. Жизнь снова вошла в прежнее русло и даже начала немного отдавать рутиной. И тут на моем горизонте объявилось знакомое лицо: Людмила Алексеевна Ситенкова собственной персоной. Она приехала ко мне домой и, едва я открыла дверь, протянула мне большой букет ярко-красных роз.

— Не знала, какие цветы вы любите, а потому остановилась на стандартном букете, — немного смущаясь, произнесла она.

Я тоже засмущалась, но лишь потому, что за выполненную работу мне чуть ли не впервые подарили цветы, и пригласила девушку в квартиру. Мы прошли в зал и сели на мой любимый мягкий диван.

Первые несколько минут мы обе молчали, внимательно рассматривая и изучая друг друга. Затем я предложила девушке кофе, и, когда ароматный напиток задымился в чашках у нас в руках, как-то сам собой наладился разговор. Впрочем, говорила больше Людмила, а я ее внимательно слушала и, когда это требовалось, — кивала.

Людмила начала свой рассказ издалека, с того момента, как впервые увидела свою сводную сестрицу. Она сразу заподозрила, что с ней у нее могут быть проблемы. Ольга с первых дней повела себя нагло и агрессивно, требуя то, что якобы принадлежит и ей тоже, а потому Ситенкова предпочла взять отпуск и исчезнуть из города. Уехать-то она уехала, а вот спрятаться от сестры ей не удалось, и она оказалась в самой настоящей западне.

Что было дальше, я уже знала, за исключением каких-то мелочей, которые особой роли не играли. Неизвестным для меня оставалась пока лишь концовка — результат, которым все завершилось. О нем мне также рассказала Людмила.