Читать книгу "Влюбленный призрак - Марина Ефимова"

– Помогите!!!

Истеричный вопль вырвался помимо моей воли. Я прекрасно знала, что в мире, где людьми правило безразличие, никто не выйдет из безопасной квартиры, но все равно кричала. Кричала, потому что очень хотела выжить.

Мне удалось перевернуться. Кряхтя от напряжения, я схватила парня за грудки, вцепилась в куртку мертвой хваткой, не позволяя перекинуть себя через ограждение. С коротко стриженной головы преступника слетел капюшон.

Я узнала негодяя! Именно он пытался убить меня, загнав во двор между сталинскими домами. Только в этот раз мерзавец пришел без подельника и бил жестче, наверняка. В его холодных глазах пряталось понимание происходящего. Вдоль лба тянулся грубый свежий шрам, наверное оставшийся после столкновения с гаражом. За спиной хлопали видимые только мне угольно-черные крылья, демоническая тень.

Вдруг что-то произошло. Лицо душегуба странно вытянулось. Сильные руки ослабели. Крылья опали, как бесполезные разорванные лоскуты. С рыком негодяй отшвырнул меня в сторону и развернулся. Взвизгнув, я влетела в стену плечом и скатилась на пол.

Парень загораживался от ударов, наносимых бейсбольной битой, которой беспорядочно размахивал голый по пояс дядя Толик. В какой-то момент, спасаясь от разгоряченного соперника, убийца оттолкнул его с дороги и метнулся на лестницу, где по-прежнему царила темнота.

– Стой, поганец! – проорал мой защитник, бросаясь следом.

Сил подняться с ледяного пола не было. Поджав колени к подбородку, я тряслась, как щенок, и старательно сдерживала слезы.

Дядя Толик вернулся на балкон, споткнулся о порожек и едва не выронил биту.

– Тьфу ты! – фыркнул он. Полуголый, худющий, в тренировочных штанах с вытянутыми коленками и с модным оружием из голливудских боевиков, сосед выглядел сюрреалистично – ведь мороз стоял нешуточный! Никогда бы не подумала, что дядя Толик может хранить бейсбольную биту.

– Зойка, жива? – хрипловато спросил он.

– Угу.

– Убежал этот Гарри Поттер паршивый! – Дядя Толик сплюнул. – Сажать таких надо!

– Спасибо, дядь Толь! – промямлила я и, глотая слезы, громко шмыгнула носом.

Лицо соседа, попившего у нас с сестрой немало крови, оставалось человеческим, в прямом смысле этого слова. Помятым, небритым, с глубокими складками у рта, однако – никаких демонов! Удивительно, но у дяди Толи, известного сплетника и задиристого скандалиста, душа оказалась чиста…

* * *

Из участка меня снова забирал Марк. Наверное, только мой жалкий вид остановил возлюбленного от долгой нравоучительной лекции о том, как важно соблюдать безопасность. После долгих расспросов полицейские сделали вывод, что меня пытался убить маньяк, который вернулся за уцелевшей жертвой.

Целый час меня отчитывали за несознательность, ведь в прошлый раз я не стала писать заявление о нападении. Наконец в участок ворвался Протаев и остановил линчевание.

Мы неслись по ночным улицам города, где в высоких домах за освещенными окнами кипела жизнь. В голове шумело. Над автомобилем кружилась густая тень, прилипшая ко мне еще в участке. Изредка в стекло раздавался настойчивый стук. Когда я поворачивала голову, потустороннее создание, словно развеселившийся ребенок, отскакивало и заливалось злобным хохотом.

Не выдержав очередного раунда игры в дразнилку, с хмурым видом я вытащила из кармана баночку с успокоительными таблетками и положила под язык сразу три штуки.

– Который час? – устало откидываясь на сиденье, просипела я сорванным от воплей голосом.

– Начало первого, – Марк покосился в мою сторону, ведь часы горели на приборной панели прямо перед моим носом. Я не хотела признаваться, что вижу только обратное вращение стрелок…

– Сейчас ты мне очень напоминаешь Лешу, – вдруг невесело признался он. – Он тоже глотал таблетки, а потом всегда спрашивал, который час.

– Тебя это пугает?

– Да. С тобой происходит что-то страшное, а я не могу помочь.

Он надолго замолчал, а потом вдруг спросил:

– Зоя, может быть, нам стоит жить вместе?

– Мы и так фактически живем вместе. Осталось только одежду перевезти.

– Я имею в виду не просто перевезти вещи, а кольца, общее имущество, кошка…

Какого черта?! Только со мной могла произойти столь чудовищная несправедливость! Холостяк из женских грез делал мне предложение руки и сердца, а я так наглоталась успокоительных, что не чувствовала даже капли волнения или радости. Мне хотелось не плясать от счастья, а спать от лекарств…

Мне стало смертельно обидно, и я недовольно пробурчала:

– У меня аллергия на кошачью шерсть.

– Тогда дети, – с энтузиазмом предложил Протаев. – На детей у тебя нет аллергии?

– Ну, у детей ведь нет шерсти…

– Ты не паникуй. Я не говорю, что нужно немедленно бежать в ЗАГС. Позже, когда уляжется история с Лешей.

– Хорошо.

– Леша бы нас понял, но другие не поймут, если мы сейчас…

– Марк!

– А?

– Я согласна.

Улыбнувшись, он сжал мою холодную ладошку горячей рукой и больше не отпускал, пока мы не приехали к нашему дому с тесным, заставленным автомобилями двором.

Мне хотелось закричать на весь мир, что мы с Марком Протаевым хотим кольца, общее имущество и детей. Аня была бы в восторге!

Однако мое время стремительно убывало, и я старалась не думать, что произойдет, когда наступит конец обратного отсчета…

* * *

Хорошо, что он оставил ключи, когда с холодным сердцем уходил из дома, похожего на белый куб. Дверь открылась.

Он торопился, ведь его ожидал долгий полет и далекая страна. Вокруг будет много людей, которые станут смотреть его старые картины, пожимать ему руки, говорить восторженные слова на чужом языке!.. До проклятого прозрения он и не подозревал, каким страшным был этот дом! В нем с самого первого дня поселились десятки теней. Нет, они не липли к женщине, остававшейся похожей на богиню, они марали ее фотографии. Бездушные снимки, висевшие на холодных белых стенах, напоминали ужасающие портреты, как в известном романе о человеке с развращенной душой. Как удобно, в сущности, отмываться от пороков, оставляя частичку черного сердца в фото.

– Принес? – она, высокая, стройная, идеальная Снежная королева, стояла посреди их пустой гостиной, похожей на белый ледяной дворец.

– Как и договаривались. – Художник прислонил к стене полотно, которое даже не потрудился завернуть. На портрете он изобразил страшную женщину в истинном обличье, как на фото, изуродованном тенями.

– Ты сегодня трезв? – с холодной полуулыбкой женщина подошла к портрету и повернула. На секунду у нее пропал дар речи. Губы некрасиво скривились, в точности повторяя гримасу на картине. – Какая мерзость! Знаешь, у тебя действительно едет крыша.