Читать книгу "Мятежное сердце - Мойра Янг"

— Я знаю, что нужно. Пошли! — говорит Молли.

По ее слову мы собираем обломки «Гиблого дела». Выкладываем их вдоль дороги на север, начиная с вывески. Не слишком ровно, чтоб не бросалось в глаза тем, кто не знает.

Нужен последний штрих. Молли смотрит на меня задумчиво. Может…

И тут к нам подлетает Нерон. Еле тащит в клюве Джекову шляпу. Роняет ее точнехонько куда надо и громко каркает — смотрите, какой я умный.

— Вот это да, — говорит Молли.

Я прижимаю поля шляпы парой камней, чтобы ветром не унесло.

— До встречи, Джек, — шепчу я.

* * *

Молли приводит свою лошадку, Прю. Мешок с самым необходимым она давно собрала и припрятала до времени, когда тонтоны явятся изничтожать таверну. А потом она делает странную вещь.

Молли отходит немного в сторону от таверны. Место как любое другое на этой чертовой равнине, только тут сложены горкой несколько камней. Молли встает перед ними на колени и надолго застывает со склоненной головой.

Мы вопросительно смотрим на Слима. Он пожимает плечами. Когда Молли возвращается к нам, глаза у нее красные. Видно, что ревела. Мы делаем вид, будто не замечаем.

И вот мы готовы в путь. Я и Молли верхом, Лу на козлах, рядом с ним Томмо. Моисей с самого начала невзлюбил Мейв и с места не сдвинется, если ее видит. Так что Мейв едет в коробе вместе с Эмми, Следопытом и Слимом. Слима постарались уложить поудобнее, но на куче оружия трудно с комфортом устроиться, особенно раненому. Он не жалуется. Только выпивает какой-то зеленой жидкости — она вроде должна притупить боль.

У перекрестка оглядываемся напоследок. Таверна понемногу догорает.

— Ну, вот и все, — говорит Молли. — Нет больше «Гиблого дела». Я, мой отец, мой дед, его отец… Я последняя в роду бестолковых дурней, что держались за эту таверну. Неуместный оптимизм, наследственная черта. Вечно ждешь просвета в тучах. Даже в поясе бурь.

Мы направляемся на север. Проезжаем то место, где лежит Джекова шляпа. Вся моя надежда — на эту потрепанную старую шляпу. Неуместный оптимизм. Видать, в моей семье тоже есть такая наследственная черта.

Девятый сектор

Первые признаки жизни мы сначала не видим, а слышим.

Ночной ветерок приносит далекие звуки оркестра. Ритмичная музыка. Топот ног и хохот. Люди веселятся.

— Празднуют они, что ли? — удивляется Молли. — Странно. Тонтоны такого не позволяют. Тем более уже комендантский час наступил. Что там творится?

Мы направляем лошадей поближе к Компендиляриуму.

— Останови-ка, — велит Молли. — Побудьте пока здесь, а мы разведаем, что и как.

Впереди уже показалась ферма.

— Стоять, Моисей, — негромко произносит Лу.

Дорога в этом месте делает поворот. Справа и слева кедровый лес. Из короба выпрыгивает Следопыт, за ним соскакивают Эмми и Мейв. Помогают вылезти Слиму, он морщится от боли. Совсем побледнел. Видно, дорога ему тяжело далась.

Перед нами раскинулись поля. У самой дороги ферма. Довольно большой дом из покрышек, скрепленных глиной. Крыша из железных листов. За оконным стеклом светит масляная лампа. Веселье происходит в амбаре, в другом углу двора. Из распахнутых дверей выплескиваются голоса, музыка и свет. Во дворе тесно от лошадей и телег.

— Угоняй любую — никто не заметит, — шепчет Лу.

— И думать забудь! — шикаю на него я.

В лесу справа от нас печально воркует голубь. Слим показывает рукой, чтобы все замолчали. Снова голубиный зов. Слим отвечает.

Из-за деревьев бесшумно выходит человек. Огромный, как гора. Эмми ахает и прячется за спину Мейв.

Верхняя часть лица у незнакомца закрыта маской. Грубая такая маска из коры и кукурузных початков. Жутко увидеть такое ночью в лесу. Следопыт принимается рычать.

Человек в маске прижимает к сердцу кулак.

— Долгой жизни Указующему путь!

— Чтоб он в аду сгорел, — отзывается Слим. — Вечер добрый, Брэм. Зачем ты маску нацепил? У тебя там праздник вроде. Я думал, это запрещено.

— Особый случай, — объясняет Брэм. — Первый урожай в Девятом секторе. Земля здесь плодородная, спасибо тем трудягам, у кого тонтоны ее отобрали.

Он снимает маску и подходит к нам.

— Симпатичное платьице, Слим. Кто это с тобой? Никак Молли?

— Привет, Брэм, — говорит Молли.

Брэму на вид года двадцать два. У него густые черные волосы, бычья шея и глаза сонного енота. На лбу клеймо — круг, разделенный на четыре части.

— Что ты здесь делаешь, Молли? — спрашивает Брэм. Хмурится. Заметил перевязанное плечо Слима, обгорелое платье Молли и ее перепачканное сажей лицо. — Божемой, тебя все-таки выкурили.

Брэм помогает Молли сойти с лошади. Обнимает за плечи.

— Ты как, ничего?

— В норме, — отвечает Молли. — Тонтоны ранили Слима. Надо бы Кэсси его осмотреть.

— Мы с ними на дороге столкнулись, — поясняет Слим. — Взорвали насыпь.

Брэм присвистывает.

— А это кто такие? — спрашивает он, глядя на нас.

— Друзья, — отвечает Молли.

— Нельзя, чтобы тонтоны о них прознали. — Слим кивает мне.

Я спрыгиваю с Гермеса. Нерон взлетает и усаживается на ветке. Я нерешительно подхожу ближе.

— Давай, сестрица, — подбадривает Слим.

Я стаскиваю шиму. Открываю татуировку в виде полной луны. Сонные глаза Брэма вмиг раскрываются.

— Познакомься, Брэм, — говорит Слим. — Это Саба.

— Быть того не может! — Брэм пожимает мне руку своей лапищей. — Знаешь, за твою голову обещают награду.

— Потом, потом, — останавливает его Слим. — Надо убрать Компендиляриум с глаз долой. Когда насыпь взлетела на воздух, там было шестеро тонтонов. Если кто-то уцелел, нас наверняка ищут.

— Оружие привез? — спрашивает Брэм.

— Есть куда сгрузить? — откликается Слим.

— Само собой, — говорит Брэм. — Сюда, налево. Я покажу.

Мы спешно уводим Моисея с телегой в лес. По приказу Брэма заравниваем следы от колес. Брэм выбирает дорогу так, чтобы Компендиляриум везде мог проехать, не обломав ни веточки. Хотя в одном месте еле-еле протискивается.

— Повезло, — говорит Слим.

— Везение ни при чем, — возражает Брэм с усмешкой. — Все вымерено.

— Пришли, — объявляет он, когда мы оказываемся на небольшой полянке в чаще леса.

На первый взгляд полянка как полянка. Брэм опускается на колени и руками разгребает толстый слой сырой слежавшейся хвои. Ага! Он откидывает деревянную крышку и скрывается в яме. Постепенно — значит, там лестница. Мы подходим ближе.