Читать книгу "Террин из зайца - Борис Гайдук"

В этот момент в проходе произошло движение. К нашему рассказчику, бесцеремонно расталкивая людей, прорывался мужчина в форме начальника поезда.

– Николай Васильевич! – издалека закричал он. – Все уладилось! Я приношу еще тысячу извинений за то, что ваш персональный вагон оказался закрыт. Немыслимое дело! Мы проведем расследование! Тысяча извинений!

Аплодисменты стихли. Лицо нашего именинника в одно мгновение переменилось. Он подобрался, побледнел, сжал губы. И даже как будто стал ниже ростом.

– Николай Васильевич? – ахнул москвич. – Как вы сказали? Николай Васильевич?!

– Гоголь!.. – единым духом выдохнула толпа и раздалась по сторонам, почтительно вжимаясь в стены.

Гоголь! Великий Гоголь, чьи «Мертвые Души-2» уверенно забирали в мировом прокате четвертый миллиард евро! Сам Гоголь! Как я мог его не узнать? Этот знаменитый нос, эти небольшие внимательные глаза, эта склонность к староукраинскому языку! Где были мои глаза? Впрочем, сама мысль о том, что Николай Гоголь может путешествовать не в собственном вагоне, а в общем, хотя бы даже и первого класса, казалась абсолютно невероятной. Полтавский затворник Гоголь, не дающий интервью и почти не показывающийся на людях, полчаса рассказывал нам о приготовлении украинского борща?!

Невероятно. Мне никто не поверит.

На миг все замерли. Пассажиры превратились в одни широко распахнутые глаза. Молчание нарушил москвич, с которого мигом слетела прежняя язвительность.

– Николай Васильевич! – затараторил он. – Я ваш огромный поклонник! Николай Васильевич, не откажите! У меня как раз с собой DVD с вашим фильмом! Какое совпадение! Это судьба! Автограф, умоляю вас! Вот автоматическое перо!

Гоголь взял перо и привычным движением, почти не глядя, поставил автограф.

Москвич проворно спрятал диск в карман и немного пришел в себя.

– И все-таки ваш «Ночной Ревизор» нравится мне куда больше, чем «Мертвые Души-2», – сказал он взволнованно. – Это, знаете ли, такая вершина, превзойти которую даже самому мастеру…

– Согласен с вами, – остановил москвича маэстро и, обращаясь к начальнику поезда, коротко бросил: – Идемте. Сейчас я соберу вещи.

Гоголь исчез в купе. Секунду поколебавшись, я, на правах соседа, последовал за ним.

– Николай Васильевич, – начал я.

Гоголь обернулся. Во взгляде его сквозила плохо скрытая неприязнь.

– Во-первых, позвольте мне выразить восхищение…

– А во-вторых? – бесцеремонно прервал меня Гоголь.

– А во-вторых… Видите ли… Я сам немного готовлю, – клянусь, при этих моих словах лицо мастера немного смягчилось, – так, знаете ли, для души. И ваш рассказ произвел на меня сильнейшее впечатление! Я просто зрительно представил этот ваш великолепный борщ. Я все запомнил и обязательно попробую его приготовить, хотя и не вполне уверен в успехе. Естественно, на первый раз в самом простом варианте. Но речь не об этом. Почему бы вам не вставить этот рецепт, особенно так, как вы сами его нам преподнесли, в какой-нибудь фильм? Я уверен, что это будет настоящий культурный шок…

Губы Гоголя тронула невеселая полуулыбка, полугримаса.

– Это уже никому не нужно, – коротко и досадливо ответил он. – Вы понимаете меня? Зритель ждет совсем другого. Ни один продюсер не решится… А, ладно! Прощайте!

Он протянул руку. Я не сразу сообразил, что мне предлагают рукопожатие, а когда понял, то довольно резко схватил протянутую ладонь великого режиссера и, судя по всему, не менее великого кулинара двумя руками и энергично ее затряс.

– Прощайте, – еще раз повторил Гоголь и добавил: – Приятного аппетита!

На секунду в нем вспыхнуло что-то прежнее, хохляцкое, но тут же погасло.

Николай Васильевич Гоголь взял чемодан и вышел из купе.

Наклонив голову и не говоря ни слова, он быстро прошел за начальником поезда мимо пассажиров, остававшихся в окаменении и почти полторы минуты сохранявших такое положение.

Сто эпитетов божественного пива

облачнопенное

хлебоподобное

радостносветлое

бархатнотемное

закатнопрозрачное

хрустальнозвенящее

обеденносытное

похмельноцелящее

нежнопрохладное

пенородящее

ершековарное

бомжекормящее

баварскоячменное

футбольноорущее

эстетскилимонное

мотоциклоревущее

благородногорчащее

простодушнобезвкусное

дискоклубогремящее

телевидеосонное

философскиленивое

поэтическивольное

преферансовистовое

псевдобезалкогольное

перекусочноскорое

агрессивнокрепленое

рестораннореспектное

черноморскокопченое

коллективногаражное

ностальгическикислое

пролетарскивагонное

трехлитровобеспенное

разговорнонеспешное

нефильтрованнобледное

самовольносолдатское

подростковоподъездное

студентолюбивое

походнорюкзачное

надрывногитарное

вокзальностоящее

застенчивотеплое

разболтанномутное

калорийноопасное

недопитонесчастное

…пиво.