Читать книгу "Звезда второго плана - Георгий Ланской"

Всю программу она держалась молодцом, хохотала, сыпала шуточками на грани приличия, приготовила какую-то невероятную жижу, которую никто долго не отваживался попробовать.

Но он уже знал на тот момент, как трудно ей дается изображать беззаботность. Грозовые тучи, сгущавшиеся над Рокси, уже скалились молниями и вот-вот должны были разразиться дождем.

Ситуация, в которую она попала, была абсолютно тривиальной.

Рокси, больше года крутившая роман с Димкой, прятавшаяся по углам, как партизанка, спалилась на ерунде, причем Димка к этому никакого отношения не имел. Тлеющий роман между ними уже ничего не могло спасти, а постель, в которую они изредка отправлялись, когда случалось встретиться в Москве или в Питере, их уже не объединяла. Затем Димка умотал на гастроли, а Рокси осталась в Москве. От скуки она завела интрижку с модным рэпером новой волны, упорно считавшим, что именно он перевернет всю мировую культуру.

Культура устояла, а Рокси нет.

От брутального молодого человека с паклями дрэдов на голове несло виски и сексом…

Все началось прекрасно, а кончилось ужасно.

В его квартире, неожиданно дешевенькой и уж точно не подходящей имиджу «звезды рока», они завалились на диван с несвежим бельем. Рэпер достал мешочек с белым порошком и, вставив в ноздрю свернутую купюру, втянул пару коротких дорожек, а потом предложил Рокси сделать то же самое.

Кокаин не был для нее диковинкой. В носу привычно запекло, а в затылке моментально заледенело.

Краски стали яркими и четкими.

Секс – восхитительным, ощущения – волшебными, а расплата – молниеносной.

Рокси, всегда заметавшая следы лисьим хвостом, не учла, что модный рэпер отнюдь не так высокоморален, как ей бы хотелось.

Пикантное видео улетело во Всемирную паутину в ту же ночь. Рэпер бахвалился результатами, тряс причиндалами в камеру мобильного и в подробностях рассказывал, как он окучивал эту телку…

Утром все кредитные карточки Рокси оказались заблокированы.

Оскорбленный в своих чувствах папик прошипел в трубку что-то гадкое и отключил телефон навсегда.

Днем внезапно отменились две съемки, вечером администратор сообщил убитым голосом, что сорвались гастроли, а потом неприятности покатились снежным комом. Жизнь, которая казалась такой защищенной и стабильной, вдруг оборвалась.

Растерянная Рокси внезапно ощутила себя совершенно одинокой.

Пресса смаковала ее падение, вчерашние друзья, кроме фальшивого сочувствия, ничего предложить не могли, и даже Димка, который еще в прошлом году смотрел на нее влюбленным щенком, поспешил сделать вид, что между ними ничего не было…

Внезапно появилась уйма свободного времени, которое она не знала куда деть.

Два последних дня Рокси моталась по клубам и пила.

А потом позвонила женщина и сказала: съемки состоятся несмотря ни на что!

Рокси не поверила.

Дозвониться до Егора было просто, правда, впопыхах она не сообразила, что звонит ему в час ночи, и он недовольным сонным голосом подтвердил: съемки состоятся. Его поступок не укладывался ни в какие рамки. Рокси прекрасно сознавала: в этом гребаном шоу-бизнесе ожидать от кого-то помощи совершенно бессмысленно!

Но Егор, с которым ее не связывало ничего, кроме дружбы, действительно помог.

И сейчас, когда осветители уже гасили софиты, а Егор волок ее в гримерку, Рокси почувствовала, как трясутся у нее ноги.

– Поедем уже, – взмолилась она.

– Куда? – не понял Егор, шаря в кармане в поисках ключа от гримуборной. – Блин, где этот ключ… Рая! Рая!

– Дался тебе ключ. Поехали. У меня от голода голова кружится. Жрать хочу, как лошадь.

– Ты в гриме поедешь?

– Да пофиг, – отмахнулась Рокси. – Дома умоюсь.

– Все равно надо войти, – урезонил ее Егор. – Там же вещи твои, сумка, ключи. И мое барахло там же… Рая!

Несмотря на приличный бюджет, комнатка для переодеваний в редакции, состоявшей всего из двух комнатушек, была одна, и мужчины по-рыцарски уступали ее дамам, а сами одевались где попало, иногда даже в мужском туалете, что вызывало кучу неудобств и неприятностей, вроде появления вездесущих папарацци и восторженных фанатов с включенными камерами мобильных.

Рокси приплясывала от нетерпения в коридоре.

Егор злился и в четвертый раз обшаривал карманы, позабыв, что перед съемками выложил телефон и ключи на столик.

Прибежала запыхавшаяся Раиса и открыла двери.

Спустя десять минут Егор и Рокси уже выходили на стоянку.

Егор иронично оглядел канареечно-желтую «Феррари» Рокси:

– На твоей поедем, что ли?

– На моей. Или ты против? – спросила она.

Он улыбнулся и уселся внутрь.

В машине, привычной и любимой, тягостные мысли вновь нахлынули на Рокси. «Феррари», на которой она гоняла по ночной Москве, был подарен «бывшим».

Забрать свой подарок он не захотел, а может, не смог – ведь машина была записана на нее, как, впрочем, и квартира.

Голодное прошлое научило Рокси быть предусмотрительной.

По дороге она изредка косилась на Егора, разглядывая его тонкий профиль, гладкую смуглую щеку. Когда их взгляды встречались, она смущенно прятала глаза.

И снова начинала думать о том, как жить дальше, о том, какой глупостью был роман с этим гадским рэпером!..

А еще в голове крутился старый черно-белый фильм про двух бойцов Гражданской войны, полетевших на разведку на аэроплане, вооружившись лишь кинокамерой. Бойцы попали в плен к своим же, и их допрашивала сумасшедшая тетка-комиссарша, в кожаном пальто и с маузером…

– О чем ты думаешь? – спросил Егор.

Она не знала, что ответить, и пересказала этот фильм.

– А, помню, – кивнул он. – Там, кажется, одного друга убили в конце.

– Угу. А тетку взрывом завалило в окопе.

– Да, точно, вспомнил. А ты почему о нем подумала?

Рокси ответила не сразу, взвешивая слова:

– Знаешь, я когда в Интернете прочитала про себя все это… А потом еще когда перед Иваном оправдывалась, то чувствовала себя, наверное, как эти бойцы. Вроде свои вокруг, а не верят.

– С одной разницей только, – уточнил Егор. – Они не виноваты были, а у тебя косячина во всю спину.

Скажи это кто-то другой, даже Димка, Рокси бы обиделась.

Однако Егор явно ее не осуждал.

В его голосе не было ни грамма издевки, лишь сочувствие: теплое и дружеское.

– Эфира ты добился, верно? – хмуро спросила она.

– С чего ты взяла?