Читать книгу "Любовь Сейдж [= Техас! Сейдж ] - Сандра Браун"

— Так куда лучше, — прошептал Харлан, притягивая девушку в объятия, соединившие их обнаженные груди.

Поцелуй длился вечность и разжег в Сейдж могучее желание иметь его еще и еще. Она терлась о Харлана, наслаждаясь покалыванием его волос. Соски ее вздулись. Харлан это немедленно заметил и стал ласкать их, сперва слегка поглаживая кончиками пальцев, потом губами, которые до того блуждали по ее телу.

Он снова опустился в кресло и целовал ей живот, пупок, выступающие косточки в основании бедер. Откинувшись, Харлан несколько мгновений рассматривал темное углубление между ее ног, прежде чем позволил своим пальцем коснуться его.

Дыхание и пульс Сейдж еще участились. Все окружающее стало покрываться мраком, будто постепенно закрывалось боковое зрение, пока не остались только Харлан и она, и свет единственной свечи.

Когда губы его нежно коснулись самого сокровенного, Сейдж глухо застонала и запустила пальцы в его волосы. Наслаждение от поцелуев Харлана становилось изысканным до непереносимости.

Харлан опустился на колени. Он нежно раздвинул большими пальцами мягкую плоть, а после ртом сотворил с ней нечто невообразимо чудесное.

Негромкий крик ее сочетал в себе желание и сомнение. Ощущения, подобных которым ей испытывать не доводилось, как ракеты взлетали сквозь ее тело и взрывались в мозгу. И, приводя ее в бешеный экстаз, размахом этого же экстаза пугали девушку.

Сейдж попятилась и упала лицом на одну из двуспальных кроватей, зарывая голову в подушки. Пальцы ее скребли простыни, поскольку ощущения не проходили. Одна за другой ее сотрясали расходящиеся кругами волны. И Сейдж продолжала издавать резкие, с придыханием звуки.

Матрац просел под весом бросившегося рядом Харлана. Он положил руку ей на затылок.

— Что не так, Сейдж? Ты чего-то испугалась?

Девушка перевернулась на спину, все еще ловя ртом воздух, все еще пылающая, ошеломленная. Но тут уже ставкой была ее гордость.

— Ничего я не испугалась.

— Тогда почему ты не стала кончать?

Сейдж растерянно отвернулась. Он взял ее за подбородок и снова повернул лицом к себе.

— Ты ведь уже вся задрожала. Ты была на грани. Я же чувствовал. Почему ты остановилась?

— Было очень неожиданно, — хрипло ответила она.

— А вы с Трейвисом разве никогда так любовью не занимались?

Мысль была равно отталкивающей и нелепой. Сейдж неистово замотала головой.

— Этот человек либо дурак, либо гомик, — пробормотал он. — Почему же ты никогда не занималась любовью? Не с Трейвисом, так с кем-нибудь еще? Ведь наверняка многие домогались.

— Да, многие.

— Так в чем дело?

— На знаю, Харлан. Не доставай ты меня с этим.

Он взял ее лицо в ладони.

— Слушай меня. Я сражался сам с собой две недели, чтобы ничего себе не позволить по отношению к тебе. Это было не просто. Почти все, что ты делаешь, что ты говоришь, каждый наклон твоей головы, каждая улыбка возбуждают меня до безумия. И, по-моему, это дает мне право знать ответ на один-единственный простой вопрос.

Сейдж по-прежнему была сильно возбуждена. И его разговоры об эротике не способствовали ее успокоению.

— Это же совсем не простой вопрос, Харлан. Это очень сложный вопрос. Я и сама на знаю на него ответа.

— А у меня вот какое предположение. Ты никому не давала возможности заняться с тобой любовью, потому что боялась разочаровать партнера и сама разочароваться.

Сейдж удивленно открыла рот.

— Ты с чего это взял?

— Да стоит только послушать твои басни об успехах твоих братьев у женщин. Понятно, куда тебе с ними состязаться, пришлось бы стать убежденной шлюхой.

— Скажи еще, что я лицемерка!

— Ты права. Это гадко. Но так оно и есть. А посему ты решила, что секс — это не то поприще, на котором можно попытаться сравняться с братьями.

— Да я такого бреда и выдумать бы не смогла.

— Вот уж это точно! Все происходит подсознательно, но это так. А теперь слушай меня. — Руки его еще сильнее сдавили ей лицо. Харлан склонился над девушкой и продвинул колено между ее ног. Невероятно, но джинсовая ткань оказалась одновременно грубой и мягкой. — Здесь нет никого, кроме нас с тобой, Сейдж. Я счет не веду. И тебе не надо мне ничего доказывать. Я и так знаю, что ты чертовски сексуальна. Я и так знаю, как сильно ты меня заводишь. И я знаю, что стоит тебе отпустить себя — ты тоже вспыхнешь. Но если не хочешь — не надо. Я тебя в любом случае осуждать не стану. Ты знаешь, что я тебя хочу, но все зависит от тебя. Как все будет? Чего ты хочешь?

— Я хочу… — Она замялась, не в силах продолжить.

— Чего? Скажи, о чем ты думаешь. Хоть раз стань просто Сейдж, просто женщиной, не думай, чего ждут от Сейдж Тайлер, дочери Бада и Лори, младшей сестры Чейза и Лаки.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула и торопливо сказала:

— Хочу, чтобы ты меня касался.

— Где?

— Везде.

— Точнее?

— Сказать словами?

— Да, назови.

Она назвала. Глаза Харлана потемнели от вожделения.

— А еще? — прохрипел он.

— Когда целуешь меня…

— Да?

— Не пропускай ничего у меня во рту. Въедайся в него будто это последнее, что достается тебе в этой жизни.

— Пока звучит хорошо, — низко прошептал он. — Продолжай.

Чувственность пульсировала в ее жилах, как мощнейший наркотик. Нервы были обнажены и сладко покалывали. Сейдж чувствовала себя возвышенно, радостно, она жила волшебной жизнью.

— Я хочу пройтись руками по всему твоему прекрасному телу. Я хочу прижать тебя к себе так, чтобы из тебя дух вылетел. Хочу, чтобы ты снова вошел в меня, Харлан.

Он тихо присвистнул.

— Для начинающей у тебя чертовски сексуальные речи, мисс Сейдж.

Первый же горячий поцелуй заставил девушку перейти от слов к делу. Запустив руки к нему в джинсы, она нащупала мощные ягодицы Харлана.

Издав низкий, голодный звук, он откатился на бок, содрал с себя джинсы и ногой отшвырнул их прочь. Грудь его резко вздымалась с каждым вдохом, но следующий ход Харлан оставил за ней.

Глаза Сейдж изучали его тело. Она с любопытством тронула ногтем его сосок. Харлан судорожно втянул воздух и затаил дыхание, но по-прежнему не торопил ее.

Девушка опустила голову ему на грудь и взяла ртом сосок, потрогала языком самый кончик. Харлан выдавил ее имя и погрузил пальцы ей в волосы. Сейдж подчинялась всякому порыву и воплощала наяву все тайные фантазии последних недель. Губы ее плясали по его груди, целуя без разбора; игриво покусывая и легонько полизывая Харлана, рот ее, казалось, сам знал, что делать.