Читать книгу "Красотка - Джеки Коллинз"

– Нет, – сказала Лиза таким тоном, словно в этом не было ничего необычного.

– Лиза, мне кажется, вы должны им сами позвонить.

– Зачем? – Она небрежно пожала плечами. – Они для меня ничего не значат. Если б родители хотели меня видеть, то, наверное, нашли бы способ меня отыскать. И поверьте, Майкл, я рада, что они этого не сделали.

– Но как вы можете знать, что они вас не искали? – Он отставил тарелку в сторону.

– Мне ничего не известно о том, чтобы они наводили обо мне справки.

– Думаю, позвонить вам все же следует.

– А вы своим родителям часто звоните? – резко спросила она.

– Послушайте, я же вам говорил, как со мной обошелся мой братец. Украл у меня ребенка и заявил, что это его дочь!

– Но вы ведь говорили, что это и была его дочь.

– Да, но я всегда считал, что она моя! – Как всегда, при этом воспоминании у Майкла в душе все перевернулось. – Я узнал обо всем последним! Даже моя мать мне не сказала!

– Давайте договоримся, – сказала Лиза, про себя отметив, что в гневе Майкл еще красивее. – Вы звоните своим нехорошим родителям – а я тогда звоню своим.

Постучавшись, вошла Нелли.

– Мисс Лиза, сейчас без пяти девять, – сообщила она. – Вы просили напомнить вам включить телевизор.

– Спасибо, Нелли, – сказала Лиза. – Можешь забрать подносы, мы уже поели.

– Было очень вкусно! – похвалил Майкл и послал Нелли улыбку сердцееда. – Готов в любое время лакомиться вашей стряпней.

Нелли просияла и, поставив на журнальный стол свечи, унесла грязную посуду.

– А вы, оказывается, опытный льстец, – заметила Лиза, когда кухарка удалилась.

– Я сказал чистую правду! Я наелся до неприличия.

– Придется мне вас еще раз пригласить, – весело сказала Лиза. – Мне нравится, когда гость ценит мое гостеприимство.

– Назовите день. Если готовить опять будет Нелли, все дела брошу и приду.

Лиза взяла пульт и включила телевизор.

– Нам обязательно это смотреть? – простонал Майкл. – Вы же понимаете, что он будет лить на вас помои.

– Думаю, мне лучше быть в курсе.

– Зачем? Вас это выбьет из седла, только и всего.

– Нет, не выбьет, – твердо заявила она. – Майкл, мне хочется посмотреть, что он там болтает. Я хочу возненавидеть его еще сильней.

– Ненависть – нехорошее чувство, Лиза.

– Тогда почему в вас ее так много?

– У меня есть все основания ненавидеть свою родню. Мой подонок-брат украл у меня ребенка!

– Вижу, вам действительно несладко пришлось, – посочувствовала она.

– Вы себе представить этого не можете! – Он помотал головой, словно стряхивая тяжелые воспоминания. – Я так ее любил!

– Не сомневаюсь, – тихо сказала Лиза. Начались «Реальные новости», и оба сели смотреть.

На экране появилась Белинда Бэрроу, светловолосая и хрупкая. Она обворожительно улыбнулась в камеру:

– Добрый вечер. Я Белинда Бэрроу. Вас, как всегда, ждут реальные новости.

– Вокруг глаз у нее как-то слишком натянуто, не находите? – прокомментировал Майкл.

– Этим городом правят косметологи, – заметила Лиза. – Здесь нельзя плохо выглядеть.

– Мне это непонятно. Какой смысл выглядеть на тридцать, когда тебе пятьдесят?

– А кто сказал, что ей пятьдесят?

– Я это вижу.

– О-о! – удивилась Лиза. – Так вы действительно специалист по женщинам?

– Этого я не говорил.

– А сколько, по-вашему, лет мне?

– К семидесяти идет, – отшутился он. – Но должен признать – сохранились вы прекрасно!

Лиза расхохоталась.

– Сорок, – призналась она. – Мне сорок лет.

– Я знаю, – улыбнулся он в ответ.

– А вам?

– Берите выше. Сорок четыре.

– Вы отлично выглядите.

– Вы бы видели фотографию у меня на чердаке! Дориану Грею до меня далеко.

– А с вами весело, когда вы позволяете себе расслабиться. – Она улыбнулась, и они опять обменялись долгими взглядами.

– Начинается, – сказала Лиза и прибавила звук.

– Сегодня нашим собеседником будет многообещающий композитор-песенник Грегори Линч, – объявила Белинда, с уверенностью профессионала зачитывая бегущий текст. Зрачки ее при этом двигались почти незаметно. – В последнее время имя Грегори часто фигурирует в прессе в связи с его разрывом с суперзвездой Лизой Роман. В ходе нашей программы вы познакомитесь с его взглядом на эту историю, так что не уходите от экрана, мы продолжим буквально через пару минут.

– О боже! – простонала Лиза и взъерошила свои платиновые волосы. – Я начинаю нервничать. А Грег, наверное, сейчас тоже смотрит телевизор и пребывает на седьмом небе от счастья. Ведь он так мечтал стать звездой! Когда мы с ним посещали мои премьеры и все выкрикивали мое имя, это его бесило – он ведь хотел сам быть в центре внимания. Иногда мне кажется, что он меня и разлюбил-то по этой причине: что я знаменита, а он – никто.

– Послушайте, – сказал Майкл, пристально глядя ей в глаза, – ни один мужчина в здравом рассудке не может вас разлюбить.

– Майкл, почему вы ко мне так добры? – тихо спросила она.

– Потому что вы заслужили, чтобы хоть кто-то отнесся к вам по-человечески.

Тейлор упивалась почти забытым чувством – чувством, которое испытывает только актер на съемочной площадке. Здесь она была в своей стихии, окруженная людьми, которые на короткое время становились чуть ли не одной семьей. После замужества она не снялась ни в одной роли и теперь понимала, как соскучилась по работе. Все в процессе создания кино приводило ее в восторг – даже неоправданно долгие перерывы между дублями.

А больше всего ей нравилось, что с ней обращаются как со звездой. В семье у них звездой был Ларри, она же довольствовалась ролью его жены. Ненавистной ролью. Тейлор постоянно испытывала жгучее желание подняться до его уровня и теперь рассчитывала наконец этого добиться – неважно, какими средствами.

Режиссером фильма была Монтана Грей, умная, интересная женщина, уже довольно давно работающая в Голливуде. Все свои проекты Монтана воплощала сама – от сценария до режиссуры. Она предпочитала держать все под контролем и отчасти по этой причине работала больше по заказу кабельных телесетей, где имела желанную меру свободы. Надо сказать, что женщине-режиссеру добиться успеха нелегко. Если режиссер-мужчина сделает кино, не имеющее кассового сбора, он быстро заключает новый контракт и снимает дальше. Но если такая же беда случится с режиссером-женщиной, ее карьеру можно считать почти конченной. Монтане удалось нечто из ряда вон выходящее – она удержалась в преимущественно мужской сфере.