Читать книгу "По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин"

В итоге — кровавая резня...

Весной — летом 1918 года обстановка на Юге России снова обострилась. Германские войска, захватив Украину, Крым, вынашивали планы продвижения в Кубано-Черноморскую область. На случай их вторжения большевиками был создан Чрезвычайный штаб обороны, отряды Красной гвардии направлялись в станицу Таманскую — до 3000 человек, и в станицу Запорожскую — до 500 человек. Казаки двух станиц Тамани, Ахтанизовской и Старотитаровской, воспользовавшись сложившейся ситуацией, захватили все руководство только что сформированных красных революционных отрядов на Таманском полуострове.

Это лишь один пример открытого неповиновения казаков новой Советской власти, а их было сотни. Таким образом, в результате событий 1918 — начала 1920 года отношение большевиков к казачеству определилось однозначно — безжалостная расправа. К сожалению, впоследствии комиссары даже и не пытались его изменить или найти какую-либо альтернативу: расширенную агитацию, привлечение казаков на сторону Советов, сохранение их устоявшихся вековых традиций и норм жизни. Скорее, напротив: оно становилось все более жестоким. Так, Лев Троцкий, выступая в Курске на собрании партактива в декабре 1918 года, заявил: «Каждому из вас должно быть ясно, что старые правящие классы свое искусство, свое знание, свое мастерство управлять получили в наследие от своих дедов и прадедов... Что можем противопоставить этому мы? Чем нам компенсировать свою неопытность? Запомните, товарищи, —только террором. Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат, который, если понадобится, сможет уничтожить десятки тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены встать на путь уничтожения».

С этого момента казачество было объявлено контрреволюционной силой, врагом номер один, который поголовно действует против нового общественного строя.

«Первой мерой, —читаем в одном из документов, подготовленных в 1919 году, —является организация массового переселения, чтобы посредством этого создавались все условия для аннулирования воли казачества... Необходимо будет предпринять переселение казачества в такие губернии России, где казачество будет подавлено превалированием остального населения». Подобной директивы было достаточно, чтобы не только проводить принудительные переселения, но и создавать соответствующий аппарат по осуществлению таких жестких мер со стороны Советов.

Дальше — больше. Метастазы болезни, возникшей у большевиков в Москве, очень быстро стали распространяться по всей России. В мае 1919 года Президиум ВЦИК (Протокол № 34 от 12 мая) принял инструкцию... о создании концентрационных лагерей, которая предписывала в каждом губернском городе в обязательном порядке иметь лагерь, по меньшей мере, на 300 человек. Советская Республика начала покрываться сетью «исправительных» лагерей. Вот они, первые робкие шаги, которые привели впоследствии к созданию «архипелага» по имени ГУЛАГ. Следует заметить, что установленная Президиумом ВЦИК «норма» была перевыполнена с лихвой — в начале 1920 года в концентрационных лагерях отбывали свой срок уже 6 тысяч человек и еще 32 тысячи в тюрьмах: итого 48 тысяч. Солидная цифра, не правда ли? И больше половины из них — представители казачества.

Так, подобно ордам Батыя, с огнем и мечом прошли большевики по городам и весям России...

Тактика выжженной земли

Причин для выступлений против Советов у казаков было более чем достаточно. «Настроение казачества по отношению к Советской власти, — сообщалось из Таманского отдела, — отрицательное, особенно за последние дни, когда скверно стало с продовольствием. Проводится карточная система. Мясо не выдают, хлеба только по 1—2 фунту. Много было волнений по случаю аннулирования донских денег. Время уборки хлеба и для крестьян тяжелое. Подводная повинность. На обязанности жителей лежит охрана телефонных линий казаков. Все это вызывает большое недовольство у казаков»[8].

Возмущение против таких действий большевиков вынуждало казаков консолидироваться. И лишь недальновидная политика деникинского правительства в 1918—1920 гг. заставила их отвернуться от антибольшевистского движения, что и стало одной из причин поражения Деникина на Юге России.

Однако отстаивание казачеством своих позиций на Дону, Кубани, Тереке привело к еще большему обострению отношений между казаками и местным населением. Чем, конечно, тут же воспользовались большевики. Их местные организации за нелояльность к новой власти стали попросту отбирать у казаков на Северном Кавказе принадлежавшие им земли и передавать их горцам «за поддержку и верное служение Советам». Особенно усердствовал в этом один из лидеров большевиков Г. Орджоникидзе — председатель Кавказского бюро ЦК РКП(б). Так, в 1917 году, например, станица Фельдмаршаловская (Терское казачье войско) была сожжена дотла, разграблена, весь скот забран ингушами, а жители-казаки оказались вынуждены скитаться по всем станицам Сунженской линии и по чужим квартирам. В результате терским казакам в 1918 году был нанесен ущерб примерно в 200 миллионов рублей, а обещания по возмещению их потерь, разумеется, так и остались пустыми словами.

Военные действия на Юге России осложняли и без того незавидное положение казачества. Со стороны большевиков усиливались репрессии. Стало обыденным, к примеру, применение таких методов, как депортация казаков, поджоги станиц, грабеж принадлежавших казакам земель, их личного имущества. По прямому указанию Г. Орджоникидзе ингуши начали безжалостно истреблять казаков. Последние вырезались семьями, вместе с женами и детьми выбрасывались из своих домов, которые тотчас занимались ингушами, станицы переименовывались. Разрушались казачьи погосты, православные храмы. За участие в борьбе «за победу революции» ингушам передавались земли, ранее принадлежавшие казакам. В 1918 году казачьи семьи покинули станицы Терскую, Сунженскую, Ахки-Юртов-скую, оставив в своих хатах все нажитое, уезжая из станиц с пустыми подводами.

Этим «акциям устрашения» большевистские комиссары стремились придать политическую целесообразность: принимались соответствующие документы, на места отправлялись Циркулярные письма, в которых определялись способы действий и сроки исполнений тех или иных мероприятий. Одним из таких документов стало, в частности, Циркулярное письмо ЦК РКП(б) к местным партийным организациям от 24 января 1919 года, сыгравшее роковую роль в судьбе всего казачества России. «...Единственно правильным, — говорилось в нем, — будет вести самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления, никакие компромиссы, никакая половинчатость недопустимы». Письмо подписал один из комиссаров Правительства Советской Республики Яков Свердлов. Предписывались и методы решения поставленной задачи: жестокая расправа, беспощадный массовый террор, требования «расстреливать каждого казака, кто идет против Советской власти».

О том, как эта тактика выжженной земли претворялась в жизнь, говорит хотя бы содержание телефонного разговора С. Кирова с Г. Орджоникидзе, который состоялся между ними 29 апреля 1920 года: «Здесь (в Сунженском округе. — Н.А.) работа налаживается. Казаков выкуриваем, нажми, пожалуйста, на начальника Восточного фронта, чтобы дал составы (железнодорожные. — Н.А.), о которых просил тебя вчера телеграммой В. Квиркелия (председатель Терского областного ревкома. — Н.А.)»[9].