Читать книгу "Анафема - Сергей Чекмаев"

— Не-е… я тебе везу сюрприз. Сиди дома и жди.

Она позвонила из Шереметьево уже под вечер, часов в девять:

— Мамуля, мы едем.

Даже это «мы» не слишком насторожило Катерину. Мало ли с кем из сокурсников дочь решила отметить окончание практики. Поэтому, когда на пороге вместе с Оксаной появился высоченный, как жердь, но улыбчивый и приветливый француз, Катерина опешила.

— Мама, познакомься. Это — Жан-Поль, и я его очень люблю.

Француз галантно поцеловал ручку, мило коверкая русские слова, одарил Катерину комплиментом, чем покорил ее сразу и бесповоротно.

Жан-Поль оказался человеком легким и добрым, много шутил, много смеялся и, если она еще хоть что-то понимала в мужчинах, смотрел на Оксану с любовью и обожанием.

Водоворот событий продолжался. Катерина еще не успела прийти в себя от одного только появления Жан-Поля, как дочь заявила:

— Мы хотим пожениться.

Катерина очень хорошо запомнила этот момент — она возвращалась с работы, усталая, но все же счастливая, что вот сейчас войдет в квартиру, где хорошо и спокойно, нет места скандалам и где все любят друг друга.

На пороге с огромным букетом цветов ее встретил Жан-Поль. Он выглядел немного смущенным и даже испуганным. Из-за плеча появилась дочь и сказала:

— Мы хотим пожениться.

Жан-Поль кивнул и протянул Катерине букет. Ноги у нее едва не подкосились, она схватила букет, а заодно и руку длинного француза, используя ее в качестве опоры.

— Проходи скорее! Сейчас будем праздновать! — сказала Оксана и умчалась на кухню.

Катерина посмотрела на Жан-Поля, тот пожал плечами и широко улыбнулся:

— Вашей дочери очень невозможно отказывать, мадам. Немного придя в себя, она попыталась поговорить с Оксаной. Как любая мама на ее месте, Катерина вполне одобряла выбор дочери. Жан-Поль, кроме личного обаяния, там, во Франции, обладал еще и некоторым состоянием, то есть был, что называется, хорошей партией. Да и любил Оксану он по-настоящему, так притворяться невозможно. Но… Катерина боялась. Слишком быстро, слишком поспешно. Ее собственный неудачный брак, окончившийся так печально, был еще свеж в памяти. А ведь все начиналось не менее бурно, и перспективы казались самыми радужными. Дочери такой же судьбы она не хотела. Но на все предупреждения Оксана лишь отмахивалась.

— Мама! Я же его люблю. Он самый замечательный! Катерина соглашалась: да, замечательный, но стоит ли так торопиться? Может, имеет смысл подождать полгода-г од, пожить вместе, притереться друг к другу?

Куда там! Месяца не прошло, как справили свадьбу. По-русски задушевную и неистовую, по-французски бесшабашную. На зимние каникулы молодые засобирались в Лион, родной город Жан-Поля. Почему-то. Катерине показалось, что Оксана уезжает надолго, может быть, навсегда, хотя она клятвенно обещала вернуться к началу февраля:

— Ну что ты, мама! Мне же учиться надо!

Новый год без дочери прошел как-то странно и тоскливо. Ровно в двенадцать, правда, Оксана позвонила, желала всего-всего, наговорила теплых слов. Жан-Поль тоже не остался в стороне, витиевато путался в глаголах и падежах, смешил Катерину и смеялся сам, а в конце похвастался, что уже совсем хорошо выговаривает «по-рюсски» сложное слово «поздравляю».

Зато потом стало совсем одиноко, и когда утром старые друзья пригласили на дачу…

— Катя! С Новым годом! Что такая грустная? Не кисни, приезжай лучше к нам! Тут у нас водка, шашлыки и снегоходы. Что выбираешь?

…Катерина со смехом ответила «все!» и поехала.

Три дня промелькнули незаметно.

А когда Катерина вернулась домой, на автоответчике мигала красная лампочка. Кто-то звонил столько раз, что даже пленка закончилась.

Сердце почти сразу подсказало: что-то с Оксаной! Катерина нажала на кнопку «р1ау».

— Простите, мадам Катерина, — сказал Жан-Поль, четко выговаривая русские слова. — Мы… мы поссорились с Оксаной. Так получилось. Это… я во всем виноват и… я хотел бы извиниться. Она не приезжала к вам?

С каждой новой записью голос Жан-Поля становился все более взволнованным, он уже с трудом сдерживался, то и дело сбиваясь на французский.

Катерина метнулась в комнату к дочери. Уже на пороге она поняла: Оксана побывала дома — вещевой шкаф открыт, одежда разбросана по полу. Кое-каких вещей не хватало, как не хватало и большой дорожной сумки, с которой дочь обычно ездила отдыхать.

Разговор с Жан-Полем ни к чему хорошему не привел — он находился на взводе и сумел заразить Катерину своим беспокойством. Хотя, конечно, сообщение о том, что Оксана в Москве; немного успокоило его. Причина ссоры, как всегда у молодых, оказалась пустяковой: не поделили, куда ехать на медовый месяц. Слово за слово: «ах ты меня не любишь», «ты не хочешь идти мне навстречу», «ты думаешь только о себе» — и Оксана выбежала из дому, хлопнув дверью.

Поначалу Катерина надеялась, что дочь так или иначе проявится. Для собственного успокоения и для несчастного Жан-Поля, который готов был биться головой о стены и, невзирая ни на что, немедленно лететь в Москву «искать моя любимая жена», она переполошила всех Оксаниных подруг и знакомых. Однако ни у кого из них дочь не появлялась, никто ее не видел. Катерина попыталась связаться с Оксаной по сотовому, но механический голос повторял одно и то же: «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

На всякий случай Катерина обзвонила морги и больницы, с облегчением узнала, что ни Оксана Смыслова, ни любая другая девушка, подходящая под описание, к ним не поступала. Еще несколько дней от дочери не было ни слуху ни духу, пока наконец восьмого января в почтовом ящике не обнаружилось следующее письмо:

«Мама, со мной все в порядке. Я встретила хороших, добрых и настоящих людей, живу у них. Ты не представляешь, как это здорово! Пожалуйста, не беспокойся — у меня все хорошо. Если будет звонить Жан-Поль, скажи, чтобы не искал меня. Не хочу его видеть. Счастья тебе, мам. Прощай. Оксана».

Письмо, конечно, давало ответ на часть вопросов. Теперь Катерина волновалась не так сильно. Несмотря на совершенно не свойственный дочери тон, писала несомненно она, ведь почерк Оксаны Катерина знала очень хорошо. Все-таки с первого школьного дня проверяла тетрадки, а позже, в старших классах, дочь не раз давала почитать свой дневник, Доверяя самое сокровенное. Мама всегда поймет и поддержит, посоветует, как разобраться в сложных и запутанных отношениях с многочисленными ухажерами.

Странно, конечно, что дочь не обратилась к Катерине за помощью, как бывало раньше. Если с Жан-Полем у них ничего не получилось, что ж… сердцу не прикажешь, от судьбы не уйдешь. Но почему об этом сказано вскользь, в самом конце коротенького письма?

И что это еще за «добрые и настоящие люди»? Может, дочь встретила другого мужчину? Тогда понятен разрыв с Жан-Полем, понятны неожиданное исчезновение и долгое молчание — внезапно вспыхнувшая любовь кружит головы и вовлекает в такой водоворот, что не всегда найдутся силы из него вынырнуть. В двадцать лет кажется: все, что было раньше, ненастоящее, вот она — истинная любовь. Умеющий красиво ухаживать ловелас видится «хорошим, добрым и настоящим» человеком, за которым девушка готова пойти хоть на край света.