Читать книгу "Тамбовский квартет. Галопом по Европам - Сергей Панарин"

– Посла от Англии, мистера Эм Си Ман-Кея, похитили!

– Кто?!

– Человек. Охотник. Международный преступник.

– С дуба свалиться… – выдохнул Вольфганг.

– И это все, что может сказать местная полиция?! – Михайло навис над кабаном.

– Найн, – сипло запротестовал страж порядка. – Я постараюсь найти важного дипломата из Англии.

– Нет-нет, уважаемый, – вступил в разговор Сэм. – Не ты постараешься! Мы постараемся замять это дело, чтобы мировое сообщество не осудило Германию. А ты обязательно разыщешь Эм Си. В смысле, мистера Ман-Кея.

Кабан беспомощно посмотрел на Петера. Петух развел крыльями, мол, попали мы с тобой, земляк, по полной программе.

– Решено! – тряхнул щетинистой головой Вольфганг. – Я сейчас же хотеть приступить к розыскной работа!

Он развернулся и затопал в глубь леса.

– Мама миа, папа римский! – выдал Серега, вживаясь в шкуру итальянца. – Эй, сеньор! А разве ваша полиция не расспрашивает о потерпевшем и подозреваемом перед тем, как начать поиск?

Кабану стало так стыдно, что он подошел к стволу ближайшего дерева и постучался лбом о кору и лишь потом вернулся к путешественникам.

– Простите, господа. Я хочу знать все подробности. Важна любая мелочь. Постарайтесь говорить кратко и по делу.

Участники Большой Восьмерки поведали Вольфгангу слегка измененную историю пленения афро-англичанина. Получалось, что злобный охотник похитил шимпанзе-дипломата буквально в окрестностях Гамбурга. Ман-Кей как раз произносил речь о необходимости объединения зверей всего мира для противостояния хищнической политике людей. Тут и появился черный микроавтобус с изображением пса-терминатора, из него выскочил здоровенный мужик по имени Гюнтер и выпустил бешеную четверку черных бойцовых псов. Эм Си попался. Остальным удалось бежать.

В рассказах разных животных содержались мелкие противоречия, но кабан-полицейский списал их на счет стресса, пережитого послами. Теперь Вольфганг был вооружен знаниями.

– Я тут же приступайт к следствию! – пообещал он. – Где вы будете разместиться?

– А где бы вы посоветовали? – спросил Ломоносыч. – Сами понимаете, безопасность международного саммита поставлена под угрозу.

– Пойдемте, уважаемые господа! Я быть счастлив проводить вас в безопасный участок.

– Надеюсь, не полицейский, – буркнул «канадец» Колючий.

Утро выдалось солнечным. Легкие облачка парили в голубом небе, а солнце палило, не жалея сил. Словно и не было ночи с ее ветром и дождем. Таков северный приморский климат.

Звери топали на небольшом удалении от кабана, тихо переговариваясь. В основном, восхищались умением Лисены складно наврать с три короба.

– Да ладно вам. Засмущали-то как! – ответила на комплименты лиса.

– Василиса, особь ты моя редчайшая, не юли, – велел Михайло Ломоносыч. – Скромность тебе не к мордашке.

– Ну, как вы не поняли, – сказала рыжая. – Я всего лишь стащила идею наших цирковых друзей! Гуру, Петер, Сэм! Ну, разве вы не помните, как водили нас за нос в тамбовском лесу? Я регулярно ругаю себя за то, что не раскусила тогда ваш обман! Обжулили, черти.

Новоиспеченные «дипломаты» рассмеялись.

Вольфганг оглянулся, морща пятачок. Он отчего-то был уверен: смеются над ним. Есть такой недостаток у тех, кто не уверен в своих силах.

Животное, как человек, – ко всему привыкает. Ман-Кей смирился с тем, что вновь угодил в клетку. В сущности, он всю жизнь провел за решеткой, пока не сбежал из шапито. Между прочим, шимпанзе даже гордился длительным сроком отсидки, ведь в среде рэперов быть реальным гангстером почетно. А там уж не важно, в обезьяннике ты сидел или отмотал срок в йошкар-олинском зоопарке.

Быстрый Гонсалес мало рассказывал, зато умел слушать. Точнее, Ман-Кею казалось, что умел. На самом деле ленивец попросту не успевал вставить ни слова в обезьяний монолог. Сначала Гонсалесу из вежливости хотелось переспросить тараторящего Эм Си, что конкретно он выпалил за последние три минуты, а потом мудрый ленивец свыкся с трепотней афро-англичанина, как свыкаются с работающим за окном отбойным молотком. Ведь его нельзя ни выключить, ни сделать потише.

Ман-Кей взялся изложить Быстрому Гонсалесу свою биографию. Получалось длинно и не особо интересно:

– …Перехожу к пятилетнему юбилею. В пять я как раз болею. Потом, йо, новые гастроли. Сколько номеров мы там запороли! И совсем немного оставалось до Тамбова. Вот там нам было так хреново…

Утром и вечером в подвал с клетками приходила аккуратная немолодая женщина в спецодежде. Она убирала в клетках, меняла узникам воду и давала корм. Эм Си ежедневно получал не очень вызревшие бананы, яблоки и чашку сухофруктов. Съедал все. Как однажды сказал мудрый Михайло, дают – бери, бьют – беги.

Когда Ман-Кею надоедало есть и болтать с Быстрым Гонсалесом, он занимался замком на своей клетке. Замок был типа тех, что вешают на двери подъездов: запирался автоматически, стоило лишь захлопнуть дверь, а отпирался при введении правильного кода. Кнопок было десять. Эм-Си не знал, какие нужно нажать одновременно, поэтому начал подбор наугад. Рука быстро уставала, потому что для нажатия приходилось выгибать кисть и тянуться. Пока это занятие, граничащее с самоистязанием, плодов не давало.

Отдыхая, пленник гадал, где он и можно ли отсюда смыться. Афро-англичанин не представлял, каковы размеры всего дома, ведь кроме узенького загончика для микроавтобуса и подвала он ничего не видел. Первое впечатление было таково: домик маленький, хоть и двухэтажный, дворик игрушечный, бежать некуда, хотя за воротами растет какая-то зелень. Однако Ман-Кей чувствовал, что первое впечатление может обмануть.

В приоткрытые оконца влетали разные звуки, чаще всего предупреждающий кого-то лай собак, постоянным фоном было пение птиц. Иногда совсем близко кто-то ходил. Шум машин доносился крайне редко. Однажды откуда-то из дома загромыхала суровая музыка, подолбила около часа и закончилась. Видимо, хозяин развлекался.

Гюнтер Айзеншпиц действительно поставил компакт-диск с любимым альбомом группы «Rammstein». Он всегда слушал этот альбом, когда ему нужно было серьезно подумать.

Волшебное появление шимпанзе в фургоне беспокоило охотника не меньше встречи с медведем. Слушая монстров немецкого индустриального рока, Гюнтер родил-таки связную гипотезу появления обезьяны в микроавтобусе. Айзеншпиц увязал косолапого с шимпанзе, и истина запылала перед его глазами, как подожженный старый сарай.

«Медведь и обезьяна сбежали из зоопарка! Нет, скорее из цирка, – вывел в уме Гюнтер. – Слишком ярко разодет шимпанзе. А бурый гигант не покалечил меня, а отпустил! А я, дурак, испугался настолько, что и до сих пор в себя не пришел».

Получалось, что привыкший к машинам примат заскочил в фургон, пока были открыты двери. Успокоившись, охотник стал прикидывать, кому бы предложить циркового зверька: «Шимпанзе дрессированный, да-да! Раз он не срывает с себя сине-красные шмотки, то ученый. За такого можно заломить побольше. Так-так, знаю я пару толстосумов с детьми. Им наверняка нужна живая игрушка».